— Если грязь не смачивать водой, она засыхает и отпадает. Не плачь.
Катя повернула голову и посмотрела на свою соседку по палате. Что ей нужно? Зачем она заговорила с ней? Ей и так тошно. Она потеряла ребёнка Влада, и врач "огорошил" её сообщением об осложнениях и о том, что детей она больше не сможет иметь.
За что? Она так ждала этого ребёнка, так желала!
Проклятая Томка. И зачем она только пошла к ней.
— Я не понимаю, о чём вы — пробормотала Катя, снова отвернувшись к стене. Лицо было мокрым от слёз. Они непроизвольно текли и текли. Что она могла с собой поделать?
Влад передумал разводиться, потому что двое детей - это уже причина посерьёзней для сохранения брака.
Узнав о выкидыше, он снова задумается о разводе. А Катя не хотела, не хотела этот чёртов развод. И детей она от Влада больше не сможет иметь. И не только от Влада, а вообще не сможет! Как тут не реветь?
Совсем скоро её позвали на пост. Муж звонит. Что она ему скажет? Влад так напугался, когда кровь у неё увидел. До фельдшерского пункта на руках тащил.
А там уже Семёновна чем могла помогла до приезда скорой из райцентра. Только всё равно беременность сохранить не удалось.
— Ну как ты? Когда забирать тебя? — прозвучал в трубке такой родной и любимый голос.
— Через пару дней. Сказали отлежаться, чтобы дальше осложнений не было. Влад ... — Катя сжала трубку, запнувшись — я ... У меня выкидыш. Не получилось, Влад.
Молчание Влада казалось вечностью.
— Ну и ничего — наконец произнёс он — значит, не время ему пока. Бабушка вон в каком состоянии. И лучше не становится. Я вот думаю, может, в учреждение её какое определить? Там всё-таки медицинский уход, присмотр.
— Даже не думай об этом. Я сама буду ухаживать за Верой Пантелеевной. А сестра твоя ... Чтобы духу её не было. Это из-за неё я не смогла ...
Катя тихонько заплакала, не в силах сказать что-либо ещё.
— Ну, будет тебе, Кать. Ещё родим, какие наши годы? В общем, на отцовской машине приеду за тобой через пару дней. Отдыхай пока там и ни о чём не думай. Справимся.
Катя не верила своим ушам. Что это с Владом случилось? В палату шла, как во сне. Всегда такой неласковый, чужой. Чудеса какие-то.
***
А Влад не изменился, нет. Просто в какой-то миг осознал, что Катька ему рядом необходима. Мало ли с родителями что.
В колхозе он заявление на увольнение написал. Матери группу инвалидности оформлять надо. Отец совсем сдал. Навалилось всё до кучи.
Поэтому Влад был даже рад, что у Катюхи выкидыш. Ну куда им сейчас маленький ребёнок? Стёпку до ума довести надо.
Томку он возненавидел. И так-то как кошка с собакой были, а после того дня и вовсе пропасть между ними пролегла.
Эва в голову упорно лезла. Бабушку её он стал часто встречать отчего-то. Так и порывался о внучке её спросить, да вовремя язык прикусывал. Ни к чему. То, что было в прошлый раз, забыть и растереть.
Тёща ещё зудит и зудит, как пила. Хорошо хоть Стёпку на время к себе забрала. Не до сына ему пока. Все дни в беготне. Да ещё со своей хромой ногой. Легко ли? Да ни черта. И помочь больше некому.
Казалось, что все злорадствуют только. Как же. Кузьмичёвы всегда такие важные, зажиточные, и вдруг враз всё рухнуло, как карточный домик.
Влад от злости зубами скрипел. Зато спиртное ему теперь не лезло. Не до пьянства ему стало, когда проблем до кучи.
Запить и опуститься легко. А вот попробовать выкарабкаться - это ещё постараться нужно.
— Пошли вы все. И мать на ноги подниму, и с отцом всё в порядке будет. Ещё с Катюхой на зависть всем заживём — сквозь зубы цедил Влад, выруливая на дорогу.
Он хорошую идею задумал. Раз к родителям переехал, то и возьмёт всё в свои руки. Сам будет со скотиной управляться. Мясо потом на рынке в райцентре реализовать можно. Деньги будут.
Вложиться в автосервис Влад мечтал. Он же мастер по ремонту машин. Педагогом по физкультуре не судьба стать. А вот бизнесом заниматься даже с его хромой ногой вполне себе можно.
С энтузиазмом пыхтя сигаретой, Влад мчал в райцентр.
***
Эва в разбитом состоянии лежала в постели. На звонки не отвечала, и ничего она больше не хотела.
Плохо ей. Тошнит, голова кружится. То в жар, то в холод бросает.
Уже много чего напридумывать Эва успела. И смертельную неизлечимую болезнь на нервах, и отравление.
Выпрямившись на кровати и сложив руки на груди, приготовилась она испустить вскоре дух, как в дверь квартиры заколотили кулаками.
Пришлось, тяжко вздыхая, встать и по стеночке добраться до прихожей. На пороге стояла возмущённая Алёнка.
— Я убью тебя сейчас, Самарина — заявила она, вламываясь внутрь — ты почему трубку не берёшь? Я чуть не поседела, пока в голове разные варианты развития событий крутила. От убийства до тяжких телесных.
Эва сползла на пол и закрыла лицо руками.
— Плохо мне. Наверное, траванулась. Хорошо, что приехала. Катафалк, если что, вызовешь.
Алёнка с силой поставила Эву на ноги и, схватив за грудки, припёрла к стенке.
— Самарина, что за чушь? Я тебя совсем не узнаю. Ты ли это? Ты сдалась, что ли? Разве жизнь с Рафиком не научила тебя ничему?
Эва оттолкнула Алёнку и метнулась в ванную комнату. Тошнота подкатила внезапно, еле успела.
Приподняв понимающе бровь и достав сигареты, Алёнка, сбросив туфли, прошла на кухню.
— М-да уж, дела. И давно у тебя это началось? — прищурив глаза, спросила она, когда Эва бледная с трясущимися руками материализовалась в кухонном проёме.
— Да нет ... Вчера, с вечера началось — пробормотала та. Ногой Эва подцепила ножку табурета и придвинула к себе. Её продолжало мутить, теперь уже от запаха сигарет.
— Ну ты даёшь, подруга — Алёнка, догадавшись о состоянии Эвы, потушила окурок и рукой развеяла сигаретный дым в приоткрытую форточку — и ты тебе даже в голову не приходит, с чем это связано? Эти дни когда были в последний раз?
Резко подняв голову, Эва широко распахнутыми глазами смотрела на Алёнку. Что? Она лихорадочно подсчитывала что-то в уме. Нет-нет. Не может быть. Вот так! Сразу!
— Алёнка, я попала — прошептала Эва, схватившись за голову — попала ...