⛽️ Не хочется писать о грустном, о Лукойле $LKOH , но что делать.
Ранее я уже писал о Лукойле.
Минфин США выпустил несколько новых лицензий, которые разрешают ограниченные транзакции с иностранными активами Лукойла, в том числе переговоры о продаже и поддержание зарубежной розничной сети, но эти разрешения строго обусловлены временем и формой операций.
Разрешено продолжать работу и обслуживание автозаправок за пределами России до определённой даты при условии, что платежи, направляемые заблокированным лицам, размещаются в заблокированные счета.
Можно вести переговоры и оформлять предварительные соглашения о продаже подразделения за рубежом.
Но, право распоряжаться деньгами от его продажи зависят от разрешения OFAC. Без лицензии выручка от продажи автоматически приобретает статус заблокированных средств и должна храниться на заблокированных счетах под контролем регулятора.
➡️ Что это значит?
Возможности монетизировать зарубежные активы есть, но они узкие и дорогие: для части активов прямо предоставлены временные процедуры переговоров и завершения сделок, поэтому теоретически Лукойл сможет получать предложения и оформлять предварительные контракты.
При наличии договорённости купить готово не так много игроков: банки и страховые рынки, через которые проходят расчёты и логистика избегают рисков, связанных с санкциями. Это значит, что даже при найденном покупателе расчёты, доступ к платежным коридорам и банковским услугам остаются узкими местами.
➡️Можно ли считать западные активы потерянными навсегда?
Часть активов может в итоге перейти в руки местных властей или быть принудительно выведена из обращения через национализацию, и такие сценарии уже начинают обсуждаться в отдельных странах. Другая часть может быть продана с дисконтом покупателям из юрисдикций, которые готовы работать в обход американских и европейских финансовых каналов.
♥️Но! даже если продажа состоится, выручка от неё в большинстве случаев окажется под контролем регуляторов: средства, поступающие от операций с заблокированными объектами, по правилам становятся заблокированными и не могут свободно поступить в распоряжение материнской компании без отдельной явной лицензии OFAC. Получить такую лицензию возможно, но это политически и юридически чувствительный процесс, который требует согласования и часто сопровождается условиями и ограничениями.
➡️Последствия для бизнеса и для инвесторов
▫️Ожидаемая потеря ликвидности и возможность существенных списаний по зарубежным активам. Бухгалтерская стоимость и будущие денежные потоки от этих юрисдикций будут пересмотрены.
▫️Операционные риски вырастут: в отдельных проектах руководство уже объявляет форс-мажор и готовится к сворачиванию деятельности, что повлечёт за собой разрыв контрактов и потенциальные потери для локальных партнёров
▫️Даже те активы, которые формально остаются работать, начнут приносить меньше выручки из-за срыва цепочек поставок, отказа контрагентов и проблем с логистикой и страхованием. Это снижает маржу и обостряет риск снижения добычи.
➡️ Какие перспективы?
Внутри России компания сохранит базовую добычу и сбыт на внутреннем рынке. Внутрироссийская часть бизнеса остаётся самым надёжным источником прибыли в обозримой перспективе.
На международном фронте можно пытаться продать активы покупателям без сильной привязки к западным финансовым системам, либо искать правительственные или индустриальные решения в странах, где она оперирует, например переход активов под локальное управление или реструктуризацию в рамках государственных интересов. Оба пути плохие.
➡️➡️Санкции не обязательно означают безнадёжную и мгновенную потерю всего зарубежного портфеля, но они превращают активы в ничто : теоретически реализуемые, и, скорее всего, по существенно заниженной цене.
Выручка от возможных продаж вряд ли окажется сразу доступной для материнской компании без отдельного разрешения регуляторов, поэтому рассчитывать на быстрое пополнение баланса Лукойла не следует.
Это означает повышенную вероятность списаний, ухудшение прогнозов свободного денежного потока. Какие уж тут дивиденды: забудьте.
