После того как компания обосновалась в лесополосе неподалёку от приморского городка, жизнь пошла по накатанной — в ритме «проснулся‑поел‑выпил‑уснул». Но однажды судьба (в лице голодного бродячего пса, отогнавшего их от мусорных баков) свела Волынских с местной бомжовской элитой.
Это были не просто бомжи — это были артисты своего дела. Один, по кличке Профессор, носил на шее коллекцию битых часов и утверждал, что «читает время по звёздам». Другой, Шкипер, щеголял в капитанской фуражке, добытой на блошином рынке, и клялся, что когда‑то командовал сухогрузом. Третий, Молчун, вообще не говорил, но мастерски открывал консервные банки голыми руками.
— О, новички! — прогудел Профессор, разглядывая Василия и Людку с таким видом, будто оценивал просроченный товар. — Ну‑ка, расскажите, как дошли до жизни такой?
Василий, не растерявшись, выдал полуправду:
— Да вот, искали счастье. А нашли вас.
Шкипер хохотнул, обнажив остатки пожелтевших зубов:
— Счастье тут не водится. А вот выпивка — бывает. Особенно если знать места.
И понеслось.
Через неделю Валера с Альбиной уже вовсю влились в коллектив: пели хором «Эх, дороги», спорили, кто лучше умеет выпрашивать еду у туристов, и даже устроили турнир по метанию пустых бутылок в мусорный бак (победил Молчун — без слов, но с результатом). Смотреть на них было тошно: два взрослых человека, а ведут себя как дети, только вместо игрушек — пустые бутылки и объедки.
Василий с Людкой поначалу пытались их спасти:
— Ребята, ну это же дно! — вздыхал Василий, и в его голосе звучало не столько беспокойство, сколько брезгливое разочарование. — Давайте хоть работу поищем…
— Работу? — захохотал Валера, размахивая недопитой бутылкой так, что капли вонючей жидкости попали на лицо Альбины. — Да мы тут уже местная аристократия! Нас знают, нас кормят, нас даже туристы фотографируют — говорят, «атмосферно»!
— Атмосферно — это когда пахнет не только тобой, — парировала Людка, но в её словах уже не было прежней твёрдости — лишь усталая покорность.
Но через пару дней и сами Василий с Людкой оказались втянуты в общий запой. Сначала «только попробовать», потом «ещё по чуть‑чуть», а потом… потом уже никто не помнил, когда трезвел последний раз. Их жалкие попытки сохранить достоинство рассыпались в прах, как и всё остальное в этой компании.
Как‑то вечером, под звуки прибоя и пьяный хохот собутыльников, Людка снова завела разговор:
— Вась, ну так что? Поженимся?
Василий, уже изрядно нагрузившись, махнул рукой с таким размахом, будто раздавал не обещания, а пустые посулы:
— Конечно, поженимся! Завтра же идём в ЗАГС! Я тебе золотые горы обещаю!
— Какие горы? — удивилась Людка, и в её глазах мелькнула искорка наивной надежды, тут же потонувшая в алкогольном тумане. — Тут же море.
— Ну, значит, золотые пляжи! И яхту! И дворец! — вдохновенно продолжал Василий, размахивая бутылкой, капли из которой летели во все стороны. — Всё будет! Только верь мне!
Людка улыбнулась, но в глазах её мелькнула тень сомнения. А Василий, едва добравшись до импровизированной постели, тут же отрубился — и увидел сон.
Сон был жуткий: он стоял на палубе роскошного лайнера, одетый в смокинг, а вокруг — толпы людей в вечерних нарядах. Но стоило ему сделать шаг, как смокинг превращался в рваные джинсы, а палуба — в мусорку. Люди начинали смеяться, показывать на него пальцами, а потом кто‑то кричал: «Это же бомж! Прочь его!»
Василий проснулся в холодном поту. Вокруг — храпящие собутыльники, запах перегара и далёкий шум волн.
— Опять эти сны… — пробормотал он, подтягивая к себе бутылку с таким видом, словно это был его последний друг. — Надо бы завязывать…
Но «завязывать» не получалось. Вместо этого он сделал глоток, и его лицо исказилось в гримасе, будто он только что выпил не вино, а собственную горькую судьбу.
Однажды утром (если это странное время суток вообще можно было назвать утром) Валера вдруг заявил, и в его голосе звучала не решимость, а пьяная бравада:
— Всё, ребята. Надо рвать когти. Тут мы уже всё выпили, всё съели. Пора на новые горизонты.
— Куда? — вяло поинтересовалась Альбина, даже не подняв головы от одеяла, пропитанного потом и вином.
— В Турцию! — торжественно объявил Валера, и его глаза загорелись маниакальным огнём. — Там тепло, там вино, там… ну, в общем, там точно лучше, чем тут.
План был прост до безумия: пробраться на грузовой корабль, который отплывает в Турцию, и спрятаться в трюме. «А там уж как‑нибудь договоримся», — оптимистично заключил Валера, хотя в его словах не было ни капли здравого смысла.
Подготовка заняла два дня: они собрали «багаж» (три пустые бутылки, рваное одеяло и пару консервных банок), дождались ночи и, прячась за контейнерами, подкрались к кораблю.
— Главное — не шуметь, — шептал Василий, пытаясь не споткнуться о собственный страх, а заодно и о валяющиеся повсюду обломки прошлого.
— И не блевать, — добавила Людка, держась за живот с таким видом, будто её желудок вот‑вот объявит забастовку. — А то нас сразу найдут.
Им удалось проскользнуть на борт незамеченными. Они спустились в трюм, нашли укромный уголок между ящиками и устроились там, дрожа от холода и предвкушения.
Вокруг — тишина, только где‑то вдалеке слышались шаги матросов и лязг металла. В темноте шуршали крысы, но сейчас это казалось уже мелочью. Одна из крыс подошла ближе, посмотрела на них с явным презрением, будто говоря: «И эти люди считают себя выше нас?»
— Ну что, — прошептал Василий, обнимая Людку с такой неохотой, будто это было последнее, что ему хотелось делать. — Вот и новая жизнь.
— Только бы не проспать отплытие, — зевнула Людка, и её голос звучал так, словно она уже смирилась с тем, что их «новая жизнь» будет не лучше старой.
Они сидели в трюме, прижавшись друг к другу, среди ящиков, крыс и своих сомнительных надежд. Где‑то наверху гудел двигатель, корабль медленно отходил от причала, а где‑то там, за горизонтом, ждала Турция — или новые приключения, или ещё один тупик.
Но сейчас это было неважно. Сейчас они просто ждали, слушая, как волны бьются о борт корабля, а где‑то вдали, за шумом моря, смеялись туристы, не подозревая, что их отдых — это чья‑то повседневность.
А крысы, между прочим, смотрели на них с явным неодобрением. Видимо, тоже не верили в их план. И, честно говоря, у них были все основания для этого.
Вся история Василия в хронологической последовательности здесь.