Ахульго
В 1839 году, после двухмесячной осады царскими войсками крепости Ахульго, положение осажденных стало безнадежным, но даже единичных фактов сдачи горцев не было.
«Шамиль заперся в Ахульго со всеми своими приверженцами, их семьями... число которых доходило до 4000 душ обоего пола. Вооруженных было свыше 1000 человек, из них 100 самых отчаянных мюридов, предводимых Али-Беком, заперлись в Сурхаевой башне…» – вспоминал непосредственный участник этих событий Д. А. Милютин.
Общая численность осаждавших достигала 13 500 человек – 10 000 солдат и офицеров Отдельного Кавказского корпуса, около 3500 местной милиции, среди которых был и легендарный изменник Хаджи-Мурат.
Первое ожесточенное сражение произошло 29 июня 1839 года. Мюриды Шамиля понесли значительные потери.
4 июля в результате обстрела царской артиллерии были уничтожены все защитники Сурхаевой башни – господствующей высоты, откуда горцы вели огонь по противнику. 16 июля царские войска приступили к новому штурму.
Защитники Ахульго, сражаясь, совершали бессмертные подвиги (о большинстве которых история умалчивает…), не помышляя о сдаче в позорный плен. Ни один из мюридов в плен не сдался, не стал «ясырь-рабом».
Вместе с мюридами сражались переодетые в черкески женщины.
«…Во все время осады женщины не отставали в храбрости от мужчин».
Очередной приступ на Ахульго генерал Граббе предпринял на рассвете 17 августа 1839 года. Мюриды под начальством наиба Сурхай-кадия, державшие передовые укрепления, не ограничивались одной лишь защитой.
Горцы сражались, врываясь в строй российских войск, гибли на штыках, умирали в обрушивающихся на них саклях.
Кровопролитный бой за передовое укрепление горцев длился до полудня; среди защитников Ахульго в живых остались немногие.
22 августа 1839 года на рассвете царские войска ворвались в Новое Ахульго. В ауле шли ожесточенные схватки, в том числе с горянками, которые без всякого оружия бросались на штыки армейских пехотинцев.
Две сотни мюридов, находившихся в полном окружении, заблокированные в саклях, продолжали отстреливаться. Бой перешел в рукопашную схватку. К полудню в Новом Ахульго не осталось живых защитников – мюридов Имама Шамиля.
В то время, когда на Новом Ахульго побоище уже достигало своей кульминации, батальон апшеронцев шел на приступ Старого Ахульго.
Около шестисот сподвижников Шамиля продолжали сражаться. После усиления апшеронцев прибывшими частями из Нового Ахульго все горцы погибли.
Погибли, но в плен не сдались.
23 августа генералом Павлом Граббе, командующим отрядом Отдельного Кавказского корпуса, был назначен окончательный штурм для «зачистки» Старого и Нового Ахульго.
«…Войска бросились по узкой тропинке через мост, который был переброшен через пропасть; под градом пуль ворвались они в крепость. Из защитников дрались все, кто мог: они резались на кинжалах, стреляли из подземных укреплений…»
Из рапорта генерала Граббе генералу Головину. 24.08.1839 год, № 456, лагерь при Ашильте:
«Бой был ужасный. Женщины принимали в нем самое деятельное участие с оружием в руках… дети кидали каменья на штурмующие войска…
Матери с детьми бросались в кручу, чтобы не попасть в плен, целые семейства были живыми погребены под развалинами сакель, но не сдавались...
Остальные (до 1500 человек) решились умереть и на предложение капитуляции отвечали выстрелами из винтовок и ударами кинжала».
Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане:
«Горцы, несмотря на неминуемую гибель, ни за что не хотели сдаваться и защищались с исступлением: женщины и дети, с каменьями или кинжалами в руках, бросались на штыки или в отчаянии кидались в пропасть, на верную смерть... матери собственными руками убивали детей, чтобы только не доставались они солдатам...
Некоторые из мюридов, изнемогая от ран, и тут еще хотели дорого продать свою жизнь: отдавая уже оружие, они коварно наносили смерть тому, кто хотел его принять...
Некоторые из них, собрав последние силы, выхватывали штыки у часовых и бросались на них, предпочитая смерть унизительному плену».
«…Только после шестидневного кровопролития русским удалось наконец занять крепость; но бой еще не был окончен: многие из защитников спустились по веревкам, засели на противоположной стороне ущелья в пещерах и продолжали сражаться, откуда их было выбить почти невозможно.
Шамиль под пулями русских тоже спустился по веревке, держа своего маленького сына на плечах, и еще три дня он сражался с русскими, укрываясь в пещерах».
К 29 августа сопротивление защитников было окончательно подавлено. При штурме Ахульго погибли жена Имама Джавгарат, их грудной сын Саид, двое племянников, много других родственников Шамиля. Родная сестра Имама бросилась в ущелье.
Абсолютно незаинтересованный русский автор П. Алферьев невольно восхищается героической личностью Имама:
«…Не проходило дня, чтобы кто-нибудь из близких людей Имама не пал от русской пули или осколка бомбы... Шамиль был всегда в самых опасных местах и воодушевлял горцев».
Вырваться из Ахульго во главе с раненым Шамилем удалось двум десяткам человек.
«…Шамиль прокрался к нашему секрету, вырезал его и только после того покинул дорогую для него скалу окончательно и ушел вместе с маленьким сыном в Чечню, чтобы оттуда открыть новые военные действия против своих ненавистных врагов.
Дорогой ценой купили русские свою победу: 3000 храбрецов легли на развалинах гордого Ахульго».
Штурм Ахульго – классический вариант военных действий по покорению горцев Кавказа, завершившийся «бесславной победой» русских войск. После продолжительной блокады героическое сопротивление осаждаемых горцев было сломлено, аулы Старое Ахульго и Новое Ахульго разрушены и захвачены, Шамиль скрылся.
Но война продолжилась с еще бо́льшим ожесточением.
«…ничто не могло остановить неукротимого Имама».
После поражения горцев при Ахульго Шамиль по приглашению Исы Гендергеноевского 7 марта 1840 года прибыл в чеченское селение Урус-Мартан на съезд, где 8 марта был провозглашен Имамом Чечни и Дагестана.
Мобилизовав горцев, собрав мюридов, Имам Шамиль нанес царским войскам ряд сокрушительных поражений, которые вошли в историю, по определению Н. А. Добролюбова, как «блистательная эпоха Шамиля».
«В короткое время войска Шамиля отбили у русских войск 13 укрепленных крепостей, подчинили своей власти почти всю Чечню и Аварию».
«…[Шамиль] снова заявил о себе, выступив во главе верных мюридов, лично участвуя в боях – как всегда, на бело-сером скакуне, в белой черкеске, с рыжей, окрашенной хной бородой, такой же, как в дни своих прежних побед».
Подобное могло бы произойти и на Гунибе, если бы Шамиль сумел соединиться с Магомед-Эмином, третьим наибом Шамиля в Черкесии, спешившим на помощь со своим десятитысячным войском, если бы подошли преданные Имаму мюриды из Салатавии, Чечни, Аварии.
Случись так, кто знает, сколько продолжалась бы еще война?
Гуниб
Самоотверженная гибель верных Шамилю мюридов имела место и на Гунибе, но ни один мюрид не смалодушничал, не сдался в «плен = рабство».
«Мюриды, окруженные со всех сторон, бились отчаянно; расстреляв все заряды, бросились в шашки и кинжалы и почти все легли на месте».
«После горячей перестрелки мухаджиры (мюриды-переселенцы – с покоренных частей Дагестана), бывшие под командованием известного Таймаза Губденского… оставили завал, но их путь к аулу уже был прегражден русским отрядом, поднявшимся с юга.
И вот, когда они дошли до открытого места за селением, русские окружили их. Таймаз и его люди выхватили тогда кинжалы и шашки и кинулись на русских. Завязалась отчаянная рукопашная схватка, в которой пали все мухаджиры без исключения и не меньшее число русских».
Хаджи Али Чохский по этому поводу добавляет:
“…никто из них не успел пробраться в селение к Шамилю. Это были самые храбрейшие. Если бы эти мюриды успели достигнуть селения, то еще дня три продолжилась бы осада селения Гуниб…”».
Приведем еще два свидетельства со стороны русской армии – авторов, которых невозможно заподозрить в благорасположении к горцам:
«…Один из мюридов, имея в себе два штыка, один в груди, другой в животе, успел схватиться за ружье, которое было в груди, и, вдвинув его глубже в себя, чтобы достать своего противника кинжалом, нанес ему два удара по голове, около челюстей, с такой силой, что брызнул мозг.
Скоро, однако, все мюриды лежали уже мертвыми вдоль по речке, вода которой долго еще после боя была красной».
«Только трое уцелевших храбрецов успели вскочить в караульную башенку на скале: они дорого продали свою жизнь. Расстреляв все свои заряды, с кинжалами в руках, как бешеные звери, вырвались они из бойницы и бросились прямо на штыки русских, разя направо и налево...
Мулла и с ним два мальчика, 17 и 13 лет... Проколотые насквозь, вертясь, как на вертеле, на трехгранном ocтрие штыков, продолжали колоть и убивать, и много русских голов положили кругом, пока не испустили свой отчаянный дух».
Фрагмент из 10-томного исследования Рустама Ибрагимова «Имам Шамиль. Восхождение к Миру», Том 1 «Пленение» Шамиля – событие, которого не было.
Подробнее по теме:
- Сайт автора: https://rustamibragimov.ru/
- Литературно-исторический Клуб "Наследие Тысячелетий": https://rustamibragimov.ru/muzej/
- Телеграм: https://t.me/rustamibragimov_kniga
- Институт стратегии национальной безопасности: https://snbrf.ru/