Лена торопилась. Серый ноябрьский вечер опускался на город, зажигая в окнах первых этажей тёплые жёлтые огни. Ей нужно было успеть до закрытия — в старой церкви на окраине служили вечернюю службу только до семи.
Переступив порог, она на мгновение замерла. Тишина здесь была особенной — густой, почти осязаемой. Лишь тихое потрескивание свечей да редкие шаги прихожан нарушали её.
— Вам помочь? — раздался сбоку мягкий голос.
Лена обернулась. Перед ней стояла женщина в тёмном платке. Лицо её тонуло в полумраке, и Лена не могла разглядеть черт — только глаза, блестящие в свете свечей.
— Я… хотела поставить свечу за здравие, — пробормотала Лена.
— Конечно, — женщина кивнула в сторону подсвечника у распятия.
— Вот здесь самое место.
Лена подошла к подсвечнику, достала свечу из коробки, зажгла её от соседней и аккуратно поставила в гнездо. Поправила, чтобы стояла ровно.
— Не туда, — тихий шёпот раздался прямо за плечом.
Лена вздрогнула.
— Для здравия... — вот здесь.
Женщина указала на другой подсвечник, стоявший в тени, почти у самой стены. Его окружали десятки оплывших свечей, а пламя горело как‑то неровно, будто боролось с невидимым ветром.
— Но мне сказали…
— Здесь правильнее, — голос звучал всё так же мягко, но в нём появилась какая-то настойчивость.
— Поверьте, я знаю.
Лена неуверенно переставила свечу. Пламя дрогнуло, вытянулось вверх, а потом вдруг стало тёмно‑красным, почти багровым.
— Что‑то не так… — Лена потянулась поправить свечу, но женщина резко перехватила её руку.
— Не трогай. Пусть горит.
В этот момент в дальнем конце церкви раздался звон — ударили в колокол, возвещая начало службы. Женщина отпустила руку Лены и бесшумно отошла в тень.
Лена хотела последовать за ней, чтобы извиниться или хотя бы поблагодарить, но не смогла сдвинуться с места. Взгляд словно приклеился к её свече. Пламя теперь горело ровно, но цвет не менялся — всё тот же тревожный багровый отблеск плясал на стенах.
— Простите, — к ней подошёл пожилой служитель.
— Вы поставили свечу… не туда.
— Я знаю, — Лена с трудом оторвала взгляд от пламени.
— Но та женщина сказала…
— Какая женщина? — служитель оглянулся.
— Здесь никого нет.
Лена посмотрела туда, где только что стояла незнакомка. Никого. Только ряды свечей и тени на стенах.
— Но она была здесь! Показала, куда поставить…
Служитель вздохнул, достал щипцы и аккуратно снял свечу с подсвечника.
— Это место для… иных нужд. Вы перепутали.
— Иных? — Лена почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Для упокоения. Сюда ставят свечи за ушедших.
Он переставил её свечу к другим, на светлый подсвечник у иконы Богородицы.
— Вот так. Теперь всё правильно.
Лена кивнула, но спокойствие не приходило. Она стояла, глядя, как её свеча горит обычным жёлтым пламенем, и пыталась унять дрожь в руках.
— А та женщина… вы её точно не видели? — спросила она, оборачиваясь к служителю.
Но он уже ушёл, оставив её одну перед мерцающим морем огней.
---------------------------------
Дома Лена никак не могла согреться. Она завернулась в плед, но ощущение холода не проходило. Где‑то внутри, в самой глубине, будто поселился ледяной осколок.
В полночь она проснулась от странного звука — будто кто‑то тихо стучал в окно. Лена поднялась, отодвинула штору…
На улице, под фонарём, стояла та самая женщина. Лицо по‑прежнему тонуло в тени, но глаза светились тем же странным блеском, что и в церкви.
— Убери свечу, — донёсся сквозь стекло шёпот, хотя губы женщины не двигались.
— Ты поставила её не туда. Теперь она горит за тебя.
Лена отшатнулась, задернула штору, прижала ладони к ушам.
— Это сон, это сон… — шептала она.
Но стук повторился — теперь уже в дверь. Медленный, размеренный, будто отсчитывающий время.
Она подошла к двери, посмотрела в глазок. На площадке никого не было, но стук не прекращался.
— Лена, — голос прозвучал прямо за спиной. Она вскрикнула и обернулась.
В углу, в полосе лунного света, стояла женщина. Теперь Лена могла разглядеть её лицо — бледное, почти прозрачное, с глазами, полными той же багровой тьмы, что и пламя свечи.
— Ты зажгла её не для здравия. Теперь она питает то, что ждёт тебя.
— Что… что это значит? — Лена прижалась к стене.
— Свеча горит, — женщина медленно подняла руку, и в её ладони появилось крошечное багровое пламя.
— И ты горишь вместе с ней.
Лена бросилась к окну, рванула раму, вдыхая холодный ночной воздух. Когда она обернулась, комнаты была пуста.
Но в воздухе ещё дрожал шёпот:
— Пока свеча не догорит…
Утром Лена помчалась в церковь. Служитель, тот же пожилой мужчина, встретил её у входа.
— Я знаю, зачем вы пришли, — сказал он, не дожидаясь вопросов. — Свеча… она всё ещё горит.
— Как? Я поставила её вчера вечером!
— Необычные свечи, — он провёл её к тому самому тёмному подсвечнику.
— Видите?
Среди оплывших огарков одиноко пылал багровый огонёк — её свеча. Пламя не уменьшилось, не дрожало, будто время для него остановилось.
— Что мне делать? — голос Лены дрожал.
— Забрать её. Но будьте готовы — она не захочет отпускать.
Лена протянула руку. Как только пальцы коснулись воска, пламя взметнулось вверх, обернулось вокруг её запястья, обжигая холодом.
— Нет! — закричала она, пытаясь отдёрнуть руку.
— Держитесь, — служитель положил ладонь на её плечо.
— Скажите: "Не моя свеча, не моя судьба".
— Не моя свеча, не моя судьба! — выкрикнула Лена.
Пламя дрогнуло, потускнело, а затем рухнуло вниз, растекаясь по подсвечнику чёрным воском.
— Теперь всё, — служитель осторожно снял остатки свечи.
— Но помните: если увидите её снова — не зажигайте.
Лена кивнула, чувствуя, как уходит ледяной ужас. Но когда она выходила из церкви, в спину долетел тихий смех....и тот самый шёпот.
А на подоконнике, у самого входа, лежала одна‑единственная багровая свеча. Новая.