Лена стояла у окна и смотрела вдаль. За окном уже стемнело, хотя было всего семь вечера. Ноябрь. Серый, мокрый, противный.
Сергей должен был вернуться сегодня. Командировка в Екатеринбург — десять дней. Десять долгих дней, когда она одна варила себе чай, одна смотрела сериалы, одна засыпала в пустой квартире. Привыкла уже за двадцать лет брака, но всё равно не любила эти его отъезды.
Телефон завибрировал.
«Подъезжаю. Минут двадцать».
Лена посмотрела на экран и почему-то не обрадовалась. Что-то было не так в этом сообщении. Слишком короткое. Обычно Сергей писал: «Скоро буду, соскучился, приготовь что-нибудь вкусное». А тут — просто сухое уведомление.
Она прошла на кухню, поставила чайник. Открыла холодильник — там оставался вчерашний борщ и курица, которую она запекла утром. Вроде нормально. Сергей любит её курицу с чесноком.
Двадцать минут тянулись долго. Лена накрыла на стол, потом убрала одну тарелку, потом снова поставила. Села на диван, встала, прошлась по комнате. Села опять. В груди что-то ныло.
Звук ключа в замке. Дверь открылась.
Сергей вошёл с большой сумкой. Мокрый, усталый. Волосы прилипли ко лбу. Он поставил сумку у порога и посмотрел на неё так, будто видел в первый раз.
— Привет, — сказала Лена и подошла обнять его.
Он обнял её одной рукой, быстро, без тепла. Отстранился.
— Сергей, что случилось?
Он прошёл в комнату, сел на диван. Расстегнул куртку, но не снял. Лена села напротив, на край кресла. Сердце стучало часто, противно.
— Лен, нам надо поговорить.
Она знала эту интонацию. Когда так говорят, ничего хорошего дальше не будет.
— Давай поговорим, — тихо ответила она.
Сергей смотрел в пол. Молчал. За окном машина сигналила — долго, раздражённо.
— Командировки не было, — наконец сказал он. — Я был с другой.
Лена не сразу поняла. То есть, слова-то услышала, а вот смысл доходил медленно, будто через вату.
— Что? — переспросила она.
— Я был не в Екатеринбурге. Я был... с женщиной. Десять дней.
Она смотрела на него и не узнавала. Этот человек — её муж? Тот самый Сергей, с которым она познакомилась на первом курсе? С которым родила двоих детей? С которым делила кровать двадцать лет?
— Ты... шутишь?
— Нет.
— Почему ты мне это говоришь?
Он поднял глаза. Лицо было серое, измученное.
— Потому что не могу больше врать. Я должен был сказать.
Лена встала. Прошлась по комнате. Села. Встала опять. Руки дрожали. Хотелось что-то сделать — ударить его, закричать, выгнать. Но тело не слушалось.
— Кто она? — спросила Лена.
— Не важно.
— Для меня важно.
— Таня. С работы.
— Давно?
— Полгода.
Полгода. Шесть месяцев. Он врал ей шесть месяцев. Говорил про совещания, про задержки, про командировки. А сам...
— Ты её любишь? — голос сорвался на последнем слове.
Сергей молчал. Потом тихо сказал:
— Не знаю.
Лена засмеялась. Странный, истеричный смех.
— Не знаешь. Ну вот прекрасно. Значит, двадцать лет брака и двое детей — это так, фигня. А ты не знаешь.
— Лена, я не хотел...
— Заткнись.
Она сказала это так резко, что он действительно замолчал. Лена подошла к окну. Дождь усилился. На стекле дрожали капли — одна за другой, бесконечно.
— Уйди, — сказала она, не оборачиваясь.
— Лен...
— Уйди. Пожалуйста.
Сергей встал. Постоял немного. Потом взял куртку, сумку и ушёл. Дверь закрылась тихо.
Лена не спала всю ночь. Лежала на диване, смотрела в потолок. Мысли крутились, как белка в колесе. Почему? Что она сделала не так? Может, он устал от неё? Постарела? Набрала лишнего? Или просто надоела?
Утром позвонила дочери.
— Мам, что случилось? — Катя сразу почувствовала что-то неладное.
— Ничего, просто хотела услышать тебя.
— Мам, ну не ври. Что-то случилось.
Лена вздохнула.
— Папа... у папы кто-то есть.
Молчание. Потом:
— Он сам сказал?
— Да.
— И что теперь?
— Не знаю, Катюш. Правда не знаю.
— Хочешь, я приеду?
— Нет, не надо. У тебя сессия. Справлюсь.
Она положила трубку и заплакала. Наконец-то. Всю ночь сдерживалась, а тут просто накрыло. Плакала долго, в подушку, чтобы соседи не слышали.
Через три дня Сергей позвонил.
— Лена, давай встретимся. Поговорим нормально.
— Не хочу.
— Лен, ну пожалуйста. Мне надо объясниться.
— Ты уже объяснился.
— Встретимся в кафе. На нейтральной территории.
Она согласилась. Не знала зачем, но согласилась.
Кафе было почти пустое. Середина дня, будний день. Лена пришла первой. Заказала чай. Сидела у окна, смотрела на улицу. Ноябрь всё так же лил дождём.
Сергей появился минут через десять. Сел напротив. Выглядел неважно — не брился, под глазами синяки.
— Спасибо, что пришла, — начал он.
Лена молчала.
— Я хочу объяснить...
— Объясняй.
Он вздохнул.
— Это случилось... просто так. Мы работали над проектом. Много времени проводили вместе. И как-то... вышло.
— Как-то вышло, — повторила Лена. — Знаешь, Серёж, я вот двадцать лет с тобой. И никогда у меня ничего «не выходило». Хотя мужчины интересовались. И красивых встречала. Но никогда.
— Я понимаю.
— Нет, не понимаешь. Ты вообще ничего не понимаешь. Ты думал о детях? О том, что им скажешь?
— Думал.
— И что решил?
Сергей посмотрел в сторону.
— Я не хочу развода. Я хочу, чтобы мы... попробовали сохранить.
Лена рассмеялась.
— Сохранить? После того, как ты десять дней провёл с другой? Ты серьёзно?
— Я закончил с ней. Всё. Больше не увидимся.
— Потому что тебе так захотелось? Или потому что ты испугался?
Он молчал.
— Вот именно, — сказала Лена. — Ты не любишь меня, Серёж. Просто удобно. Дом, еда, чистые рубашки. Стабильность. А любовь... её у тебя нет.
— Лен, это не так...
— Так. Я же вижу. Двадцать лет прожили, я тебя насквозь знаю.
Она встала.
— Мне надо подумать. Не звони мне. Когда решу — сама позвоню.
Вышла, не оглядываясь. На улице дождь всё лил. Лена шла, не раскрывая зонт. Промокла насквозь. Но ей было всё равно.
Прошла неделя. Потом ещё одна. Сергей жил у матери. Звонил каждый день, но Лена не брала трубку.
Она думала. Много думала. Вспоминала их с Сергеем начало. Как он дарил ей ромашки. Как предложил руку и сердце прямо в университетской столовой — на коленях, при всех. Как они ремонтировали первую квартиру — крохотную однушку на окраине. Как рожала Катю — он ждал под дверью роддома всю ночь.
Потом вспоминала последние годы. Молчание за ужином. Его усталый вид. Её раздражение по мелочам. Они стали чужими людьми, живущими в одной квартире. Когда это случилось? Когда они перестали быть близкими?
Может, он прав? Может, виновата и она тоже?
Но измена... Это же предательство. Как с этим жить дальше?
Однажды вечером в дверь позвонили. Лена открыла — на пороге стояла незнакомая женщина. Молодая, лет тридцати. Красивая.
— Вы — Лена? — спросила она.
— Да. А вы кто?
— Таня. Мне нужно с вами поговорить.
Сердце ёкнуло. Лена пропустила её в квартиру.
Они сели на кухне. Таня нервничала — теребила ручку сумки, не знала, куда деть взгляд.
— Я не знаю, как начать, — сказала она.
— Начните с того, зачем пришли.
— Я хочу, чтобы вы знали правду.
— Какую правду? Что вы спали с моим мужем?
— Не только. Он... он хотел уйти к вам. К семье. Это я не отпускала.
Лена смотрела на неё и не верила своим ушам.
— Что вы говорите?
— Сергей говорил, что чувствует вину. Что любит вас. Что дети для него — самое важное. А я... я влюбилась. И требовала, чтобы он выбрал меня.
— И он выбрал?
Таня покачала головой.
— Нет. Он выбрал вас. Даже когда был со мной — думал о вас. Я это видела.
Она встала.
— Простите меня. Я знаю, это не оправдание. Но я не хотела разрушать вашу семью. Просто... влюбилась не в того человека.
Ушла тихо. Лена осталась сидеть на кухне. За окном уже стемнело. Дождь закончился.
Она позвонила Сергею в ту же ночь.
— Приезжай, — сказала коротко.
Он приехал через полчаса. Вошёл осторожно, будто в чужой дом.
Они сели на диване. Лена смотрела на него. Этот человек — отец её детей. Человек, с которым прожита целая жизнь. Изменил. Врал. Но вернулся.
— У меня был выбор, — тихо сказала она. — Простить или нет. Я думала, что не смогу. Что это конец.
Сергей молчал.
— Но потом поняла... Мы оба виноваты. Я перестала видеть тебя. Перестала интересоваться. Была занята работой, детьми, домом. А ты... ты тоже перестал меня замечать.
— Лен...
— Дай мне договорить. Я не оправдываю тебя. То, что ты сделал — это больно. Очень. Но я готова попробовать. Не прощу сразу. Может, никогда не прощу до конца. Но попробую.
Он взял её за руку. Она не отдёрнула.
— Я сделаю всё, — сказал он хрипло. — Обещаю.
— Обещания... — Лена усмехнулась. — Их легко давать. Труднее держать.
Они сидели молча. За окном город засыпал. Где-то хлопнула дверь. Включился холодильник — загудел монотонно.
Лена не знала, будет ли у них всё хорошо. Не знала, сможет ли когда-нибудь по-настоящему довериться ему снова. Рана осталась — глубокая, болезненная. И ещё долго будет ныть по ночам, напоминать о себе.
Но они вместе. Пока вместе.
И это уже что-то.
☀️
Подпишитесь на канал — и каждый день мы будем встречаться здесь, в историях, где всё по-настоящему 🤍
Я пишу о людях, о чувствах, о том, что бывает с каждым. Без прикрас, но с теплом.
📅 Новая история каждый день — как письмо от старого друга.
Сейчас читают: