— Марин, ты прости, но братец твой — амёба, самая что ни на есть! — жаловалась Даша своей золовке на мужа Ваню. Она специально пригласила сестру мужа в кофейню, чтобы выговориться ей, излить душу человеку, который должен был знать Ваню лучше всех.
Марина неспешно потягивала свой банановый коктейль через трубочку, с лёгкой улыбкой наблюдая за бушующей Дашей. В её глазах мелькали и понимание, и лёгкое веселье.
— Ну, ты сама выбирала! — смеясь, ответила Марина.
— Так я же не знала, что он такой ленивый! — возмутилась Даша, энергично жестикулируя. — Он на свиданиях таким внимательным был, таким… предупредительным! Я думала, это любовь, это будущее, а оказалось — показательная программа! Благо ещё работает. И на том спасибо, конечно. Но, чтобы заставить что-то после работы сделать — проще мужа на час вызвать!
— Так ты вызывай! Может ему совестно станет, да он начнёт чего делать?
Даша махнула рукой, её лицо омрачилось ещё больше.
— Пробовала — не работает! Он только посмеялся и сказал: «Ну вот, теперь мне и вовсе ничего делать не нужно, раз есть специалист». Да ещё и накладно так. Дел на пять минут, а денег берёт, сколько я за полдня на работе не зарабатываю. Это какой-то кошмар!
Марина отставила свой стакан, её улыбка исчезла, сменившись задумчивостью. Она понимала, что Даше действительно тяжело.
— Вот, Даш, вы сколько вместе живёте? Полгода! И ты уже жалуешься, — произнесла она с некоторой долей иронии, но и с пониманием. — А мы всё детство вместе провели. Представляешь, каково? Мы с сестрёнкой Жанкой все дела по дому делали, ещё и во дворе отцу по хозяйству помогали — мы ведь в деревне жили, дел невпроворот было. Огород, живность, дрова наколоть, снег расчистить — работы хватало на всех с лихвой, с раннего утра и до позднего вечера. А Ванечка, наш младшенький, мог и до четырёх дня спать, пока мама на работе, а потом проснуться, побродить по дому, пожевать что-нибудь и снова лечь. Никак не могли его заставить палец о палец ударить. Он был нашим маленьким принцем, которого все любили, но который напрочь игнорировал любые обязанности.
Даша с широко раскрытыми глазами слушала, как Марина погружается в воспоминания.
— И что? Так и делали всю работу за него? — спросила она, не веря своим ушам. Ей казалось, что её полгода с Ваней — это уже испытание.
— Ага! Сейчас! — Марина фыркнула, её глаза вспыхнули яростью. — Поначалу, может и да, по глупости, по доброте душевной, чтобы маму не расстраивать. Но потом надоело нам с Жанкой за него горбатиться! Так что мы придумали: сделаем часть работы, а ему оставим какую-нибудь, самую видную. Приходила мама с работы, усталая, злая после целого дня на ферме. Только услышит от нас, что Ваня опять весь день на боку пролежал, и ничего не сделано, — такой крик поднимет — ты не представляешь! Он её как огня боялся. Глаза у неё становились… ну, прямо как у бешеной фурии. И голос такой, что стёкла дрожали. Вот и приходилось закладывать братика. А что делать? У нас вариантов не было. Иначе мы бы сами от мамы схлопотали, да ещё и за Ваню горбатились бы.
Даша слушала, и её глаза всё больше загорались.
— Маринка, ты гений! — воскликнула она, хлопнув ладонью по столу так, что вишенка на её коктейле подпрыгнула. — Буду теперь Ваню своего вашей мамой пугать! А я вот думаю, чего это она постоянно интересуется у меня, как там Ваня, помогает ли по хозяйству? А я такая, наивная, покрываю его ещё! Рассказываю, какой он у меня молодец.
Марина покачала головой.
— Нет, Дашка, так не выйдет. Пугать его бесполезно. Он угроз не боится. Пока мамины глаза бешеные не увидит и крик её своими ушами не услышит — пальцем не пошевелит. Его к делу может сподвигнуть только живое присутствие нашей грозной родительницы!
— И что мне теперь делать?
— А ты пригласи свекровь в гости, — заговорщицки понизила голос Марина, наклонившись вперёд. В её глазах заиграла хитринка. — Она у нас на пенсии, девушка свободная. Ей скучно одной в деревне, она рада будет. А Ванечку она быстро в чувство приведёт! Как молоденького, вспомнив старые методы. Гарантирую!
Даша на мгновение задумалась, потом медленно, но решительно кивнула. В её глазах вспыхнул огонёк азарта. Что ж, была не была!
***
Уже через несколько дней, в воскресенье, звонок домофона раздался в небольшой съемной квартире, где жили Ваня и Даша. Ваня, как обычно, лежал перед телевизором, лениво переключая каналы. Даша открыла дверь: на пороге стояла она — мать Вани, Вера Николаевна. Невысокая, крепко сбитая женщина с энергичным взглядом и цепкими, внимательными глазами. В руках у неё была небольшая, но явно тяжёлая дорожная сумка.
— Мам, а ты как здесь? — Ваня, услышав шаги, вышел в прихожую и тут же остановился, увидев мать на пороге. Для него приезд родительницы был самым настоящим сюрпризом, судя по его вытянувшемуся лицу и слегка округлившимся глазам.
Вера Николаевна одарила сына строгим, но любящим взглядом, а затем повернулась к Даше.
— Так Дашка же пригласила погостить? Ты что, не в курсе?
— Сюрприз! — Даша сыграла свой маленький спектакль, улыбаясь во весь рот и подмигивая свекрови. Она специально не сказала Ване, чтобы тот не испортил её тщательно продуманную задумку. Его реакция стоила того!
Ваня ещё раз посмотрел на мать, затем на жену, его брови нахмурились. В его лице читалось замешательство, смешанное с какой-то скрытой тревогой. Он явно пытался просчитать последствия этого «сюрприза».
— Надолго? — спросил он, словно был не рад видеть маму.
Вера Николаевна лукаво подмигнула Даше.
— Пока не выгоните!
Ваня обречённо вздохнул, его плечи слегка опустились.
— Ну заходи, раз такое дело, — пробормотал он, отодвигаясь, чтобы дать матери пройти.
Даша пригласила свекровь на кухню. Кухня в их съемной квартире была небольшой, но светлой и чистой, с окном, выходящим во двор.
— Вера Николаевна, вы как раз вовремя! У нас обед, — щебетала Даша, с неприкрытым энтузиазмом усаживая свекровь за стол. Она буквально порхала вокруг неё, суетилась, наливая ей борщ, подвигая тарелку с хлебом, предлагая сметану.
Ваня же, недовольно бурча себе под нос, сел напротив, сложив руки на груди. Вера Николаевна окинула его цепким, оценивающим взглядом.
— А ты чего сидишь? — её голос прозвучал спокойно, но с такой внутренней силой, что Ваня невольно вздрогнул. — Это я тут гость, а ты чего? Быстро помогать жене на стол накрывать!
Даша чуть не расхохоталась. Она прикусила губу, чтобы не выдать себя, и спрятала улыбку. Вот, уже началось! Не обманула Ванькина сестра Марина — схема работала, и работала идеально!
— Мам, ну не мужское это дело, на кухне-то… — начал мямлить Ваня, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своей праздности.
Мать тут же осадила его.
— А что, в квартире мужских дел много? Пришёл с работы и упал на диван — это не мужские дела, Ваня. Вот что это? — Вера Николаевна выразительно кивнула на его бока. — Вон, какие бока отрастил, в твои-то годы — не стыдно? А ну-ка, быстро ноги в руки и жене помогать!
Она не кричала, но в её голосе были такие твёрдые, стальные нотки, а взгляд её был настолько пронизывающим, что Ваня вынужден был подчиняться матери. Он, кряхтя, поднялся со стула, словно его приклеили к сиденью. Неуклюже, но всё же он начал помогать Даше: принёс соль, перец, салфетки, поставил на стол графин с водой. Для Даши это было уже победой.
Затем последовал обед. Обстановка была добродушной и тёплой. Вера Николаевна оказалась удивительно лёгкой в общении. Она с удовольствием рассказывала забавные истории из деревенской жизни: про соседку, которая потеряла очки в собственном огороде, про то, как местный кот Васька умудрился стащить рыбу прямо из-под носа у собаки, про последние новости из местного клуба. Даша с искренним удовольствием слушала, смеялась над её шутками, задавала вопросы. Ваня же большую часть времени витал в своих мыслях, периодически кивая в такт маминым рассказам, но было видно, что он не слишком включен в беседу. Был воскресный день, выходной, о работе никто не думал.
Дарье впервые удалось нормально пообщаться со свекровью. Вера Николаевна оказалась мировой женщиной — очень весёлой, с живым умом, при этом вовсе не глупой и не занудной, как часто бывает со старшим поколением. Даше казалось, что она к ней очень хорошо относится, вопреки всем стереотипам об отношениях между свекровью и невесткой, которые она слышала от подруг.
— Ну, поели, теперь и со стола надо убрать! — Вера Николаевна, доев последний кусочек картошки, энергично ударила руками по коленкам, словно давая старт новой фазе дня. — Ванюш, займись! Мы с Дарьей пойдём, она мне покажет, где здесь у вас расположиться. И мне нужно вещи разобрать.
С кислой физиономией, но Иван подчинился. Словно по мановению волшебной палочки, а точнее, по мановению маминой указки, он принялся молча убирать посуду со стола, собирать объедки, а затем аккуратно загружать тарелки и приборы в посудомоечную машину. Он действовал медленно, явно без особого энтузиазма, но, по крайней мере, делал это. Даша, едва сдерживая торжествующую улыбку, провела свекровь в небольшую гостевую комнату, захватив с собой её немногочисленные вещи.
Когда они остались одни, и Даша уже помогала Вере Николаевне распаковать сумку, раскладывая её вещи по полкам, свекровь повернулась к ней.
— Ну как Ванёк мой, хоть немного тебе помогает? — спросила Вера Николаевна.
Даша, осознавая, что отпираться бесполезно, решила быть до конца честной.
— Если честно, то нет, — призналась Даша, слегка смущаясь. — На самом деле, Вера Николаевна, это одна из причин, почему я вас позвала. Ну… ещё, конечно, очень хотела познакомиться с вами поближе и пообщаться.
Даша улыбнулась, и хитрость её сработала на ура, потому что свекровь улыбалась в ответ.
— Вот оно что! — Вера Николаевна одобрительно кивнула. — Ну хорошо. Научу тебя, как с Ванечкой работать. Он у меня мальчик особенный, добрых слов не понимает, но, когда с ним построже, да с правильным подходом — вполне себе сносный помощник из него выходит. Только под присмотром, конечно, и с чёткими инструкциями. Главное — не сдаваться! Да, ещё: хватит уже «веркать» мне тут. Называй меня мамой! Мы же теперь одна семья.