Майско-июньские события 1968 года во Франции, известные как «Красный май», представляют собой один из самых драматичных эпизодов в новейшей истории страны. Это была не просто студенческая манифестация, а глубочайший социальный, культурный и политический кризис, который на время парализовал Францию и поставил под сомнение устои Пятой республики.
Причины волнений во Франции и Париже в 1968 году
В основе событий лежал комплекс причин, которые можно разделить на несколько ключевых уровней.
- Первой и наиболее очевидной стала студенческая проблема. Университетская система Франции, в частности университет Париж-Нантер, была переполнена и страдала от архаичных методов преподавания, жесткой дисциплины и отсутствия перспектив для выпускников. Студенты чувствовали себя отчужденными и обезличенными в рамках огромного образовательного конвейера.
- Второй пласт причин — консерватизм общественных устоев. Французское общество времен президента Шарля де Голля отличалось строгой иерархичностью, патриархальными нормами и авторитарным стилем власти, который сам де Голль называл «высокомерием власти». Это вызывало протест среди молодежи, которая стремилась к большим свободам в личной и общественной жизни.
- Третьей важной причиной была экономическая ситуация. Несмотря на послевоенный экономический рост, Франция столкнулась с растущей безработицей, особенно среди молодежи, и обесцениванием квалифицированного труда. Рабочие были недовольны низкой зарплатой и плохими условиями труда, что создавало мощный потенциал для социального взрыва, который мог объединиться со студенческим протестом.
- Наконец, международный контекст играл значительную роль. Война во Вьетнаме, движения за гражданские права в США и антиавторитарные выступления в других странах Европы вдохновляли французских студентов, создавая ощущение глобальной борьбы за новые идеалы против старого порядка.
Хроника событий, обострение ситуации
Хроника мая 1968 года развивалась с кинематографической скоростью, превратив локальный инцидент в общенациональный бунт. Началом принято считать 22 марта, когда студенты университета Нантер во главе с лидером Даниэлем Кон-Бендитом заняли административное здание в знак протеста против арестов активистов, выступавших против войны во Вьетнаме.
Далее события стремительно перенеслись в Латинский квартал Парижа. После закрытия Нантера и вызванных этим столкновений, вечером 3 мая полиция силой разогнала студенческий митинг в Сорбонне. Жестокость действий правоохранительных органов, применение дубинок и слезоточивого газа вызвали волну возмущения и солидарности со стороны преподавателей и широкой общественности.
Кульминацией студенческого протеста стала «ночь баррикад» с 10 на 11 мая. Студенты возвели десятки баррикад на улицах Латинского квартала, перекрыв его от полиции. Ночь прошла в ожесточенных уличных боях, которые транслировались по телевидению и шокировали всю страну. Сотни людей были ранены, сотни арестованы.
Критическим поворотом стало то, что 13 мая к студентам присоединились профсоюзы, объявившие всеобщую забастовку в знак протеста против полицейского насилия. Этот день стал точкой перерастания студенческого бунта в общенациональный социально-политический кризис. В течение последующих дней забастовка стала самой массовой в истории Франции: к ней присоединилось до 10 миллионов человек. Страна была парализована: остановились заводы, транспорт, почта, не работали банки и даже некоторые телеканалы. На улицах царила атмосфера карнавала и утопии, обсуждались идеи автономии и самоуправления.
Как протесты сошли на нет
Несмотря на размах, движение начало терять силу к концу мая — началу июня. Этому способствовало несколько факторов.
Во-первых, позиция Коммунистической партии Франции и крупнейшего профсоюза ВКТ, которые, опасаясь революционной анархии, предпочли вести переговоры с правительством о сугубо экономических требованиях. Подписание Гренелльских соглашений 25-27 мая между правительством, профсоюзами и предпринимателями, которые предусматривали повышение зарплат в среднем на 14%, удовлетворило значительную часть рабочих, отколов их от студентов.
Во-вторых, сыграла свою роль политическая хитрость Шарля де Голля. 29 мая президент таинственно исчез из Парижа, вызвав панику среди своих сторонников. Он вылетел в Баден-Баден для встречи с командующим французскими войсками в Германии генералом Массю, чтобы заручиться поддержкой армии. 30 мая де Голль выступил с мощным радиообращением, в котором объявил о роспуске Национального собрания и назначении досрочных парламентских выборов. Он обвинил протестующих в угрозе диктатуре и призвал своих сторонников к мобилизации. В ответ на это по Елисейским полям прошла массовая демонстрация в поддержку де Голля, собравшая до полумиллиона человек. Это показало, что «молчаливое большинство» французов испугалось хаоса и желало стабильности.
В-третьих, само протестное движение, не имея единого лидера и четкой политической программы, начало выдыхаться. Эйфория от уличных боев сменилась усталостью, а парламентские выборы в конце июня, которые с большим перевесом выиграли голлисты, окончательно поставили точку в революционном порыве.
Оценки событий 1968 года современниками и историками
Оценки событий 1968 года крайне полярны и продолжают вызывать споры. Современники разделились на два лагеря. Для левых интеллектуалов, таких как Жан-Поль Сартр, это была «революция возможного» — попытка сломать буржуазные устои и построить более свободное общество. Для консерваторов, включая самого де Голля, это был «психоз», «карнавал» и «угроза цивилизации», проявление иррационального разрушительного начала.
Современные историки видят в «Красном мае» в первую очередь культурную и социальную революцию, которая потерпела политическое поражение, но одержала стратегическую победу в долгосрочной перспективе. События ускорили процессы либерализации общества: падение авторитета традиционных институтов (церкви, семьи, государства), ослабление классовых различий, раскрепощение нравов, развитие феминизма и экологического движения. Образование стало более демократичным, а рабочие отношения — более партнерскими.
В то же время, ряд аналитиков указывает на парадоксальные итоги: несмотря на антикапиталистическую риторику, май 1968 года в итоге способствовал утверждению индивидуализма и потребительских ценностей, став частью современной культуры. Политически он привел к отставке де Голля год спустя, но и не смог предложить жизнеспособной альтернативной модели. Таким образом, наследие мая 1968 года остается двойственным: это и символ освобождения, и напоминание о хрупкости общественного порядка, и глубокий рубеж, отделивший старую Францию от новой.