Я часто возвращаюсь мыслями в ту свою прошлую жизнь. В те лихие девяностые, когда всё рухнуло: привычный уклад, планы, сама страна. Чтобы просто существовать, мне пришлось встать за прилавок на шумном, пропахшем пылью и дешёвым колонией рынке. Мы были «челноками» — новое племя, выросшее на руинах империи, таскавшие из-за бугра палатки джинсов и кучу всякой мелочёвки, без которой люди вдруг не могли обойтись.
Это было время выживания. Сплошная политическая карусель и экономическая разруха. Каждый день — борьба за кусок хлеба. Иногда я ловил себя на мысли, что жизнь, которую я когда-то представлял себе, осталась где-то там, за плотной завесой этого хаоса.
Рядом, через несколько рядов, торговала она. Оля. Высокая, стройная, с лицом, которое казалось пришедшим из другой, светлой жизни. Она тоже продавала какую-то мелочь, но делала это с такой лёгкостью, что будто и не замечала окружающей серости. Мы изредка перекидывались словами, взглядами — двумя кораблями в одном бурном море.
И вот в один из тех дней, когда покупателей не было вовсе, и время растягивалось, как жвачка, на меня словно нашло откровение. Я подошёл к ней, отбросив деловую расчётливость. «Оля, — сказал я, — давай встретимся на море? Я тебя пофотографирую, ты не против? ».
Она посмотрела на меня, и по её лицу разлилась улыбка. Не та вежливая, что дарят покупателям, а настоящая, солнечная, радостная. «Давай», — просто ответила она. И в тот миг кусочек той, другой жизни, будто вернулся ко мне.
Мы встретились после работы. Берег моря Таганрогского залива.
Помню, как ветер с моря трепал её волосы, а закат окрашивал всё в золотые и розовые тона. Она была в купальнике — высокая, стройная, невероятно естественная и прекрасная на фоне бескрайней воды. Я щёлкал старой плёночной «Сменой», ловя моменты, кадры её смеха, задумчивые взгляды в даль и пролетающую чайку над головой.
Тогда, в тот вечер, не было ни разрухи, ни проблем, ни страха за завтрашний день. Были только мы, шум прибоя и ощущение, что где-то здесь, среди всех этих трудностей, прячется самая настоящая, неподдельная романтика. Романтика не из сказок, а рождённая вопреки. Вопреки всему, вопреки хаосу!
Теперь, спустя годы, я понимаю, что та фотосессия была не просто мимолетной встречей. Это был наш с ней тихий бунт. Маленькая победа красоты над убогостью, человеческого — над обстоятельствами. И тот вечер, и её улыбка стали для меня тем якорем, который напоминал: даже когда жизнь рушится, в ней всегда есть место для чего-то светлого. Что-то, что стоит пронести через годы: шум рынка, усталость в ногах, этот внезапный порыв и тот самый вечер, который навсегда остался в памяти не как часть разрухи, а как островок настоящей жизни. Такие моменты — они как драгоценные камни, найденные в суровых условиях. И они по-настоящему ценны.
Прошло двадцать лет. Целая жизнь. Та Оля с рынка, с морского берега, стала для меня воспоминанием, почти мифом. Говорили, она нашла другую работу, более «выгодную», и исчезла из нашего общего прошлого, как многие тогда исчезали.
А жизнь шла своим чередом. И вот я, спустя эти годы, уже не «челнок» с рынка, а дед, гуляющий с четырёхлетней внучкой. Осень. Середина ноября. Воздух холодный, листья жёлтые под ногами. Детская площадка в парке.
И вдруг... я поднимаю глаза и вижу её. Высокую, стройную женщину с маленьким мальчиком. В её глазах, в овале лица — то самое, неуловимое, что не стирается временем. Она смотрит на меня, и я вижу, как в её взгляде пробегает та же самая молниеносная цепь воспоминаний: рынок, море, плёночный фотоаппарат, юность, ворвавшаяся в суровые 90-е.
«Оля, это вы?»
И она узнала меня. Не сомневалась ни секунды. Улыбка, которой она одарила меня тогда на рынке, снова мелькнула в её глазах, только теперь приглушённая опытом, возрастом, целой прожитой жизнью.
И стоит она с своим четырёхлетним мальчиком. И стою я с своей четырёхлетней внучкой. Ноябрьский ветер кружит листья, сметая годы, и на детской площадке встречаются не два незнакомых взрослых человека, а двое из далёкого прошлого — те самые молодые «челноки», которые однажды, вопреки всему, поехали на море, чтобы поймать немного красоты.