Глава 8. Второй шанс
Утро началось как-то по-домашнему: запах кофе, шипение яичницы, бормотание радио на кухне.
Тамара ходила по квартире в халате, напевала себе под нос старую песню из 90-х, а собака Ральф следовал за ней, будто тень.
Анжела сидела за столом, босиком, в мятой футболке, и смотрела на чашку, из которой поднимался пар.
Снаружи по подоконнику тихо барабанил дождь.
Небо было серым, как алюминий.
Вот бы жизнь можно было перемотать, как плёнку, — подумала она. — И поставить на паузу в тот момент, когда всё было ещё целым.
Она вздохнула и открыла свой блокнот.
На первой странице — неровными буквами: «Что я хочу изменить».
Мысли возвращались к прошлому, как волны.
Те пять лет, что шли после развода, были похожи на медленное падение.
Работа — нелюбимая.
Салон, клиенты, запах лака, разговоры о чужих проблемах.
Каждый день один и тот же: улыбайся, будь вежливой, не показывай, что устала.
А вечером — выжатая, злая, опустошённая.
Зато деньги, зато стабильность.
Так она себя тогда успокаивала.
И чем больше зарабатывала, тем меньше чувствовала.
Она вспомнила, как Ира, тогда подросток, стояла в дверях с мокрыми глазами:
— Мам, можно я брошу музыкалку? Я не хочу играть на этой чёртовой скрипке!
А она — строгим, усталым голосом:
— Ира, не выдумывай. Все через это проходят.
Сейчас, вспоминая тот разговор, Анжела опустила глаза.
Господи, я ведь хотела как лучше…
Хотела, чтобы дочка не ломала жизнь, как она. Чтобы им обеим было «правильно».
А оказалось — просто не слушала.
Теперь, в этой кухне, среди запаха кофе и дождя, всё стало ясно, как под лупой:
в этот раз я не буду давить. Пусть сама решает сама ,кем стать.
С Тамарой было проще.
Тамара уже знала всё — и про смерть, и про болезнь, и про то, что теперь у неё есть шанс всё изменить.
Она бросила курить и записалась к врачу.
Но мама…
Анжела замерла, прижав ладони к кружке.
Мама умерла нелепо. Зимой. Поскользнулась на лестнице у дома, ударилась, упала неудачно.
А за день до этого они ссорились. Из-за какой-то ерунды — слов, сказанных на повышенных тонах.
Анжела тогда не перезвонила.
Не успела.
Теперь — могла.
Она посмотрела в окно, где дождь тонко стекал по стеклу, и прошептала:
— Мама, я не дам тебе умереть. Не в этот раз.
Тамара зашла в кухню, вытирая руки полотенцем.
— Ты чего такая сосредоточенная? Опять планируешь спасение мира?
Анжела улыбнулась.
— Не мира. Своей семьи.
— Ну-ну, — усмехнулась Тамара. — Начни с кофе. На спасение хватит сил потом.
Она поставила перед ней свежую чашку, села напротив.
— Так, давай. Что у нас по пунктам?
Анжела перевернула страницу блокнота.
— Ира — дать свободу выбора.
— Отлично.
— Ты — обследование и ноль сигарет.
— Уже два дня без.
— Мама — держать рядом.
— Вот это правильный пункт.
— Работа — поменять.
— На что?
Анжела задумалась.
— Знаешь, я ведь помню, что будет. Через полгода курс доллара взлетит. Экономика рухнет. А я сидела тогда и просто жаловалась на жизнь.
А ведь могла бы использовать это — не ради выгоды, а чтобы выбраться.
Тамара удивлённо приподняла брови.
— Ты что, решила играть на бирже?
— Нет, — усмехнулась Анжела. — Просто хочу не быть жертвой. Вложить хоть немного, вовремя. А потом — заняться делом, которое люблю.
— Рисовать?
— Да. Дизайн, реклама, интернет. Тогда всё только начиналось. Я помню — все смеялись, а потом это стало бизнесом.
Тамара кивнула.
— Звучит разумно. Надо только, чтобы ты не загорелась и не перегорела.
— Не перегорю, — ответила Анжела. — Теперь я всё делаю не ради доказательства, а ради смысла.
День прошёл спокойно.
Она помогала Тамаре разбирать бумаги, мыла посуду, гладила собаку.
Но внутри всё время вертелись мысли — будто двигатель завёлся и уже не остановится.
Вечером они пили чай в гостиной.
Лампа под абажуром освещала стол, за окном мерцал дождь.
Анжела листала старые журналы, а Тамара вязала.
— Знаешь, — вдруг сказала Анжела, — я ведь боялась, что, вернувшись сюда, снова начну жить по-старому. Что всё пойдёт теми же рельсами.
Но, кажется, у меня есть шанс свернуть.
Тамара посмотрела поверх очков.
— Только не беги. Просто иди. Медленно, но вперёд.
— Я попробую, — улыбнулась Анжела.
Позже, когда Тамара уснула, она вышла на балкон.
Воздух был свежий, пах мокрым асфальтом и листьями.
Небо темнело, но вдалеке уже светлел рассвет.
Она стояла, глядя на город, и думала:
Вот он — мой новый день. Та же жизнь, те же улицы, но теперь всё иначе. Я знаю, чем это кончится. И всё равно хочу пройти заново. Только уже — по-своему.
Она улыбнулась, вернулась в комнату, записала в блокнот:
“Я не изменю весь мир.
Но могу изменить свой.
И, может быть, этим спасу кого-то ещё.”
Затем закрыла глаза — и уснула впервые за долгое время без тревоги
Продолжение следует