Размышляя о пограничности, я надумала одну простую мысль, которую можно использовать и как диагностический критерий, и как памятку, на чем держать фокус с пограничными клиентами.
Если коротко, то самым ярким признаком пограничных состояний является то, что можно назвать «отношение к отношениям»: с одной стороны, межличностные отношения для людей с пограничной адаптацией крайне важны. С другой же стороны – они в них не умеют. То есть, они постоянно стремятся в отношения, нуждаются в них, но при этом так же постоянно обламываются, конфликтуя и страдая.
С этим же запросом чаще всего и приходят в терапию: унять боль, наладить отношения, найти пару и т.д.
И если этот упрощенный критерий «важно/неважно – умею/не умею» разложить еще и на клинической шкале от психотического уровня до невротического (где между ними находится пограничная зона – не путать с пограничным расстройством личности!), то получится интересная схема:
Теперь следите за руками:
Пограничный спектр довольно большой: кроме разнообразия сочетаний критериев по МКБ и DSM, есть еще широкий диапазон проявлений пограничности от тяжелых случаев ПРЛ с выпадением в психозы до эпизодических легких пограничных состояний, в которые могут впадать и здоровые невротики в определенных ситуациях.
Здесь смотрим только на диапазон, условно разделив пограничную зону на психотически-пограничную (тяжелые случаи) и на невротически-пограничную (ситуативные случаи, травмы, адаптация). Берем призму отношения к отношениям и видим следующее:
На невротическом уровне людям отношения важны и в целом они могут эти отношения поддерживать условно здоровым способом (этому злобно мешают неврозы и травмы, но невротики с этим успешно справляются на терапии).
Далее, с другой стороны, на психотическом уровне людям отношения не важны сами по себе, да они в них и не умеют – этим занимается большая психиатрия, в своем психотическом пузыре человек не способен даже осознать, что рядом есть кто-то еще реальный. Если и есть иллюзия общения – это общение с персонажами в своей голове. Там тоже целый спектр, но это выходит за рамки темы.
А теперь самое интересное: если разделить пограничный уровень на две части (все условно, конечно, для удобства смотрим на схему), то слева мы увидим смешанную психотически-пограничную зону, где отношения людям неважны, но они в них могут – и здесь располагаются нарциссы, макиавеллисты, социопаты и прочие триадники и арбузеры всех мастей. Поскольку они умеют поддерживать иллюзию отношений очень хорошо, пока им это нужно, к ним и попадаются в лапы. Однако отношения как таковые им сто лет не нужны, а нужна только польза, которую они могут получить от других людей. И об это и ранятся те, кого им удалось провести своими навыками.
В то же время в правой части пограничной зоны отношения людям важны, как и соседним невротикам, но они в них не умеют! И тут как раз располагаются те, кто наряду с невротиками доходит-таки до терапии, ну или самостоятельно пытается научиться здоровым отношениям: люди с пограничной травмой (травмой взросления с пограничными родителями, или кПТСР), люди с пограничной адаптацией (которые научились взаимодействовать с другими через пограничные паттерны) и люди, попавшие в пограничную ситуацию, из которой ищут выход (тут вообще раздолье – от влюбленности до военных действий). И это те люди, которые имеют шанс передвинуть бегунок в невротический спектр. Да, в некоторых случаях это не просто и не быстро, но реально (стописят ведер – и золотой ключик у нас в кармане!)
И вот какая штука: в терапии этой группы необходимо тщательно следить за тем, чтобы соотношение «важно – не могу» не завалилось в «неважно – могу», потому что соседи слева зазывно улыбаются и машут. Ведь в ходе терапии группа «важно – не могу» учится поддерживать здоровые отношения, постепенно переходя в «могу». И при должном усердии переходит-таки в здоровый невротический спектр «важно – могу».
Однако, если терапевт (или другой специалист) не будет уделять должного внимания части «важно», то, ввиду близости соседей слева, ребята из этой группы могут автоматически завалиться в «неважно – могу»! Ну, просто потому что грань тонка, а опыт негативен.
Те, кто покрепче, прямо говорят терапевту, что не хотят осваивать те или иные подходы, потому что боятся стать похожими на соседей слева (а они пользовались этими приемами, конечно). И терапевту приходится попотеть, чтобы помочь такому клиенту научиться распознавать разницу между собой и соседями слева.
Это соседство, кстати, объясняет, почему так популярны отношения между нарциссами и пограничниками: вместе они создают видимость комбо «важно – могу». Одним важно, а другие могут. И до поры до времени, пока левые не съедят правых, такие отношения живут (и, кстати, могут выглядеть очень привлекательно поначалу). Но приходит час – и они неизбежно заваливаются в ситуацию, когда верхи больше не могут, а низы больше не хотят. И происходят конфликты, драмы и трагедии, из которых не все выбираются живыми.
Что все это значит для терапевта:
В терапии пограничных клиентов необходимо не только обучать их созданию и сохранению здоровых отношений, но и постоянно поддерживать диалог и ценность этих отношений для них! И это может оказаться гораздо труднее, чем просто обучить навыкам общения. Повезет, если клиент переедет к соседям справа сам по себе (если у него был опыт взаимодействия с невротиками и ему есть на что опираться). Но при отсутствии опыта здоровых отношений освоение «могу» может вызвать у клиента тревогу, которая будет расти по мере продвижения в терапии, приводя к амбивалентности и – сюрприз – усиливая напряжение и расщепление, и без того свойственное пограничному спектру. И клиент будет провоцировать терапевта, саботировать терапию, прерывать ее, создавать конфликты и прочими способами пытаться разрушить отношения с терапевтом. Потому что он знает только то, что бывает в отношениях с левыми, и не хочет туда.
И терапевту в таких ситуациях необходимо оставаться тем устойчивым берегом справа, которому отношения с таким клиентом очень важны сами по себе. И удерживаться рядом, несмотря ни на что, каждый раз вытягивая его обратно из выпадения в левый спектр. А для этого нужно много времени, потому что устойчивые и стабильные (читай здоровые) близкие отношения – это то, что создается долго. А в пограничных случаях – очень долго.
В каком-то смысле терапия пограничного клиента похожа на перетягивание каната, и бывает так, что слева в него вцепилась целая куча народу, а справа – только терапевт.
И в этом случае терапия становится миссией.
Елена Винокурова
13.11.25