Найти в Дзене
KOREA HERALD RUSSIAN EDITION

Бум корейской культуры: действительно ли корейцы настолько креативны? Сэм Ричардс считает, что это неправильный вопрос

Корреспондент Шин Чжи Хе
То, что корейцы считают «отсутствием креативности», на самом деле является источником творческой мощи страны, считает американский социолог. Репутация Кореи как конформистского, иерархичного общества давно вызывает вопросы о её творческом потенциале. Как страна, которую часто называют жёсткой и строгой, стала центром мировой культуры, создав такие произведения, как «Игра в кальмара», «Паразиты» и всемирный феномен K-pop?
Для американского социолога Сэма Ричардса, профессора Университета штата Пенсильвания, ответ кроется в парадоксе: корейская иерархия и конформизм, которые часто критиковались как подавляющие творчество, придали корейскому культурному экспорту характерную и узнаваемую во всем мире форму.
«Я думаю, что существующая здесь иерархия фактически создала совершенно особый тип культуры — например, музыкальную культуру, кино и сериалы. Они очень похожи, и именно это делает их привлекательными», — сказал Ричардс в интервью газете The Korea Herald в

Корреспондент Шин Чжи Хе

То, что корейцы считают «отсутствием креативности», на самом деле является источником творческой мощи страны, считает американский социолог.

Сэм Ричардс, профессор Университета штата Пенсильвания, дал интервью газете The Korea Herald в Сеуле 3 ноября. (Ли Сан Соп/The Korea Herald)
Сэм Ричардс, профессор Университета штата Пенсильвания, дал интервью газете The Korea Herald в Сеуле 3 ноября. (Ли Сан Соп/The Korea Herald)

Репутация Кореи как конформистского, иерархичного общества давно вызывает вопросы о её творческом потенциале. Как страна, которую часто называют жёсткой и строгой, стала центром мировой культуры, создав такие произведения, как «Игра в кальмара», «Паразиты» и всемирный феномен K-pop?

Для американского социолога Сэма Ричардса, профессора Университета штата Пенсильвания, ответ кроется в парадоксе: корейская иерархия и конформизм, которые часто критиковались как подавляющие творчество, придали корейскому культурному экспорту характерную и узнаваемую во всем мире форму.

«Я думаю, что существующая здесь иерархия фактически создала совершенно особый тип культуры — например, музыкальную культуру, кино и сериалы. Они очень похожи, и именно это делает их привлекательными», — сказал Ричардс в интервью газете The Korea Herald в Сеуле 3 ноября. «Именно иерархия позволяет Корее это делать».

Он посетил Сеул для проведения в Университете Конкук своего курса «Социология 119», который является крупнейшей учебной программой в США по расовым и этническим отношениям и одним из самых узнаваемых учебных классов в мире.

Профессор пояснил, что без такой структурной согласованности творческое наследие страны было бы гораздо более раздробленным.

«В противном случае люди просто бы разбрелись кто куда, и не было бы ничего, что мы могли бы назвать корейским», — сказал он.

«Кроме того, это очень трудолюбивая культура. Поэтому вы производите так много культурного контента. Его так много. Это как будто одно за другим. Корея словно заполонила мир контентом».

Этот «поток», отметил Ричардс, и есть то, что позволило людям на разных континентах мгновенно распознавать и потреблять что-то как «корейское». В отличие от этого, отметил он, западным странам, таким как США или Франция, не хватает такой единой культурной идентичности.

Парадокс «отсутствия креативности»

Ричардс отметил, что тенденция считать корейскую культуру нетворческой упускает суть. Общие условности и повторяющиеся формулы, которые некоторые считают ограничивающими, по его мнению, сформировали целостную идентичность, с которой аудитория легко ассоциируется.

«Отсутствие креативности — в какой-то степени это правда, ведь есть корейский путь, и нужно делать это по-корейски», — сказал он. «Но, как ни парадоксально, это фактически приводит к „корейскости“ — вещам, присущим корейской культуре, которые видит каждый в мире и думает: „о, это корейское“, „это как в корейской дораме“, „это к-поп“».

Для сторонних наблюдателей этот «корейский образ» становится самостоятельным культурным брендом. «Если вам нужно определить, что же есть корейское, — пояснил он, — вы можете сделать это прямо здесь».

На вопрос о том, обусловлен ли культурный успех Кореи индивидуальным талантом или коллективной дисциплиной, основанной на конфуцианской традиции, Ричардс ответил однозначно.

«Я думаю, что в основном это коллективный вклад», — сказал он. «Есть отдельные личности, которые играют определённую роль, но если взять, к примеру, BTS, то BTS от других групп не так уж и отличаются».

По его словам, для многих некорейских зрителей различия между айдол-группами минимальны.

«Для человека со стороны, для человека, который не говорит по-корейски и не очень понимает корейскую культуру, нет никакой разницы между Blackpink и NewJeans», — сказал он, имея в виду две крупные женские группы.

«Это просто Корея обрушивается волна за волной — очередной бэнд, очередная группа, очередная еда, очередная косметика, очередная дорама. И это хорошо, потому что позволяет нам по-настоящему понять, что такое Корея; прочувствовать Корею».

Другой фактор, влияющий на культурный резонанс Кореи, по словам Ричардса, кроется в консерватизме, который соотносится с повествованием.

На вопрос о том, какие аспекты корейской идентичности находят отклик во всем мире, он ответил: «Это отсутствие секса. Люди во всем мире очень традиционны. Люди очень консервативны и очень стесняются секса. Они не хотят видеть на экране людей, занимающихся сексом, они не хотят видеть обнажёнку, они не хотят видеть людей, постоянно ругающихся или агрессивно демонстрирующих насилие».

«Повествования (здесь) очень простые — много историй любви. Конечно, есть и другие. Но очень много историй дружбы и любви» — сказал он. «Моим студентам с Ближнего Востока, например, мусульманам, это очень нравится, потому что они не хотят смотреть секс, не любят ругательств, драм и так далее».

Привлекательность, добавил он, заключается в эмоциональной доступности.

«Сюжетные линии просто абсурдны, но они милые, забавные, симпатичные, и я думаю, люди действительно это ценят», — сказал он. «Это как два человека — зритель знает, что они должны быть влюблены, ты за них переживаешь — такие истории действительно трогательны, очень эмоциональны, они затягивают».

Корейская волна достигла пика? Пока нет, говорит Ричардс.

Несмотря на повторяющиеся прогнозы о том, что бум K-pop достиг своего предела, Ричардс не согласен.

«Люди уже давно говорят, что K-pop достиг пика», — сказал он. «Люди считали, что BTS будут последней группой, вершиной… Я так не думаю».

Новые поколения фанатов, сказал он, поддерживают волну.

«Во всем мире есть места, которые не стали по-настоящему фанатом K-pop», — сказал он. «Появляются новые поколения молодых людей, поэтому я не вижу пика популярности, (хотя) некоторые устанут от определённых формул».

Он также рассказал о растущем глобальном партнёрстве между корейскими авторами и глобальными платформами.

«Эти связи крайне важны для более широкого проникновения K-контента по всему миру», — сказал он. «Netflix отлично подходит для K-сериалов — именно там люди их находят».

Он подчеркнул, что сотрудничество укрепляет, а не ослабляет самобытность K-культуры.

«Артисты со всего мира хотят сотрудничать с K-pop артистами, но они хотят заниматься именно K-pop», — сказал он. «Они не говорят: „Я хочу, чтобы они исполняли мою музыку“. Люди хотят заниматься K-pop — они хотят танцевать, петь, они хотят быть вовлеченными. Это очень захватывающе».

shinjh@heraldcorp.com

#южнаякорея #корея #политика #экономика #промышленность #кпоп #бизнес #финансы #культура #общество #социология #психология #отношения #импорт #экспорт #азия