Часть 16
Вике исполнилось шестнадцать, когда она впервые влюбилась. Неизведанное, сильное, властное чувство, посредством которого мир окрасился в карамельно кремовые, нежно розовые тона, целиком захватило неопытную, наивную девушку.
Многочисленные мамины уроки благополучно забылись, все наставления искушённой соблазнительницы улетучились из памяти подобно тому, как бесследно исчезает туман с первыми лучами солнца. На сцену, крепко держась за руки, вышли неуправляемые, свежие словно молодые огурчики эмоции, что отныне правили бал.
Объектом девичьих грёз стал двадцатилетний парень из соседнего дома, чьи родители решили, что чадо пора отселить и сняли для него отдельную квартиру, предусмотрительно оплатив её на год вперёд.
Павел был невысок, сложен как греческая статуя, светловолос, зеленоглаз и боек. Жил он шумно, бесшабашно и весело, друзья и подруги приходили к нему как днём, так и поздно ночью, входная дверь никогда не закрывалась, а зайти мог любой желающий. По району подобно неуловимым, стремительным сороконожкам заметались, забегали слухи, вследствие чего компания Павла постоянно росла и менялась. Кто-то уходил, кто-то приходил. Вновь прибывшие приносили еду, сигареты и выпивку в качестве платы за вход, за возможность потусоваться в тепле среди себе подобных.
Девушки всё время что-то готовили, подавали на стол какие-то бесконечные закуски и нарезки, щебетали, трещали, знакомились, время от времени азартно ссорились и спорили, чтобы уже несколько минут спустя мирно нарезать овощи, тереть сыр, жарить картошку или разливать по пластиковым стаканчикам розовый Крымский портвейн.
Одной из тех, кто не раз и не два заглядывал к соседу на огонёк, была юная барышня Маша, что крутилась между собравшимися, присматривалась и принюхивалась, ощущая свою причастность к чему-то такому, чего никогда бы не одобрили её родители.
О существовании Павла Виктория узнала от неё. Маша — самая близкая подруга, с которой тесно общались с детского сада. Яркая, немного нескладная, с длинными руками и ногами, большим ртом и тёмными как горький шоколад глазами, она обожала читать светские сплетни и знала по именам всех звёзд Голливуда, начиная с прошлого века.
- Ты не представляешь, какой красавчик поселился напротив, - возбуждённо сообщила Маша, неожиданно схватив подругу за локоть на школьной лестнице.
- Красавчик? - зачем-то переспросила Вика.
- Хочешь, зайдём к нему в гости после уроков? - поинтересовалась девушка вместо ответа.
- А он приглашал? - усомнилась Вика. - Или мы свалимся как снег на голову?
- Не свалимся, - заверила подруга. - К нему весь двор ходит. И не только двор. Все знают, что у Пашки можно погостить когда вздумается. Это так здорово! Так необычно!
Выросшая в тепличных условиях Вика, этого не понимала, но составить Маше компанию, тем не менее, не отказалась.
- Я зайду ненадолго, - заявила она. - А потом домой, иначе бабушки и дед будут волноваться.
Увидев хозяина, Вика сразу же почувствовала как учащённо забилось сердце, а щекам вдруг стало нестерпимо жарко.
- Меня Павел зовут, - представился парень, пристально глядя на очаровательную гостью из-под длинной, косой чёлки.
Вика молча кивнула, незаметно утратив дар речи.
То был тот самый редкий случай, когда двое, едва увидев друг друга, со всей очевидностью поняли, что он для неё, а она для него.
Уже минут через десять Вика напрочь забыла о времени, никого и ничего кроме нового знакомого не замечая.
- Прошу учитывать, нам с Викой всего по шестнадцать, - строго уведомила Маша Павла.
- Уже по шестнадцать, - небрежно бросил он, не повернув головы.
Зная подругу как облупленную, Маша увидела, что та залипла и попыталась увести её.
- Вика, нам пора, - громко отчеканила она, показывая часы на экране смартфона.
- Да-а-а.. - согласилась девушка, не двигаясь с места.
- Идё-ё-ём, - Маша настойчиво потянула её за руку.
Нехотя покинув гостеприимную квартиру, Вика обрела рассеянный, задумчивый вид, который сразу же отметила внимательная Елена Ивановна.
- Викуля, детка, у тебя всё в порядке? - спросила она, не скрывая тревоги.
- Всё хорошо, ба, - слабо улыбнулась влюблённая.
- Ты в этом уверена? - не пожелала отступить женщина.
- Да, ба, я уверена. А вчерашний борщ остался? - Вика вдруг ощутила зверский голод, утолить который требовалось незамедлительно.
- Иди, детка! - позвал из кухни Олег Валентинович. - Я как раз себе грею.
Вика положила в глубокую тарелку полную ложку жирной, густой сметаны и набросилась на суп с такой жадностью, как если бы не доедала неделю.
- Влюбилась ты что ли? - осторожно предположила Елена Ивановна, наблюдая за тем, с каким аппетитом уплетает внучка и сопоставив сей факт с её внешним видом. - Помнишь, Олежа, - обратилась она к мужу. - Я когда тебя полюбила, тоже первое время постоянно есть хотела. Это наша фамильная особенность.
- Помню, действительно... Было такое, - хохотнул Олег Валентинович, покосившись на внучку. - Что скажешь, Викуля? Права бабушка? Влюбилась ты?
- Возможно... - уклонилась Виктория, с явным наслаждением уничтожая чёрный хлеб с маслом и чесноком.
Выпытывать подробности бабушка с дедом не стали, поскольку интуитивно понимали Вику. Захочет, сама расскажет. А не захочет, всё равно ни слова не вытянешь.
- Главное, чтобы парень был порядочный, - тихо промолвил Олег Валентинович как только внучка насытилась и покинула кухню.
- Главное, чтобы любовь учёбе не мешала, - нахмурилась Елена Ивановна. - Последний год как никак.
- Амелии говорить будешь? - деловито осведомился Олег.
- Что? Что говорить? - покачала головой женщина. - Не о чем говорить и ты помалкивай. А дальше видно будет.
Елена Ивановна не сомневалась, как только Виктория разберётся что с ней происходит, обязательно поделится и попросит совет. В отличие от матери она не была такой скрытной.
А вот если подключить Амелию, ещё неизвестно чем это обернётся.
Шестое чувство вкрадчиво нашёптывало, что дочь не только не обрадуется, но может сильно обидеть Вику. Просто потому, что характер такой.
Однако на этот раз Елена Ивановна ошиблась. Вика рассказывать что бы то ни было не торопилась, причём не только бабушкам и деду, но и Маше.
Новые переживания казались ей такими хрупкими и интимными, что она предпочитала отмалчиваться, внимательно прислушиваясь к себе перед сном в прохладной темноте знакомой с детства комнаты.
Павел, каким бы повесой не выглядел, держался молодцом, был терпелив, внимателен и ласков, никогда не позволял себе ничего лишнего и Вике безмерно льстило то, что он явно, не таясь, выделял её среди всех тех разбитных девиц, что вились вокруг него денно и нощно.
Идиллия длилась несколько месяцев. Дело дошло до поцелуев и страстных объятий.
- Вика наша в парня из соседнего дома влюбилась, - не выдержала однажды Елена Ивановна. - Довольно долго уже сама не своя. Не замечала?
- Вот как... - задумчиво произнесла Амелия, не выказав ни волнения, ни замешательства. - Не замечала...
- Самое время, если уж то пошло... - Усмехнулась меж тем Элла Андреевна, тонкими ломтиками нарезая антоновку для пирога.
- Что за фрукт? - с неподдельным интересом спросила Амелия, потягивая остывший кофе из крошечной фарфоровой чашечки.
- Некий Павел, не из наших. Снимает здесь, - изложил Олег Валентинович, не поленившийся навести справки задолго до этого разговора. - Двадцать лет. Отслужил в армии. Учится на юриста, насколько удалось выяснить. Вполне приличный персонаж, ничего такого. Родители не из бедных, но и не олигархи. Крепкий, средний класс. Сеть пекарен-кондитерских.
- Насколько всё серьёзно? - Амелия отодвинула опустевшую чашку, взяла вилку и выудила из миски начавшее темнеть яблоко.
- Как знать... - пожала плечами Элла Андреевна.
- То есть все, кроме меня в курсе... - холодно подытожила Амелия, ни на кого не глядя.
То, что её не посвящают в некоторые подробности из жизни Виктории, новостью никогда не являлось, но в этот раз отчего-то задело.
Узнав о том, что дочь не на шутку увлеклась каким-то Павлом, Амелия испытала странное иррациональное чувство, больше походившее на настоятельную потребность положить этому конец во что бы то ни стало. Потому ли, что Павел был в общем-то взрослым мужчиной или по какой-то другой причине, об этом она не рассуждала. Ясно было одно — необходимо отвадить дочь от этого выскочки, пахнущего ванилью и корицей. Любовь? Какие пустяки! Сегодня пришла, завтра поминай как звали. И есть ли она на свете? Вот и проверим.
У Амелии появилась цель, достичь которую она считала своим долгом.
- Зачем? - без обиняков уточнил Александр Евгеньевич. - Что тебе до чувств Виктории? Хочется разрушить, сокрушить то, чего у тебя никогда не было?
- Не знаю! Может и так! - запальчиво огрызнулась Амелия. - Но мне это не нравится, тем более, я уверена — ничего хорошего всё равно не получится. Вику неизбежно ждёт разочарование. Так лучше раньше, нежели позже.
- А хорошее это что? - хмыкнул Александр. - Вике всего шестнадцать. Оставь девчонку в покое. Не пытайся изображать мать-львицу. Это не твоё. Да и спасать её не от кого. Насколько я понял, у них с этим Пашей всё прекрасно. Нормальный парень, не мерзавец. Пусть резвятся. Молодость...
- Что ты понимаешь? Откуда знаешь? Разве нельзя допустить, что я действительно волнуюсь, переживаю за дочь?! - возмутилась Амелия, злясь на отца за то, что знал её как никто другой, бегло читая точно книгу.
- Только не ты, - спокойно возразил Александр. - Нет, Амелия. Не вмешивайся. Не надо. Наломаешь дров, пройдёшься сапогами по живому.
Но красотка лишь упрямо поджала губы и помотала головой, давая понять, что поступит по своему.
По каким-то неясным причинам ей претило то, что Виктория влюблена. Вот если бы девчонка крутила хвостом, обольщала, морочила головы направо и налево, это было бы принято благосклонно и с чистой радостью.
"Любовь не должна застить белый свет", - твёрдо решила Амелия, после того как строптивая дочь в третий раз отказалась встретиться, сославшись на занятость.
Подкараулить Павла у подъезда, привлечь внимание к своей персоне, Амелии ничего не стоило.
- Нам нужно поговорить, - резко объявила она, пристально глядя на молодого человека немигающим взором.
- Я вас слушаю, Амелия Александровна, - широко улыбнулся Павел, без стеснения рассматривая женщину, появления которой как будто бы ждал.
- Знаешь меня? Тем лучше! Что у тебя с Викой? - тон Амелии был резок как удар хлыста.
- Полагаю любовь, - продолжил беззастенчиво улыбаться нахал.
- Оставь её в покое, - Амелия сложила на груди руки с ярко-алыми острыми ноготками. - Девочке нужно учиться. Не время для глупостей.
- А вы не переживайте, Амелия Александровна...
- Амелия. Просто Амелия, - перебила она собеседника, легко коснувшись его плеча.
Надежда Ровицкая