Вы ждёте, видимо, от меня восхищение этим польским суперменом, который победил целое государство. Но восхищаться, здесь, увы, нечем.
Победа Валенсы, по сути, стала пирровой.
Необходимое отступление.
Против кого боролся Валенса со своей «Солидарностью»? Против коммунистического правительства Польши? Против коррупционеров у власти? Против некомпетентных министров? Ответ: он боролся против всех и всего. А за что? Если убрать демагогию, в которой он поднаторел, то ... за Рай божий на Земле. Собственно, как и все революционеры. И чего добился? Ответ: убрали не самого худшего из руководителей ПНР Эдварда Герека.
Герек был из рабочих. Эмигрировав, он 18 лет отработал на бельгийских и французских шахтах, что серьёзно сказалось на его здоровье.
К своим бывшим братьям по классу Герек относился трепетно и до начала кризиса всегда умел находить общий язык. Вообще, он обожал разъезжать по стране и общаться с простым народом – в отличие от того же Гомулки, который был кабинетным руководителем.
Герек считал важнейшей задачей подъём благосостояния поляков в условиях масштабной ускоренной модернизации. И здесь ему удалось многое, его политику считают в высшей степени социальной.
К слову, согласно нынешним социологическим опросам, 56 % поляков считают время правления Герека эпохой экономического процветания.
При нём была существенно повышена заработная плата, установлены пенсии по старости для крестьян, повышены пособия для рожениц (а сам декретный отпуск увеличен с 12 до 18 месяцев). Разнообразные пенсии, стипендии и пособия выросли на 94%.
Герек подчёркнуто проявлял заботу о рабочем классе и вообще о «низах». Так он повысил длительность отпусков работников физического и умственного труда до отпусков чиновников. Для металлургов, горняков, учителей были введены отраслевые привилегии: право на раннюю пенсию, отдых в бесплатных или доступных заведениях, десятилетнее обучение и жильё.
Результаты, что и говорить, оказались впечатляющими. Произведенный национальный доход рос в среднем на 9,8%, промышленное производство возросло на 14 %. Рост потребления составил 8,7 %, реальные доходы населения – 7,9 %, а заработная плата – 6,0%. Физические лица освободили от подоходного налога. В ПНР граждане получили возможность открывать валютные счета в Национальном банке, чего они были лишены в других социалистических странах. Потребление изменилось в пользу мяса и мясных изделий. Рынок стремительно насыщался бытовой техникой: телевизорами, холодильниками, радиоприёмниками. В 1970-х гг. количество личных автомобилей увеличилось с 450 тыс. до 2,3 млн. Наблюдался и грандиозный жилищный бум.
При этом Герек воздерживался от какой-либо конфронтации с СССР. Он лавировал, предпочитая, как ласковый телёнок из поговорки, сосать двух маток. И у СССР удалось получить очень многое. Так, уже в 1971 году Герек посетил Москву, где плакался Л.И. Брежневу о тяжелом положении ПНР и подчёркивал, что помощь Польше необходима не только ей, но и всему социалистическому содружеству. Его мольбам вняли, Москва согласилась снова поставить ресурсы, дать очередные кредиты и расширить польский экспорт. Но, самое главное, Польша получила новые заказы на строительство судов на польских судоверфях, которые, между прочим, были в то время нерентабельными. Так что Герек всё сделал, для того, чтобы Валенсе и другим рабочим с Гданьского порта жилось лучше. А что получил в знак благодарности?
Когда это процветание, которое обеспечивалось за счёт экономических связей с Западом и хороших отношений с Москвой, закончилось, то первыми забастовщиками вновь оказались рабочие с верфей.
И ведь Герек объяснял рабочим в доверительных беседах, откуда возникли экономические трудности. Говорил, что сплошь и рядом закупки западных товаров осуществлялись в кредит, и сами кредиты текли в страну будто бы неиссякаемым потоком. А готовая продукция должна была поставляться в страны-кредиторы в счёт уплаты долга.
Внезапно, к большому изумлению руководителей ПОРП, западные страны стали отказываться от готовой польской продукции. Это мотивировалось как невысоким её качеством, так и затоваренностью собственных рынков. Получалось следующее: сбыт тормозился, а общая сумма валютного госдолга продолжала расти.
А на Западе ещё и взяли, да резко повысили учётные ставки – проценты на кредиты. И первыми это сделали американцы, которые мягко стелили ещё с конца 1950-х годов, но спать стало жёстко уже в конце 1970-х.
В 1979 году внутренняя задолженность ПНР составляла уже 11 млрд. долларов. В следующем году страна была вынуждена выплатить 7,6 млрд. долларов, а в 1980 году она задолжала уже 25,5 млрд. долларов.
Подъём сменился упадком. В 1976–1978 гг. темпы роста валового национального продукта уменьшились с 6,8 до 3,0%. Уже через год стал наблюдаться спад на 2,3 % – впервые в истории ПНР, а в 1980-м этот спад достиг уже 5,4%.
В 1980 году Герек пошёл на повышение цен, что вызвало массовые рабочие волнения (кстати, в Москве его всячески отговаривали от этого шага.)
Польский лидер впал в ярость. Как так, ведь он столько сделал для рабочих, а они не могут немножко потерпеть! Увы, он не понимал одной очень важной закономерности: социальное государство действует как ниппель: раз повысив уровень жизни, его уже нельзя понизить без последствий, без массового недовольства. Социальное государство обеспечивает стабильность, но только если есть ресурсы для поддержания уже достигнутого уровня жизни.
Польское руководство не имело стратегического мышления, что роднило его с руководствами других соцстран (в том числе и СССР). Идеологическая ортодоксальность причудливым образом сочеталась здесь с «прагматической» беспринципностью.
Герек и его сторонники считали, что они могут сохранить основы социализма и одновременно сделать свою экономику открытой для западного капитала. Они свели к минимуму госпланирование, введя т. н. «открытый» план, но так и не наладили рыночные механизмы. При такой потрясающей бессистемности экономическое поражение было делом времени.
Однако, отключать электричество по всей стране, чтобы выплатить госдолг, Герек, как Чаушеску в Румынии, не собирался. И, тем не менее, оказался крайним в разборках власти с рабочими и вынужден был подать в отставку.
Военное положение.
В декабре 1981 года рабочие профсоюзные радикалы в Гданьске потребовали провести референдум о будущем коммунистического правительства Польши и о пересмотре политических связей Польши с Советским Союзом. Валенса был против радикальных выступлений, но уже не мог противостоять стихии. Польша оказалась на шаг от гражданской войны, в которой правительство Польши поддержал бы всей своей мощью СССР. Во второй половине 1981 года в Польше царил экономический и политический хаос. Валенса предчувствовал неминуемость конфронтации, и это вынуждало его занять более жёсткую позицию.
12 декабря 1981 года в 22:30 по варшавскому времени по всей Польше была отключена телефонная связь. В полночь 13 декабря на улицах польских городов появились армейские части. Органы МВД начали аресты активистов "Солидарности" и других оппозиционных организаций. Утром генерал Во́йцех Ярузе́льский, одновременно глава ПОРП, правительства и министр обороны Польши, объявил о введении военного положения.
В период с 14 по 23 декабря части ЗОМО (спецназ МВД Польши) осуществили "умиротворение" основных оплотов «Солидарности». Гданьская судоверфь им. Ленина, Щецинская судоверфь им. Варского, Краковский металлургический завод им. Ленина, Катовицкий металлургический комбинат, Люблинский автомобильный завод, ряд других предприятий были захвачены вооружённой силой.
16-17 декабря до 100 тыс. человек вышли на демонстрации в Гданьске. Для их разгона в помощь ЗОМО были направлены армейские части. Огнестрельное оружие ЗОМО применили и при разгоне демонстрации 17 декабря в Кракове (о жертвах не сообщалось).
Тогда же, 17 декабря, студенты Политехнического университета города Вроцлава оказали сопротивление ЗОМО при захвате университетских помещений.
13 декабря в морском порту Гданьска был создан Всепольский забастовочный комитет. Аналогичные структуры возникли и в некоторых регионах, наиболее активные - во Вроцлаве и Лодзи. Однако наладить централизованное оперативное руководство протестами не удалось. Разрозненные выступления, даже активные и многочисленные, к концу декабря были, в общем-то, подавлены. Относительная лёгкость, с которой военный режим, опиравшийся на полмиллиона приверженцев, одолел 10-миллионное профобъединение, деморализовала многих сторонников «Солидарности».
В момент ареста Лех Валенса отказался от умеренных требований и решительно произнёс: «Действуя так, вы проиграете, это будет ваш конец». Для домашнего ареста Валенсы была выбрана правительственная вилла, Отрезанный от мира, лишённый советников, «маленький капрал» и в изоляции проявлял политическое чутье́ и сильную выдержку.
Забастовочная борьба в условиях военного положения стала крайне затруднена. "Перерывы в работе" влекли за собой как минимум увольнение с волчьим билетом. Поэтому, несмотря на ухудшение условий труда, стачечное движение в начале 1982 г. почти прекратилось.
Междуцарствие.
Лидера «Солидарности» перевели в правительственный охотничий домик в Алармове, окружённый глухим лесом. Около года Валенса находился под арестом. В это время страны Запада развернули широкомасштабную кампанию в поддержку его и польского профсоюзного движения.
Восстановление структур «Солидарности» началось весной 1982 года. 22 апреля нелегальный актив учредил Временную координационную комиссию. Была объявлена "стратегия длительного марша".
Военное положение в Польше было отменено только 22 июля 1983 года. Правление вернулось к стандартному партийному режиму. Главной властной структурой оставалось политбюро ЦК ПОРП.
"Солидарность" ушла в подполье. Тем не менее, даже так "Солидарность" пользовалась поддержкой польского населения и Ватикана. В 1983 году Валенса получил Нобелевскую премию мира, его признали «…примером для всех, кто борется за свободу и человечность». Но сам Валенса не поехал в Осло на процедуру вручения премии: он опасался, что власти не позволят ему вернуться в Польшу. Его жена получила премию за мужа, а нобелевскую лекцию Валенсы огласил один из лидеров «Солидарности» Б. Цивиньски. В ней сообщалось о готовности к компромиссам и диалогу.
Поддержать Валенсу приехал даже папа Римский Иоанн Павел II. Коммунистический режим Польши не смог отказать ему в посещении.
Постоянно работала волонтёрская сеть, распространявшая миллионные тиражи подпольных изданий с информацией о реальном положении дел в стране, действовали подпольные радиостанции. Возможно, Ярузельский и смог бы чего-то добиться в Польше, но тут грянула Перестройка.
Горбачёв стал говорить про Польшу как про «унылое полицейское государство во главе с генералом в модных тёмных очках». Назревали перемены. Нюх у «хитрого лиса» Валенсы на них был исключительно сильный. Начиналась его большая игра.
Постепенно «Солидарность» возрождалась, хотя все еще находилась в подполье. Создавались нелегальные типографии, выходили тысячи газет, листовок, книг. Возник особый мир с собственной этикой и стилем жизни – «конспира», в котором Валенса играл роль вождя. В январе 1986 года власти предъявили Валенсе обвинение в клевете на организаторов выборов 1985 года, якобы фальсифицировавших результаты. Ему грозило тюремное заключение, но...
времена изменились и вскоре эти обвинения были сняты – из Кремля попросили об этом. Перестройка в СССР обусловила глобальные изменения в мире.
В 1988 году Польшу вновь затопили волны рабочих беспорядков, в январе 1989 года «Солидарность» легализировалась. Лех впервые появился на телеэкранах и в словесной дуэли с председателем официальных профсоюзов Альфредом Медовичем за 42 минуты превратился в самого популярного политика Польши. В феврале-апреле 1989 года оппозиция села за «круглый стол» с правительством.
Бывший электрик вел переговоры под девизом «пенёндзэв не маем, зато гонор маем». Либеральное пустозвонство лилось рекой, популизм в речах просто зашкаливал (ну вы помните бред перестроечного словоблудства того времени). Важнейшими итогом этих игрищ в демократию стали парламентские выборы в июне того же года. Естественно, почти все оппозиционные силы объединились вокруг Валенсы (дескать, народный герой, пострадал от властей и т.д.)
По стране были развешены плакаты кандидатов от «Солидарности» в паре с её лидером. Результат выборов оказался сокрушительным для власти. Если в нижней палате, Сейме, оппозиция довольствовалась 35% депутатских мандатов, то в образованной верхней палате — сенате, куда выборы были целиком свободными, 99 из 100 мест оказались за «Солидарностью».
Лех Валенса инициирует создание в Сейме коалиции, которая становится основой первого послевоенного некоммунистического правительства во главе с Тадеушем Мазовецким. Национальное собрание парламента большинством в один голос избирает президентом Войцеха Ярузельского, оказавшегося почти в буквальном смысле генералом без армии. У Валенсы ситуация оказалась ровно обратной: не имея формальных регалий, он был фактическим лидером новой власти. По воспоминаниям современников, самолюбивый Валенса очень болезненно переживал эту ситуацию. Особенно уязвленным он чувствовал себя после того, как Вацлав Гавел 29 декабря 1989 года на совместном заседании обеих палат Федерального собрания Чехословакии единогласно избирается президентом страны.
Президентство.
В 1990 году Валенса решается вступить в борьбу за президентское кресло, освободившееся после решения Ярузельского уйти в отставку. Внутри «Солидарности» это решение вызвало много споров и конфликтов. Даже некоторые близкие соратники Валенсы считали «не подходящей» его кандидатуру. Многих представителей «Солидарности» из среды интеллигенции пугала категоричность Валенсы, в которых они усматривали признаки авторитаризма. Подчёркивая противоречивость фигуры Валенсы, они вспоминали некоторые заявления экс-лидера профсоюзов. В ходе допросов следователями в 70-х Валенса делал, к примеру, такие заявления: «Как буду президентом, то повыбрасываю всех из полиции». Валенсу это не остановило. Во втором туре выборов 9 декабря 1990-го года Валенса уверенно обходит «серую лошадку» Станислава Тыминьского (74,3% протии 25,7%) и становится польским президентом.
Сейчас некоторые биографы Леха Валенсы утверждают, что время, проведённое им на посту президента, стало самым горьким опытом его жизни. Сам он любил повторять, что «является в стране самым большим демократом, а демократия — это мирная война всех со всеми».
Исходя из этого постулата, Лех пачками изгонял сотрудников президентской администрации, с недоверием относился к партиям, менял премьеров, распускал парламент, даже грозил применить «вариант Ельцина». Он обещал сделать «из Польши вторую Японию», «раздать всем по сто миллионов», «пустить коррупционеров по миру в одних носках». За это его называли «безответственным, непредсказуемым и жаждущим самостоятельной власти политиком».
А что же «Солидарность»? Теперь она Валенсе была уже больше не нужна. Баллотируясь в президенты, Валенса подал в отставку с поста председателя «Солидарности». А бывший независимый профсоюз постепенно погряз в склоках и, в конечном счете, уполз с политической сцены Польши.
При Валенсе завершился выход советских/российских войск из Польши. Именно Валенса склонил Бориса Ельцина во время его визита в Варшаву в августе 1993 года согласиться с решением Польши о вступлении в НАТО. «Это правда, что вам удалось подпоить российского президента, как написал в свое книге его пресс-секретарь Вячеслав Костиков?», — спросили Валенсу в одном из интервью. «Правда, что задница - каждый сидит на своей», — ответил он.
Позже Валенса часто рассказывал, что он хотел лично доиграть польско-российскую партию. Валенса очень симпатизировал Ельцину, отчасти в силу сходства характеров - властных и импульсивных.
Решение, однако, принял не он, а избиратели. На президентских выборах 1995 года он уступил во втором туре аж 4% голосов своему главному политическому сопернику, лидеру левого блока Александру Квасьневскому, которому, как говорил Валенса, он «руки не подаст, в лучшем случае - подаст ногу». Проиграл он Квасьневскому и в третьей президентской гонке в своей жизни через 5 лет. На выборах он набрал всего 1%. Польское общество предпочло популярному герою сопротивления политика-технократа.
И Валенса смирился. Сразу вспоминается фраза: «Каждая кухарка может управлять государством. Но не каждый может стать вождём!».
Вождём Лех, безусловно, стал. С его харизмой не смог соперничать ни один из политиков Польши 70х-80х. Но как президент он ничего хорошего для своей страны не сделал. Не каждый вождь может быть хорошим президентом. И это естественно. Революционные вожди разрушают, а президенты создают. Совсем другая профессия.
Однако для себя и своей семьи этот невысокий хитрый человек сделал всё, что только мог. Какие у него были бы перспективы, будь он простым электриком? Вот, то-то же. И он пустился во все тяжкие лишь бы выбраться из нищеты.
И это ему, безусловно, удалось.
Кстати, недавно вскрылись факты работы Валенсы на госбезопасность в 70-х годах. И он их не отрицает, правда с оговоркой, что тогда многие из «Солидарности» такие документы о сотрудничестве подписывали, да и работал он информатором ГБ лишь пару лет. Ох, ну и игрок!
Эпилог.
В гданьский порт заходит океанский корабль с американскими туристами. Группы дорогих гостей рассаживаются по автобусам. Те же, кто остаётся на борту, выбрали свой пункт программы: «Лех Валенса». А вот он и сам, легенда «Солидарности» и известное всему миру имя, поднимается по трапу. Лекция о свержении коммунизма, снимки на память. Час общения с человеком-мифом. Цена договорная. Для одних общение с Валенсой входит в билет, другие перечисляют деньги на известный счёт.
Организация встречи или лекции Валенсы на территории Польши обойдется организаторам в $20 000-40 000, за границей — вчетверо дороже.
Выйдя в 52 года на пенсию, Валенса не знал, куда девать свою кипучую энергию. По сложившейся в Польше традиции он сохранил титул президента, как олимпийский чемпион — звание, но роль консультанта политической жизни его не устраивала, и он начал в нее активно вмешиваться. Быстро освоил компьютер, завёл страницу и блог в интернете, стал комментировать все происходящие события, писать книги.
Валенса изменился. Оставшись со взрывным характером, Лех, тем не менее, помирился с Квасьневским и даже пригласил того с женой Иолантой на свой день рождения. На процессе о трагических событиях декабря 1970 года на балтийском побережье Польши, выступая в качестве свидетеля, неожиданно поддержал главного обвиняемого в подавлении рабочих протестов Ярузельского: «Я обвиняю систему, а не людей».
С годами и сами поляки стали по-новому смотреть на знаменитого соотечественника, которым они гордятся, как и Иоанном Павлом II. Почётный доктор более ста высших учебных заведений мира, кавалер десятков государственных наград Польши и многих стран, Лех Валенса как-то подытожил то, что прожил: «Я хотел выиграть борьбу без крови и одолеть систему. Победу передал народу».
Однако, вспоминая времена политического взлёта бывшего лидера «Солидарности», многие граждане современной Польши рассуждают как в той старой песне:
"Брось буревестник над нами кружить
Тенью страданий и бед.
Нас в революцию не заманить,
Хватит нести этот бред".