Как написал Владимир Семёнович в своей песне, «Мы ползём, бугорки обнимая, кочки тискаем зло, не любя, и коленями землю толкаем, от себя, на себя...»
Вот именно, и обнимаем, и кочки тискаем. Потому что ползли мы по высохшему краю болота между кочками, пробираясь в зарослях осоки и камыша. Хорошо ещё, что довольно сильный, порывистый ветерок дул в нашу сторону, и фрицевские караульщики привыкли к шуму и шевелению камыша, так что ползли мы даже при свете ракет и больше не замирали после их шипения. А то эти гады начали пускать их с разницей по времени, сначала один пост, а когда первая почти догорела, то и второй. От края леса до поста на дороге разведчикам нужно проползти больше четырёх сотен метров, но это по прямой, а с учётом огибания всяких препятствий с полкилометра наберётся - это и к бабке не ходи. Нам ползти чуть меньше, поэтому я остановил свою группу, когда мы добрались до кромки камышёво-осочных зарослей и, прикинувшись шлангами, стали ждать условленного крика филина. Но всё равно, первый «угук» раздался неожиданно, и буквально через пару минут второй, а следом за ним в ночное небо взлетела осветительная ракета, уже прямо над посёлком.
Мы вскочили и понеслись прямо в деревню. Мировой рекорд мы, конечно, не поставили, но секунд за пятнадцать добежали. А после того, как ракета погасла, началась основная потеха. Я действовал в паре с Рабиновичем, мы осторожно подбежали к своей хате, маскируясь постройками, и аккуратно подобрались к оконному проёму ближе к середине дома. Я выдернул кольца сразу у двух лимонок и, когда Фима разбил стекло, кинул одну из них в окно на кухне, а вторую после первого взрыва закинул в комнату, а потом туда же ещё одну. После прошуршавших осколков мы ринулись к распахнутым дверям, куда Ефим забросил трофейную колотушку – на этот раз бахнуло громче. Рабинович меня прикрывал, а я, держа свой ПП наизготовку, ворвался в хату, и «окрестил» её справа налево короткими очередями, сначала кухню, а потом и горницу. Перекинув автомат за спину, достал пистолет и произвел «контроль в бошки» валяющимся в беспорядке гансам. Хлопки парабеллума слышатся также и на кухне. Я выглянул туда и спросил:
- Как у тебя там, Ефимий?
- Чисто командир, прямо в голову стрелял. - Ответил боец.
- Надеюсь, ты им лбы зелёнкой намазал? - поинтересовался я.
- А на кой? - как настоящий еврей, задал он встречный вопрос.
- А чтобы пуля инфекцию не занесла. - Ответил я на свой же прикол.
- Нет, не успел. - Сознался Ефим.
- А вот это ты зря батенька, зря - спародировал я Ленинский акцент, - теперь они на том свете на тебя нажалуются, что ты им грязными пулями, да через немытую башку весь мозг замарал.
- Да и хрен с ними, нехай жалуются, - огрызнулся Фима и начал шмон.
Я ему стал подсвечивать карманным фонариком и напевать себе под нос:
- Раз пошли на дело, я и Рабинович! Рабинович выпить захотел...
Жмуров тут было пятеро. Забрав зольдбухи, мы выкинули из пяти ранцев всё содержимое и выбрав только патроны в пачках, скидали в один, туда же убрали и кобуру с люгером, а все найденные гранаты прицепили себе на ремни и, захватив три карабина и один автомат с магазинами, вывалились из хаты и пошли на место сбора. Через пять минут подошли дядя Фёдор с Малышом, который окромя своего пулемёта волок уже знакомое мне противотанковое ружьё. Немного погодя подошли и пехотинцы с четырьмя ранцами и только двумя трофейными карабинами.
- А что, винтовок больше не было? - поинтересовался я у них.
- Да их, это, гранатами все побило - ответил один, второй молчал, но глазоньки у обоих бегали.
- Ну, раз побило, тогда хрен с ними. Документы все собрали? - задал вопрос я.
- Да, бумаги ихние все у нас. - Подтвердили оба, закивав головами.
- Тогда пошли дальше, не хрен здесь стоять, как "три тополя на Плющихе". - Распорядился я.
Лёгкой трусцой мы побежали на опушку. Пусть эти засранцы тащат свои ранцы, посмотрим, надолго ли их хватит. Русским же языком было сказано, сначала берём документы, оружие и боеприпасы, а всё остальное по мере необходимости. А с другой стороны, я не в политотделе работаю, чтобы обвинять в чём-то этих людей, ну и взяли они немного лишнего барахла, но ведь никого не ограбили, законные трофеи с бою взяли, так что пусть мужики порадуются, ещё неизвестно сколько им жить осталось, буквально вчера чудом от "старухи с косой" убереглись.
Свалив всё нажитое непосильным трудом на опушке леса, мы стали дожидаться вторую команду барахольщиков и, взяв волокуши, пошли за нашими двухсотыми на берег заболоченного пруда. В деревушке осталось только шесть человек вместе со снайперами, но имущества там ещё навалом, поэтому погрузив всех погибших, мы отправили траурную процессию к реке и пошли за остальными трофеями. С собой я взял только Емелю, который, оставив свой пулемёт на опушке, шёл налегке, и сейчас он был нужен мне в качестве «грузового транспорта», так как я искал брошенные при ретираде миномёты. Нашёл, почти там же, где мы их и оставили, видать запасливые фрицы их решили приберечь, чтобы использовать при обороне шверпункта. Но мин не осталось, так что и миномёты им ни чем не смогли помочь. Теперь оставалось их только отсюда забрать. Кряхтя и попёрдывая уволокли на опушку и это железо.
Пока мы занимались переноской трофеев, Серёга с одним из разведчиков обшарил почти все оставшиеся без внимания помещения, и им удалось натаскать целую кучу всякой хрени, которая, конечно, в хозяйстве пригодится. Но как нам это всё унести?! Я даже не представляю. Малыш хоть и большой, но не грузовик. Хотя насчёт грузовика – это идея! Я пошел к машине и при свете фонарика осмотрел её со всех сторон. Скаты целые, бензином тоже не воняет, бак не пробит, кроме того, заглянув в кузов, я обнаружил там целый арсенал.
Подозвав Серёгу, и показав ему находку, я залез в кабину и попытался завести этот «пепелац». Со второй попытки чудо враждебной техники завелось. Я включил фары, выжал сцепление и, воткнув первую передачу, начал двигаться вдоль по улице к той самой куче. Именно такой же трёхтонный грузовик-вездеход был у нас в расположении, на нём-то я и учился ездить под чутким руководством наших танкистов. Скидав за пять минут все трофеи в кузов, мы свалили из деревушки. В машину больше никто не полез. Я съехал с дороги и двинулся в сторону леса, держась левее болота. Двое шли впереди и проверяли путь, остальные прикрывали нас с тыла. Машину я остановил в ста метрах от пруда перед самой опушкой и, заглушив двигатель и выставив часовых, мы стали разгружать её. А вот самая главная армейская забава "круглое таскать, а квадратное катать" началась сразу после моего отъезда с одним из разведчиков для очередной "экологической диверсии", да простят меня господа зелёные «писы».
В общем, выехали мы на дорогу и, проехав через Рысное, в полукилометре от деревни свернули налево. Дальше по заливному лугу поехали прямо на восток, и через десять минут выехали к очередному болотцу. Включив все мосты, на первой передаче я въехал в водоём и, до отказа выжимая акселератор, попытался его форсировать, но вскоре машина начала садится на мосты и окончательно встала. Я выжал сцепление и переключил передачу на нейтраль, не гася фар и не глуша двигатель. Мы повыпрыгивали в воду, бредя по пояс и с трудом вытаскивая ноги из вязкой грязи, выбрались на берег. Уже оттуда наблюдали, как грузовичок медленно погружался всё глубже и, зашипев и окутавшись паром, окончательно заглох...
Похоронив железного коня, мы пошли на север, вышли на просеку и примерно через час соединились со своими. Всю эту «байду» мы задумали только для того, чтобы выиграть немного времени, обманув "глупеньких" немцев, и увести их в сторону от нашей переправы, типа, «красные» пытались угнать на машине и застряли в первой же луже. Но понимали так же и то, что всё это шито белыми нитками, и времени у нас только до утра. Поэтому, как только перетащили на берег первую партии оружия, Серёга послал связного с запиской о помощи к капитану Алексееву, сказав, чтобы про наше перевыполнение плана рассказал устно.
Оставив двух человек для переправы останков наших товарищей на тот берег реки, и четырёх для изготовления плота, мы взяли волокуши и пошли за оставленным имуществом. Уложив самый тяжёлый и негабаритный груз на волокуши, отправили десяток «советских рикшей» в обратный путь. А с оставшимися начали челночить, утаскивая оружие и боеприпасы с опушки вглубь леса, потому что оставленные на "шухере" снайперы заметили шевеление немцев в деревне, а в сторону Кукуевки, где наши занимали оборону у брода, проследовали несколько грузовых машин. Так что в очередной раз, проклиная свою ненасытную «жабу», я кое-как пёр на себе несколько карабинов и пару коробов с патронными лентами к пулемёту. К начинающемуся рассвету мы успели унести всё затрофеенное, выполняя чей-то там лозунг "грабь - награбленное". Оставалось только доставить на берег последнюю партию груза и, помахав ручкой, спокойно свалить через речку, потому что паром уже заработал. Кроме того потревоженный нами Филин заухал азбукой товарища Морзе, передавая сигнал «sos». Тормознув только Малыша, дорвавшегося до своей любимой игрушки - МГ-34 и боеприпасов к нему, я отправил всех остальных по маршруту, перегрузив на их "хрупкие плечи" большую часть своей поклажи. Мы же поспешили на выручку Филину, который по совместительству является ещё и "писарчуком", точнее снайпером, ага Чип и Дейл спешат на помощь, ну а Филин, это у него "фамилие такое".
- Ну чего ты там раскукарекался, товарищ Филин? – с трудом выдавил я, пробежав двести метров до опушки, где и нашел лёжку снайпера.
- Сам посмотри, - не принимая моего шутливого тона, ответил он, показав рукой в направлении деревни.
- И давно они там сыщиков из себя изображают? - поинтересовался я, отнюдь не из праздного любопытства.
- Как только туда сунулись, так я сразу и просигналил. - Ответил снайпер.
Злые немцы о чём-то спорили, размахивая руками возле того места, где мы съехали с дороги, увозя прихватизированные трофеи. - Почему злые? А вы не поспите пару ночей, а потом ещё и днём несите службу, какое настроение у вас после этого будет? Вот и я о том же. Хотя эти может быть и добрые, может они из соседнего батальона, или полка, короче, не важно. А вот то, что главфриц что-то скомандовал своим подчинённым, и одно отделение отправилось по следам "бременских музыкантов", а все остальные зольдаты взвода остались его прикрывать, направив своё оружия в сторону леса, это не есть хорошо.
Более менее возвышенный участок местности проходил как раз по опушке леса, образуя гряду шириной метров десять, или это опушка проходила по возвышенности, короче, не важно, главное что местность от этой гряды понижалась что к реке, что к дороге, и если до трассы шёл заливной луг, то в сторону реки местность была заболоченной, но деревья и кустарники там всё же росли, хоть и не так часто как по опушке. Вот на этой гряде и заняла позицию наша не святая троица, имея у себя с фронта заболоченный пруд, а в тылу прямо за нами "тропу Хоши Мина". По ней мы все могли отойти, но и немцы могли пройти за нами, как по проспекту Вернадского, а выйти на эту тропу от того места, где мы разгружали машину, как два пальца об асфальт. Так что хочешь - не хочешь, а придётся хулиганить.
Примечания:
Полностью книгу а также весь цикл романов "Противотанкист" можно найти здесь: https://author.today/reader/53760
Эта книга есть и на другой площадке: https://www.litres.ru/72269758/
А ещё и на этом сайте: https://litsovet.ru/books/995337-protivotankist-kniga-1