Занимаюсь с четвероклассницей, которой велено выучить то, что на картинке.
Начали читать. Ладно, у нее не очень получается. Я ей подсказываю, как читается volleyball. Спрашиваю перевод. Анезнай.
Говорю про игру, что мы это слово употребляем. Нет. Не знает. Не помнит.
Я:
– Так волейбол же.
Смотрит с чрезвычайно удивленным видом, аж рот открыла.
Да, да, знаю, мне сейчас начнут объяснять, что бедный ребенок просто мог не знать, что это за игра. Да, да, они ж сейчас такие, они ж не обязаны все знать, а вот вы, Апокалипсия Армагеддоновна, все на свете знаете, что ли? И ничего, незнание слова «мюзле» вам никак в жизни не помешало (если что, я это слово знаю).
Но девочка не знает хоккея. Не знает тенниса. Ладно, что не знает бейсбола – тут я без претензий, плюс она утверждает, что им в школе про эту игру не объясняли. Может, правда, может, нет.
Худо-бедно разобрались. Начинаю спрашивать по-русски. С теннисом справились, спрашиваю про настольный. Подсказываю, что первое слово «стол».
Ну че, мне и говорят:
– Столтеннис.
))) Ну да, ты ж, тетенька, сама про стол сказала.
Но окончательно я впала в ступор от перевода слова «бадминтон», который мне выдали. Это, конечно, слышать надо, но я попробую передать словами.
Значит, внимайте, бадминтон будет «блбл».
Ой, данунафиг. В очередной раз вопрошу: где моя веревка и мыло?