Часть первая: В защиту сериала "Хроники русской революции"
***
"Хроники" Андрея Кончаловского разбиты на главы, все пять начинаются с революционной буквы: Рассвет/ Распад/ Разбег/ Раскол/ Расплата.
Серии делятся на отдельные сцены, в каждой можно найти немало интересного, пищу для размышлений. Вместе с тем, в фильме отсутствуют выигрышные с точки зрения привлекательности метки истории.
Нет революции 1905 года.
Нет сцены убийства Распутина.
Нет взятия Зимнего дворца, которое на самом деле не было.
Нет сцены покушения на Ленина в августе 1918 года и Фани Каплан.
Нет Гражданской войны с её жертвами.
И это хорошо, по-творчески смело. Уверен, что дело не в нехватке бюджетных средств. Кончаловский сознательно не идёт на поводу требований "сделай нам красиво", не использует материал, из которого другие режиссеры кроили целые фильмы, ловили хайп у времени, критиков и широких народных масс.
Занимаясь покадровой нарезкой отдельных сцен для создания картинок-скринов, я понял, насколько силён Андрей (Андрон) Сергеевич в режиссёрском деле. Кончаловский - истинный перфекционист, он стремится к законченности, многозвучности каждого отдельно взятого кадра.
Несколько примеров.
Поездка в Кремль на авто больного Ленина в сопровождении Крупской. Смотрится как самостоятельный документальный микро-фильм, рабочее название "Новая Россия глазами предсмертного Ильича".
Сцена с "черной тетрадью Ленина". Сталин по душам беседует с Алексеем Тихомировым. Ближайший соратник Ленина, доверенное лицо Ильича и Крупской, он с 1917 года в команде Иосифа Виссарионовича, нового вождя-покровителя.
Сталин: "Совершенный инструмент, созданный Лениным, может выродиться в ненасытную проклятую касту. Вот как это предотвратить, а?". Тихомиров поднимает голову, смотрит на Сталина: "Выжечь всех".
Финал сцены. Сталин: "А с этой кастой торопиться некуда. Правильно, Алексей?". Тихомиров молча кивает. Сталин: "Вот и я так думаю".
Мощная сцена.
Кончаловский умеет несколькими кадрами извлечь на свет потаённые чувства своих героев, например, сомнения в правильности выбора, которые революционные профи, гении конспирации и манипуляции, как никто другой умели прятать от чужих глаз.
Июль 1918 года. V Всероссийский съезд Советов, день убийства немецкого посла Мирбаха. Большой театр (Москва) с эсерами внутри, окруженный верными большевикам латышскими стрелками.
Застывший взгляд "железной женщины", эсерки Марии Спиридоновой: она слушает, как Тихомиров играет на рояле Скрябина.
Сцена последней встречи Ленина с Максимом Горьким.
МК: "Вы в самом деле полагаете, что можете использовать историю? Повелевать ею!? Но на деле всё обстоит ровно наоборот. Это история безжалостно пользуется вами, и вы этого пока не видите".
Ленин: "Как хорошо было в Италии".
Финал сцены. Крупный план, лицо, взгляд, котик на плече. Горькое, со слезой в горле, признание Ильича: "Недавно перечитывал Плеханова... Прав был старик".
И снова: было? не было? Но могло быть.
***
Пустой кремлёвский зал, никого, кроме Крупской и Ленина в инвалидной коляске. Сквозняк шевелит листами бумаги, оставленными на столах.
Душераздирающая сцена. Финал, последняя остановка. Физический конец великого бытия. Путники, забытые на станции, куда больше не ходят поезда.
Вниманию уважаемых комментаторов. Не вредности автора ради, а токмо волею революционной целесообразности. Шаг влево (хамство), шаг вправо (сквернословие) - бан на месте без права на переписку.
Безумство храбрых. В защиту сериала "Хроники русской революции"
Цветной Сталин в гробу. 9 марта 70 лет назад
"Довели большевики Россию". Памяти Верхотурова
