Алексей стоял в дверях. Мокрый от дождя, растерянный. С букетом тех самых пионов, которые когда-то дарил каждую пятницу.
– Поздно, милый. Этот корабль уплыл, здесь тебе уже ничего не светит, – говорю я бывшему мужу.
А сама смотрю. И думаю: боже, как же он постарел. Или это я теперь вижу по-другому?
Три года назад он ушёл. Просто взял и ушёл – к той, молоденькой девчонке, из бухгалтерии. Двадцать шесть лет ей было. Мне тогда сорок два стукнуло. Вот и посчитал, видимо, что пора обновить жизнь. Как телефон какой-нибудь. Старый – выкинуть, новый – купить.
– Лен, я понимаю, что был идиотом...
– Понимаешь? – перебиваю. – Ты понимаешь сейчас? После трёх лет?
Пионы дрожат в его руках. Капли воды стекают с лепестков на паркет. На мой паркет.
– Можно войти?
Хочется сказать «нет». Захлопнуть дверь. Но что-то останавливает. Любопытство, наверное. Или желание посмотреть, что он будет говорить.
– Заходи. Разуйся только.
Он снимает ботинки. Жалкий какой-то. И это тот самый Алексей, который когда-то казался мне…? Сильный, уверенный, знающий ответы на все вопросы?
Проходим на кухню. Я не предлагаю чай. Просто стою, скрестив руки на груди. Жду.
– Я ошибся, Лена. Это была... ошибка.
– Ошибка – повторяю я медленно. – Ты три года жил с ошибкой?
– Она ушла от меня. Месяц назад.
Вот оно что.
Я киваю. Понятно. Всё понятно как божий день. Молоденькая нашла себе кого-то помоложе. И вот он здесь. С пионами. С виноватым лицом.
– И ты подумал: дай-ка я вернусь к старой доброй Ленке? Она же всегда ждала. Она же всё простит?
– Нет! Я просто понял, что люблю тебя. Что всегда любил...
– Стоп – поднимаю руку. – Не надо. Не надо этих слов.
Помню, как он собирал вещи. Спокойно так. Методично. Рубашки сложил, костюмы на плечики повесил. Я стояла и смотрела. Онемела вся. Не плакала даже. Потом он обернулся на пороге и сказал:
«Извини. Но я не могу больше. Я хочу жить по-настоящему».
По-настоящему...
– Знаешь? – говорю я тихо. – Я тогда изменилась... В ту ночь, когда ты ушёл. Легла спать Леной, женой, мамой твоих детей. А проснулась... никем. Пустым местом. Брошенной бабой сорока двух лет.
– Прости...
– Слушай дальше. Потому что это интересно. Я толком не ела две недели. Просто не могла. Потом начала. Сначала через силу. Потом уже нормально. Пошла работать – там хоть отвлекалась. Дети приезжали, поддерживали. Сын твой, кстати, здорово злился. До сих пор с тобой не разговаривает.
Алексей смотрит в пол.
– А потом, знаешь, что случилось? Я проснулась однажды утром и поняла. Мне спокойно. Тихо. Я могу делать что хочу, когда хочу. Могу не готовить твои проклятые сырники каждое воскресенье. Могу спать по диагонали. Могу не слушать футбол по телевизору.
– Я записалась на танцы. Представляешь? В сорок три года пошла учиться танцевать. Аргентинское танго. Думала, буду выглядеть дурой. И знаешь что? Мне плевать. Мне нравится. У меня теперь есть партнёр по танцам. Виктор. Он архитектор. Разведён. Детей трое.
Оборачиваюсь. Смотрю на Алексея. Он побледнел.
– Мы не спим вместе, если ты это подумал. Просто танцуем. И разговариваем. Он умеет слушать. Не перебивает. Не объясняет мне, как правильно думать. Не говорит, что я слишком эмоциональная.
– Лен...
– Я ещё не закончила. Я… Научилась чинить кран. Поменяла проводку в спальне – вызывала мастера. Я начала читать. Каждый вечер – по книге в неделю. Я начала жить, Алёша. По-настоящему жить.
Тишина.
Только дождь барабанит по подоконнику.
– Ты любишь его? – спрашивает Алексей глухо.
– Виктора? Не знаю. Может быть. А может, просто привыкла быть с ним лёгкой. Он не требует от меня ничего. Не ждёт, что я буду идеальной. Он просто... есть.
Алексей кладёт пионы на стол. Мокрые лепестки оставляют следы на скатерти.
– Значит, всё?
– Да – говорю я твёрдо. – Всё.
Он идёт к двери. Медленно. Будто ждёт, что я передумаю. Останавливается на пороге.
– Я правда любил тебя, Лен.
– Знаю. И я тебя любила. Но это в прошлом...
Дверь закрывается. Тихо. Я стою у окна, смотрю, как он идёт под дождём к машине. Садится. Долго сидит неподвижно. Потом заводит мотор и уезжает.
И тут меня накрывает. Слёзы. Откуда-то из глубины. Из того места, где я прятала боль три года. Я сползаю на пол прямо у окна. Обхватываю колени руками. Качаюсь. Плачу.
Не потому, что жалею. А потому что отпускаю. Окончательно. Навсегда.
Утром звонит Виктор.
– Как дела? Не забыла про завтрашнюю репетицию?
– Нет – говорю я. – Не забыла.
– Голос какой-то... Ты плакала? Тебя кто-то обидел?
Молчу. Не знаю, что ответить.
– Лена – говорит он мягко. – Хочешь, приеду? Поговорим. Или просто посижу рядом. Молча.
– Хочу.
Через полчаса он у меня. С термосом чая. С круассанами из булочной на углу. Садится в кресло напротив. Наливает чай.
– Он приходил? – спрашивает тихо.
– Откуда ты знаешь?
– Интуиция – усмехается. – Плюс ты вчера была какая-то встревоженная на занятии. Я заметил.
Пьём чай молча. Дождь закончился. В окно пробивается солнце.
– Виктор – говорю я вдруг. – А ты правда не ждёшь от меня ничего?
Он смотрит на меня внимательно.
– Жду. Жду, чтобы ты была собой. Настоящей. Без масок. Без попыток кому-то угодить. Просто Леной. Которая танцует. Которая читает. Которая учится чинить краны. Которая сильная. Даже когда плачет.
– Я боюсь – признаюсь. – Боюсь снова...
– Я тоже боюсь – говорит он просто. – У меня тоже за плечами развод. Тоже была боль. Но знаешь что? Страх – это не причина отказываться от жизни.
Он протягивает руку. Я кладу свою ладонь в его. Тёплая. Надёжная.
– Давай честно? – спрашивает Виктор. – Ты готова пробовать? Со мной? Не танго. Нас.
Смотрю на него. На эти серые глаза. На седину в висках. На морщинки в уголках губ.
И понимаю: корабль не уплыл. Просто пришёл другой.
Может, не такой большой. Не такой пафосный. Но настоящий. Крепкий. С надёжным капитаном, который не бросит в шторм.
– Давай – говорю я. – Давай попробуем.
Алексей больше не звонил. Не приходил. Я слышала от общих знакомых, что он съехал с квартиры, которую снимал. Куда – не знаю. Да и не важно уже.
Сын постепенно оттаял. Приехал на день рождения. Познакомился с Виктором. Потом сказал тихо, на кухне:
– Он нормальный, мам. Намного лучше, чем... ну, ты поняла.
– Поняла, – улыбнулась я.
Дочка прислала сообщение из Питера: «Мама, ты светишься на последних фото. Это из-за него? Из-за Виктора. Ты заслужила».
Может, и правда заслужила.
Виктор переехал ко мне через полгода. Не сразу. Постепенно. Сначала зубная щётка появилась. Потом электробритва. Потом половина шкафа.
А потом он как-то вечером спросил:
– А почему я вообще плачу за ту квартиру? Я же всё равно здесь живу.
И остался.
Мы танцуем. Читаем вместе вслух по вечерам. Спорим о всякой ерунде. Мы оба не идеальны. Но мы настоящие.
И это главное.
Прошлой зимой я случайно встретила Алексея в торговом центре. Он был с кем-то. Снова блондинка. Наши взгляды встретились. Он хотел подойти. Я видела. Но я просто кивнула. Вежливо. Отстранённо. Как знакомому, которого давно не видела.
И пошла дальше. Рядом с Виктором. Который нёс пакеты с продуктами и рассказывал какую-то смешную историю про соседа.
Тот корабль уплыл. И я больше не оглядываюсь на пристань.
Я смотрю вперёд. Туда, где горизонт. Где новые берега. Где настоящая жизнь.
Моя жизнь.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍