И вот... Конец. Дорога вверх оборвалась. Вершина. Лишь небольшая площадка, утрамбованная ветром снега. А вокруг, уходящее в бездну облаков, – огроменная ширь Гималаев. Ожидал ли я этого чувства? Триумфа? Вместо него – лишь оглушающая пустота и ледяная тяжесть во всем теле.
После бесконечной борьбы, горизонт словно растворился. Небеса действительно разверзлись. Исчезло все: изматывающая агония, приступы слепого отчаяния, преследовавшие меня днями и ночами полупризрачные блики и бредовые галлюцинации. Словно пелена спала.
Осталась только... оглушительная тишина. Тишина. И все затопившее умопомрачительное, невыразимое словами ощущение. Я с трудом оторвал ледоруб от снега, снял очки. Слезы мгновенно замерзли на щеках. Я обернулся к Пасангу.
Я (хрипло, срывая маску на секунду, чтобы крикнуть в ледяную пустоту): "МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО, ПАСАНГ! МЫ НА ВЕРШИНЕ МИРА!"
Пасанг (его лицо озарила широчайшая, сияющая улыбка. Он поднял руки вверх, к небу): "Эверест шамшо пемба чхеп! (Мы достигли вершины Эвереста!) Бадхаи ча! (Поздравляю!), Сахиб! Тимиле гарйо! (Ты сделал это!)"
Его смех, чистый и звонкий, как хрустальный колокольчик, разбивал вековую тишину горных вершин. Мы шагнули навстречу друг другу и обнялись, замерзшие и обессилевшие, но окрыленные невероятным чувством свершения. Два крошечных существа на макушке мира. А далеко-далеко внизу, у наших ног, лежала сама Земля, прочерченная линиями континентов и рек.
Мы стояли там. На самой Крыше Мира. На плечах Бога. Буквально под ногами расстилалась вечность – бескрайняя панорама гималайских исполинов, укутанных в ослепительно-белую мантию облаков.
И тогда меня накрыло. Настоящей волной, смывающей последние следы усталости: чистая, искрящаяся радость, вздымающаяся до небес гордость, глубокое, выстраданное удовлетворение. Неужели? Да! Я сделал это! Я достиг вершины Эвереста!
Я обрел то, к чему стремился всеми фибрами души все эти годы. Точку на карте вселенной, не дававшую покоя ни днем, ни ночью. Это был не просто пик; это был предел мечтаний. Апогей. Высшая точка всех моих устремлений.
Все смешалось в вихре: восторг, почти исступление, ликование. Неразборчивые возгласы, срывающиеся всхлипы, безумный смех, соленые слезы – все выплеснулось наружу единым, неудержимым потоком, переполнившим меня до самого края.
На этом крошечном пятачке скал и льда, колющий ледяной ветер язвил лицо, но внутри пылал неугасимый костер. Мысли о нечеловеческой тяжести пути, о каплях пота и крови, о мириадах преодоленных страхов – растаяли, унесенные ветром. Существовало только ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС: этот потрясающий воображение мир – бескрайний, ослепительно-белый, величественно застывший вне времени.
Мой взгляд скользил по облакам, растекавшимся по склонам как гигантская молочная река. На миг они показались похожими на теплые хлопья ваты, которые я в детстве с упоением мусолил в ладонях.
Но здесь реальность была иной: эти облака дышали не теплом, а ледяным холодом, были не невесомо-пушистыми, а тяжелыми, грозовыми массами, играли не просто белизной, а холодным, почти металлическим серебром.
Повинуясь внезапному порыву, я снял перчатку. Коснулся снега кончиками онемевших пальцев. Ожидаемая мягкость обманула – он был твердым, как слежавшийся сахар, кристаллическим и хрустящим.
Глубокий вдох – и острый, как лезвие, разреженный воздух ворвался в легкие. Каждый глоток давался с усилием, требовал борьбы, но сейчас это было неважно. Совсем. Я просто существовал в этом моменте чистейшего, немого счастья.
Я – здесь. На вершине. Точка достигнута. Вдалеке, ослепительно сверкая самоцветными блестками, лежал гималайский ледник – тот самый, что я знал лишь по чужим снимкам. Теперь он был подо мной, реальный и подавляюще грандиозный. Он дышал той же величавой, неприступной силой, что и на фотографиях, но теперь я чувствовал ее кожей, всем своим существом.
Внезапная, смиряющая волна благоговения накрыла меня с головой. Я осознал: это не просто горы. Это Древние Гиганты, Хранители Времени. Нечто неизмеримо более глубокое, мощное и сакрально-таинственное, чем я мог вообразить. Они позволяли мне стоять здесь лишь на миг – песчинке у их подножия.
На губах сама собой расцвела улыбка. Радость осенила меня простой истиной: я – крошечная часть этого грандиозного мира. Мне выпала честь прикоснуться к его красоте и теперь донести его великолепие до других. Дрожащими от волнения (или холода?) руками я снял с плеча фотоаппарат.
Щелчок. Еще один. И еще. Я ловил кадр за кадром, пытаясь запечатлеть не просто виды, а само это чувство – хрупкое, сияющее мгновение на грани вечности. Чтобы потом, в тепле и уюте, однажды вновь пережить этот всплеск чистого, ледяного восторга, этот миг абсолютного торжества духа над материей.
Да, но что еще бушевало во мне тогда? Что таилось на дне души человека, только что достигшего вершины Мира? Все ощущения спрессовались в один комок, мысли рвались и путались, накатывая обрывками, как снежные вихри. Меня захлестывали, топя друг друга, волны эмоций – ликование, опустошенность, неверие.
Но сквозь этот хаос пробивалась одна мысль, кристально ясная и тяжелая, как горная глыба: я стою на вершине Эвереста. На самой высокой точке планеты. От этого осознания сердце бешено колотилось в груди, будто пытаясь вырваться наружу, а дух парил где-то в разреженной синеве над облаками, оторвавшись от земли и тела.
Внизу, на этом крошечном, ледяном пятачке – единственном островке тверди среди бескрайнего неба – копошилась кучка людей. Они ликовали, подбрасывали рукавицы, обнимались, их крики сливались в нестройный гул. Я машинально вторил им, хлопал по плечу в пухлых комбинезонах, обнимал чужие спины, затянутые в яркие ткани. Но странное, ледяное чувство нарастало: мои руки словно проваливались сквозь них.
Я ощущал себя призраком. Эти «бравые ребята», эти фигуры в масках и очках, казалось, смотрели сквозь меня, не видя. Их радость была громкой, но чужой. В какой-то миг жуткая мысль пронзила сознание ледяной иглой: а не умер ли я? Может, меня больше нет? А эта вершина, этот триумф – лишь последняя, сладкая и жестокая иллюзия ума, доведенная до абсурда самой высотой?
Охваченный паникой, я лихорадочно начал ощупывать себя сквозь толстый слой одежды – грудь, лицо, руки. Но пальцы, одеревеневшие от холода и усталости, не передавали ощущения плоти, лишь давление ткани и пуха. Я был словно замурован в скафандр собственного неверия.
Рядом, теряя равновесие на неровном снегу, скакал и вопил во всю глотку какой-то иностранец – судя по раскатистому «Йее-ха!», американец. В отчаянии я повернулся к нему, и мой голос прозвучал хрипло и чуждо сквозь маску и ветер:
«Friend! Touch me! Pinch me hard! I... I don't believe I'm standing on top of the World!» (Друг! Тронь меня! Ущипни сильно! Я... я не верю, что стою на вершине Мира!).
Не раздумывая, он подскочил, схватил меня за щеки поверх балаклавы и сжал изо всех сил! Боль была дикой, реальной. Затем он тряхнул меня и проорал прямо в лицо, его дыхание запотело на ледорубе:
«This IS Everest, dude! You ARE at the TOP! Feel it! Breathe it!» (Это ЭВЕРЕСТ, чувак! Ты НА ВЕРШИНЕ! Почувствуй это! Вдохни это!).
Боль щипка отозвалась эхом, но пробила ли она толщу оцепенения? Не знаю. По-настоящему я начал приходить в себя лишь позже, когда уже спускался вниз по гребню. Огромный, заснеженный конус вершины Джомолунгмы медленно скрывался из виду, уступая место серым скалам и бесконечным склонам.
Но небеса не отпускали. Они продолжали заигрывать со мной, переливаясь холодным сапфировым светом. Они словно нашептывали какую-то простую, гипнотическую мелодию – может, свист ветра в стропах, может, звон в собственных ушах. Они захватили меня целиком, этот шепот и синева, но смысл ускользал. Все было зыбким, как мираж.
Осталась лишь слепая вера в следующий шаг, давящая высота и эта призрачная пелена перед глазами – тонкая, зародышевая перегородка, отделявшая меня от чего-то безмерного, что таилось за ней. От иного измерения. И тогда я понял: Эверест не был конечной целью. Он был лишь вратами, промежуточной ступенью, что вела меня в тайные, ледяные закрома этого иного мира, куда я заглянул, но куда еще не вошел...
Эта история— лишь малая часть большой книги «Эверест. Дотянуться до Небес». Читайте полную версию на Литрес
#горы #альпинизм #Эверест #восхождение #вершина #КрышаМира