Вокруг внешности Рене Зеллвегер до сих пор идут споры — удачная ли у неё пластика или нет? Разбираем этот случай подробно: что актрисе действительно делали, почему раньше операции выглядели иначе и как за 20 лет полностью изменилась философия пластической хирургии.
Дискуссия разгорелась в моём Telegram-канале (кстати, подписывайтесь - там много фото, видео и живое общение https://t.me/+xhyAypGOcWQxZjJi) — одна из подписчиц задала вопрос, что я думаю по поводу якобы неудачной пластики актрисы Рене Зеллвегер.
Тема не новая, но вызывает бурные эмоции: кто-то уверен, что актрису “не узнать”, кто-то, наоборот, считает, что сейчас она выглядит лучше, чем когда-либо. Как и обещал, я изучил вопрос — не без помощи знатоков кинематографа, и решил поделиться своим профессиональным взглядом.
Сразу скажу: Рене сегодня выглядит великолепно.
Это красивая, эффектная женщина, и к своим 56 годам она выглядит гармонично и ухоженно — без ощущения «перетянутости» или потери индивидуальности.
Этап первый: после “Бриджит Джонс” и похудения
После съёмок в культовом фильме о Бриджит Джонс, где актрисе было чуть за тридцать, её внешность действительно изменилась.
По строению лица Рене во многом напоминает русских женщин: склонность к отёчности, раннему птозу (опущению тканей), выраженному нижнему отделу лица и появлению брылей. При таком типе лица сильное похудение без хирургической коррекции часто приводит к провисанию кожи и искажению контуров (даже в юном возрасте).
У Рене этого не произошло: кожа оставалась плотной, контуры — ровными.
Это говорит о том, что, скорее всего, уже на этом этапе была проведена первая коррекция — вероятно, деликатная подтяжка нижней трети лица. Просто похудеть при таком типе лица без последствий на лице достаточно сложно. Но здесь я не буду ничего утверждать однозначно, так как явных признаков пластики все-таки нет.
Этап второй: «тот самый неудачный период»
Именно эти фотографии чаще всего обсуждают в прессе и на форумах — мол, «актрису не узнать».
Но здесь важно понимать контекст. Около 10-20 лет назад в США преобладал олдскульный подход к пластике лица.
Мои коллеги того времени нередко ограничивались височным лифтингом вместо полноценного эндоскопического лифтинга лба и бровей. Именно поэтому у многих пациенток того периода можно увидеть характерный «разлёт» бровей — когда внешние хвосты приподняты, а центр остаётся опущенным.
Скорее всего, в этот же период у Рене проводились дополнительные вмешательства — возможно, липофилинг или установка имплантов в среднюю треть лица, чтобы скорректировать объёмы после похудения. Американские хирурги это действительно любят.
Плюс, вероятно, была выполнена подтяжка нижней трети лица.
Отдельно отмечу важный момент: сравнивать фото 30-летней и 50-летней женщины некорректно.
Даже при отличной генетике и хорошей хирургии лицо меняется. С годами изменяются жировые пакеты, мышцы, связки, даже кости теряют объём — и всё это отражается на очертаниях.
Поэтому нельзя требовать, чтобы человек в 50 выглядел как в 30.
Этап третий: настоящее время
Сейчас мы видим совсем другую Рене — и это уже пример современного подхода к пластической хирургии.
Лицо актрисы выглядит естественно, пропорции сбалансированы, выражение спокойное и мягкое.
По характеру изменений видно, что в последние годы у неё проведена эндоскопическая подтяжка лба и средней трети лица. Наконец-то правильно приподнята зона бровей — они стали выше и естественнее, без прежнего «разлёта».
Средняя треть лица наполнена, овал чёткий — всё говорит о комплексной работе и хорошем чувстве меры.
Теперь — небольшой профессиональный штрих.
Часто спорят, была ли у неё блефаропластика верхних век.
На мой взгляд, нет: у неё достаточно наполненная подбровная область, что нехарактерно для людей после удаления избытков кожи. Присутствует птоз (опущение верхнего века), который она успешно маскирует макияжем.
Почему это удачная пластика, а не неудачная
Сегодняшний образ Рене Зеллвегер — это не «восстановление после неудачи», а результат поэтапной работы, начатой не в 56, а, скорее всего, ещё около 40 лет.
Её пример очень наглядно показывает, как меняется сама философия пластической хирургии.
Раньше — 20–30 лет назад — в эстетической медицине доминировал другой подход. Омоложение рассматривали как одноразовую операцию: пришёл, отрезал лишнее — и снова молод.
Поэтому тогда считалось, что круговая блефаропластика (удаление избытков кожи верхних и нижних век) — это золотой стандарт омоложения. Эта операция выполнялась буквально всем подряд, без учёта анатомии, особенностей тканей и строения лица.
Сегодня мы понимаем, что это — устаревший подход.
С развитием эндоскопических методик и накопленным опытом стало очевидно: блефаропластика как первая, а тем более единственная операция, не даёт современного результата. Зато даёт много осложнений и разочарований.
Современная пластика идёт от обратного — перераспределять, а не отрезать. Работа идёт в слоях, с перераспределением тканей и объёмов, а не с удалением “лишнего”.
Именно поэтому сравнивать результаты пластики звёзд 20-летней давности с современными — бессмысленно.
Это разные эпохи хирургии, разные принципы и разные инструменты.
То, что когда-то считалось эталоном, сегодня выглядит чужеродно. А то, что сейчас кажется «естественным и мягким», ещё десять лет назад назвали бы “недоработанным”.
Если говорить в целом, то омоложение — это не одна операция, а процесс. И если женщина хочет в 60–70 лет выглядеть молодо и гармонично, то первую коррекцию стоит делать не «в последний момент», а примерно в 40–45 лет — конечно, если есть показания.
Такой подход позволяет не бороться со временем, а идти с ним параллельно: лицо остаётся узнаваемым, черты не искажаются, а возрастные изменения происходят мягко и естественно.
Вместо вывода
Мне очень нравится, как выглядит Рене сейчас. На мой взгляд, это очень красивая, эффектная, ухоженная женщина, которой точно не дашь 56 лет.
Автор статьи: пластический хирург Игорь Милькевич
сайт: https://milkevich.ru/
телефон / WhatsApp / Telegram: +7 925 720-20-25