- Там вон капает, морось, сырость, холод, ветер, серое с чёрным, грязь, тоска и тлен.
- За окном – ноябрь.
Катя права и там самый неуютный месяц в году. Также мерзковато случается в марте, когда тот становится мартобрём, но не каждую весну, а вот ноябрь постоянен. И ОРВИ.
Позабытый квадроббинг для юных душой и телом, хотя для зрелой жизни он тоже имеется в виде тюленинга. Главное не увлекаться, мягко потягиваясь под пледами, легонько поглаживая намечающиеся псевдопролежни и оборачиваясь истинным лежебокою.
В ноябре тюленинг частенько совмещается с подзабытой простудой с её последствиями, где просто полежать становится почти необходимостью, душа радуется газовым-электрическим приборам, постоянному горячему чаю, лимонам в холодосе и по-русски нужно-имеющейся аптечкой с противовирусными, жаропонижающими и сосудосуживающими. Последние, к сожалению, легко втягивают в свой порочный круг, превращая обычную личность в зависимых ксилометазолинщиков, так сильно любимых фармой и собственниками аптечных пунктов. В нормальных аптеках таких любвей не имелось, в настоящих аптеках лекарства делали подлинные фармациусы и по рецептам. Но, как водится, ноябрь тут точно не причём.
Ноябрь для жизни вокруг - точно рубанок для дерева – снимает стружку, оголяя сердцевину. До конца облетает мишура листвы, по чёрной земле наружу выпирает мусорное неуважение к себе с окружающими, пешеходы с водителями привыкают плевать друг на друга и даже не матерятся ни из-за обдавания грязью, ни из-за перебежек после красного по пешеходке. Остаются самые храбрые не любители шапок, но таких всё меньше, хотя кто-то будет до последнего, до гайморита, до отитов, до вороньих гнёзд на головах после утреннего ветерка.
Ноябрь заставляет пересмотреть что гардероб, что отношение к нему. Нежелание приобретать новую куртку рассыпается прахом после первого настоящего холода, а собственная жадность из-за постоянного переноса слесаря по котлам, по ремонту батарей, по установке тепловой завесы кажется сущим вредительством.
Ноябрь первым хрустит льдом луж во дворах и заставляет скользить по предательски гладкой корочке у остановок и перед метростанциями. Это месяц прячущихся кед с летними кроссами, хотя, конечно же, тут как с шапками – до больных суставов, до обязательных травматологий, до гусиной кожи последних адептов подвёрнутых штанин с щиколотками наружу.
Ноябрь…
Да что про него говорить, когда можно просто произнести про себя, с растяжечкой и вспоминая Старков с их «зима близко»:
- Но-я-я-б-б-брррь…