76,4 тыс подписчиков

Потерпи, Зайка!

11 ноября11 ноя

6466

5 мин

Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 «Перемены в СССР» часть 104

Только Мочалкины вышли, Иван закрыл за ними дверь и, взглянув на Пашку, заметил:

— Зря ты им про Ленку сказал.

— Почему, пап? — снимая пальто, переспросил сын. — Это она же меня принудила, а я-то же не виноват.

— Да как бы они не подумали, что у нас у всех крыша съехала. Позвонят куда следует, расскажут всё и отправят нас всем семейством на обследование в психушку.

— Да кто им поверит-то? — вмешалась Татьяна. — Если они такое сказанут, то их самих в психушку отправят! А оно им надо? Не надо, так что не будут они никуда звонить. Пусть радуются, что мы кольцо им вернули. А вот с Ленкой надо будет разобраться, чтобы ей больше неповадно было такое вот вытворять.

— Ой, — Пашка прикоснулся рукой к губам. По его выражению лица, Татьяна сразу поняла, что его что-то беспокоит.

— Чё ты тут разойкался, а? — она внимательно посмотрела на сына.

— Язык болит.

— А что у тебя с языком?

— Мам, да ты всё равно, не поверишь, если скажу.

— А ты скажи, а уж там видно будет, поверю или нет.

Пашка молча закатил глаза влево, разглядывая таракана, бежавшего по потолку, и выжидая паузу, разжигал любопытство у матери и отца.

— Ну что ты молчишь-то? Говори как на духу, — потребовал отец. — Ты же сын наш! Мы зла тебе не желаем.

— Ладно уж, — соглашаясь, Пашка махнул рукой, — расскажу, правда мне ябедничать на Ленку не хотелось, но придётся. — Он сделал паузу, соображая, как лучше всё преподнести, чтобы у родителей не осталось и тени сомнений в том, что он клевещет на сестру. — Когда она меня принуждала зайти в квартиру Мочалкиных, я сопротивлялся как только мог, так она меня так толкнула, что я об ступеньку запнулся, ударился и язык чуть-чуть не откусил. А она мне: «Если не подчинишься, то вообще без языка останешься». Ну я с испуга-то и поддался. Ну кому охота потом всю жизнь мучаться без языка? Ни-ко-му! — последнее слово он произнёс по слогам.

— Батюшки-и, страсти-то какие, — заголосила Татьяна и схватилась за голову.

— Ага, мам, у меня аж до сих пор поджилки трясутся, и руки тоже, — Пашка вытянул дрожащие руки перед собой. Грязные манжеты рубашки выглянули из-под рукавов школьного пиджака. — Видишь, мам, как трясутся?

— Вижу! — кивнула мать. — Ну ещё бы после такого! Зла у меня на неё не хватает.

— И не у тебя одной, мам, — сказал Пашка и нахмурил брови. — А она меня ещё и подгоняла: «Ногами побыстрее передвигай, а то кольцо стащить не успеешь!»

— Как это? — Иван смотрел на сына настороженно. Услышанное не укладывалось у него в голове. — Она же в больнице лежит! — напомнил он сыну.

Пашка хлопал длинными чёрными ресницами, не зная, что на это сказать, и приоткрыл рот, соображая, что бы такое ещё придумать.

— Она-то в больнице, а душа-то её тут летает! — высказала своё мнение Татьяна, и Пашка сразу воодушевился.

— Так разве душа способна толкнуть такого вот пацана, как наш Пашка, да ещё и с такой силой? — усомнился было Иван и указательным пальцем провёл пару раз по своим соломенным усам.

— Это смотря какая душа: если чистая, то нет, а если такая, как у Ленки, то запросто! — без всякого сомнения, протараторила Татьяна. — За семнадцать-то лет она столько нагрешила, что обычному человеку за всю жизнь не нагрешить. Душа-то её под тяжестью грехов, ты не представляешь, какой силой обладает. Она прёт напролом сквозь стены и ей хоть бы хны.

— Да ну… — муж настороженно смотрел на неё. — Она же никого не убила, тяжких грехов у неё нет и быть не может.

— А ты это откуда знаешь? Может, на её совести не одна погубленная душа, а масса. В городе-то у нас уже сколько случаев всяких было, в одном только парке не одну девку укокошили. И парк, кстати, что от этой квартиры, что от прошлой двушки, в двух шагах. Не удивлюсь, если она и Тигру на тот свет отправила.

— Да ну, это уж перебор, Зай! — возразил Иван. — Зачем ей это? Для любого преступления должен быть мотив!

— Мотив, говоришь? А я тебе вот что на это скажу: боялась, видимо, она, что ты от меня к Тигре уйдёшь, и решила от неё избавиться.

У Ивана от страха задёргались желваки, и он попросил:

— Жути не нагоняй.

— А я и не нагоняю, а говорю то, что думаю. Предупреждён, значит, вооружён! Ты же видишь, что она творит и она на этом точно не остановится, вот те крест, — Татьяна перекрестилась.

Прошка, сжимая кулаки, всё выслушал молча, а потом не выдержал и вскипел:

— Зачем вы все врете?! Ленка хорошая, она не такая, она лучше вас всех.

Татьяна замахнулась на сына.

Прошка крикнул:

— Бей! Я тебя не боюсь и Ленку в обиду не дам!

Татьяна собралась отвесить ему затрещину, но Иван схватил жену за руку и предупредил:

— Не смей. Тань, а если он опять заикаться начнет?

— Так что теперь, ему и слова не скажи?

— Молчание — золото, давай, помолчим? — он бросил в эмалированный таз отжатое полотенце. — Ты пока Пашку покорми, а я дальше стиркой займусь.

— А с Ленкой-то мы что делать будем? — не унималась Татьяна.

— Не знаю, Зай, — в раздумьях Иван повёл плечами, продолжая отжимать бельё. — Не знаю.

— Ну неужто ей вот так просто всё с рук сойдёт? А если она на этом не остановится и Пашку опять заставит что-нибудь своровать, то, что тогда? — Татьяна прижала Пашку к себе, боясь его потерять.

— Так ей, может быть, жить-то осталось две пятницы, с её-то здоровьем. Потерпи, Зайка!

— Да я-то уж, так и быть потерплю, только бы уж поскорее всё это закончилось, — Татьяна расплакалась и заголосила: — Я и так в долгах, как в шелках, а если она и правда умрё-о-от, то на какие шиши-и мы её хоро-о-нить-то будем?

— Нашла о чём переживать! — успокоил её Иван. — На столе никто ещё лежать не остался. Родня, соседи, коллеги помогут.

— Вот вам, — Прошка показал фигу и выкрикнул: — Ленка будет жить назло вам!

Татьяна, вытирая слёзы, с укоризной проговорила:

— Ну нет, чтобы брату посочувствовать, а он свои карие шары́* выпучил и за сестру-воровку заступается. А Пашенька-то из-за неё чуть-чуть языка не лишился и в милицию не загремел.

— Ну ты даёшь, мам! — Прошка недоумевая смотрел на мать. — Нашла тоже мне кому верить.

— Так он мне сын!

— А Ленка-то тогда кто?

Татьяна не знала, что ему на это ответить.

Пашка исподлобья смотрел на брата и мысленно пригрозил: «Я тебе это припомню…»

Пояснение:

шары́* — глаза