Что делает кино великим? Сюжет, актёры, спецэффекты, саундтрек, всё вместе? Вроде бы да, но порой даже самые качественные проекты не находят отклика у аудитории. Напротив, фильмы с открытым финалом, недосказанностью, множеством неразрешенных сюжетных линий и философской глубиной часто вызывают бурные обсуждения и остаются в памяти надолго.
В отличие от историй, где каждая точка над «i» расставлена, такое кино предлагает не только развлечение с попкорном у экрана, но и умственную работу после ухода из кинотеатра/выключения телевизора. Именно после просмотра мы, пассивные зрители, превращаемся в активных соавторов режиссера, определяя, будет ли фильм забыт спустя 5 минут после просмотра, или запомнен и передан будущим поколениям как эталон качества.
Почему же нас так цепляют истории с недосказанностью, открытыми финалами и многослойными метафорами? Почему простая и яркая история часто забывается сразу после просмотра, а та, что заставляет мозг шевелиться, остается с нами на годы? Кинематографисты намеренно используют разные приёмы, вызывающие глубокие размышления и чувство удовлетворения у зрителя. Давайте разберём это на конкретных примерах.
Статью можете расценивать как рекомендацию интересных фильмов — популярных, но которые уже начали забывать. Стареньких, но не постаревших. И некоторых таких, о которых забывать не следует.
Искусство недосказанности
Самый мощный инструмент в арсенале режиссера — это то, что он решает нам не показывать. Почему старые фильмы ужасов кажутся более пугающими, чем современные, несмотря на их впечатляющие спецэффекты? Всё дело в том, что даже самые передовые компьютерные технологии не могут превзойти нашу врожденную способность к воображению.
Вспомним классику — «Ведьма из Блэр: Курсовая с того света» (1999). Сказать, что это малобюджетное кино — это ничего не сказать. Это даже будет оскорблением малобюджетному кино. В «Ведьме» до титров постоянно сомнения, был ли там вообще бюджет. Непрофессиональные и дёрганые кадры, низкое качество записи видео и звука. Увидели бы это братья Вачовски, они бы заплакали, как девочки.
Однако это один из немногих фильмов, который наводит ужас не скримерами, расчленёнкой и даже не атмосферой. Он пугает тем, что мы не видим и не слышим. Ведьма ни разу не показывается на экране, но мы буквально чувствуем, что она где-то рядом. Актёры передают это «присутствие» идеально. Весь фильм — это тотальная импровизация троих талантливых людей, которые одной только своей паникой заразили и миллионы поклонников картины.
Для тех, кто не смотрел и понятия не имеет, о чём я. Фильм снят в псевдодокументальном стиле, возродив жанр найденной плёнки. Главные герои отправляются в лесную глушь, чтобы снять фильм о городской байке про ведьму. Они теряются и несколько дней скитаются, постоянно сталкиваясь с мистикой, которую и сами не понимают, и зрителю особо не показывают — камеры ужасные, фонарики тусклые. Например, они спят ночью в палатке и слышат, как снаружи смеются детишки, ломаются ветки, потом рушится их маленькое укрытие. Они в панике выбегают и впотьмах делают ноги от неопознанной угрозы. При этом через диалоги и визуальное отображение ничего непонятно: герои, может, и видели что-то, но побоялись это на камеру обсуждать или даже вслух проговаривать. А тем временем фонарик с трудом освещает окрестности, дыхание сбивается, и зритель в абсолютных непонятках. Но оттого и страшно.
Фантазия — наш верный друг и злейший враг. Мозг, получая скудные данные такого рода, начинает достраивать образ самого страшного монстра, который только может представить. Для одного это древняя старуха с когтями, для второго — бестелесная демоническая сущность, для третьего — маньяк. Режиссёр предоставил нам каркас, а мы сами наполнили его плотью и кровью из собственных фобий. Этот монстр будет уникальным для каждого, кто вышел из кинозала, и поэтому — в разы страшнее любого стандартного голливудского чудовища.
Однако достраивание страшного образа работает не только в хорроре. Сейчас порекомендую очень классный, но очень старый фильм. В «Процессе» (1962) Орсона Уэллса, основанного на одноимённом романе Франца Кафки, мы погружаемся в бюрократический абсурд. Главного героя обвиняют непонятно в чём, непонятно кто, непонятно зачем. Пытаясь разобраться в ситуации, получается нечто вроде детектива, показывающего пороки подавляющей человека иррациональной бюрократической системы. Если описать фильм одним прилагательным — он некомфортный. Не только из-за сюжета, гениальной режиссуры Уэллса и несовершенства картины в техническом аспекте (как-никак ему больше 60-ти лет, и он чёрно-белый). Он некомфортный, потому что мы, сопереживая главному герою, сами чувствуем себя потерянными и загнанными в угол из-за отсутствия чётких правил игры. Недосказанность делает своё дело, и чувство тревоги не оставляет зрителя все 2 часа хронометража. Несмотря на древность фильма — он даже сейчас может пощекотать нервы любому, тем более с учётом актуальности его смыслов.
Более современный и не самый заезженный пример — «Подозрительные лица» (1995) Брайана Сингера. В нём тоже идёт расследование, и, как и в предыдушем примере, антагонист не показывается прямо. К концу просмотра каждый зритель придёт к своему умозаключению, исходя из способности доверять и сомневаться.
Заметьте — к недосказанности прибегают только топовые сценаристы и режиссёры. На это нужна определённая смелость, потому что после выхода из кинотеатра зритель будет достраивать сюжет сам. И здесь высок риск вызвать на себя лавину критики. По этой причине недосказанность можно считать актом доверия режиссёра к зрителям.
Однако интерес к незавершённому — это не новинка, принесённая кинематографом. В психологии есть явление, называемое «Эффектом Зейгарник». Открыла его советская учёная, и суть его заключается в том, что человек лучше запоминает незавершённые действия, чем завершённые. Незаконченный сюжет создаёт когнитивное напряжение, которое наш мозг стремится разрешить. Мы не можем просто выкинуть фильм из головы — он будет циркулировать в наших мыслях, пока мы не придём к своему варианту его завершения.
Знаете лайфхак: «если у вас в голове играет песня, от которой вы хотите избавиться — доиграйте её до конца»? С фильмами точно такая же ситуация.
Однако это не единственный «подарочек» от человеческого мышления, которым пользуются при создании кассового кино.
Разгадай загадку — получи вознаграждение
На наше счастье мозг устроен так, что мы получаем удовольствие от процесса поиска информации. Знаете, если человек добивается многого, то на пути к цели скорее празднует маленькие победы, тогда как большой триумф воспринимает как нечто само собой разумеющееся. Если перенести эту схему на фильмы — она повторится в точности. Самый пик удовольствия наступает не в момент получения ответа на наши вопросы, а в момент предвкушения решения и его самостоятельного нахождения. Момент, когда все пазлы встают на место в нашей голове, вызывает катарсис и приятное озарение.
Просматривая в уме возможные варианты развития событий, мы тренируем префронтальную кору, отвечающую за планирование и моделирование будущего. Полезная когнитивная тренировка. Можете даже небольшой тест провести — если не смотрели, советую «Шестое чувство» (1999).
Жизнь — тоже незавершённая штука
Вернёмся к философии. Жизнь — тоже своего рода незаконченная штука с неудобным открытым финалом. Отношения заканчиваются без объяснения причин, друзья расходятся, а мотивы поступков окружающих остаются загадкой. Фильмы с открытым финалом честнее отражают эту реальность, чем классические истории с хеппи-эндом.
Отсутствие внятной концовки — один из основных способов для режиссера подчеркнуть философскую составляющую картины. Можно, конечно, в хронометраж вставлять пафосные диалоги о вечных ценностях и морали, но оставить зрителя после просмотра сводить самого себя с ума от мыслей гораздо лучше. «Нефть» (2007) Пола Томаса Андерсона не приводит к сказочному концу: добро не побеждает зло, алчность не получает наказания, лицемерие получает, но сомнительным образом. Финал не ставит точку истории, а скорее оставляет зрителя теряться в догадках о судьбе нашего предпринимателя и поднимает вопросы о человеке и Боге, оправданности наших действий, чести и совести. Пища для размышлений на недели вперёд — прекрасный предлог для повышения обсуждений фильма и определяющий пункт кассовости проекта. Из этого тезиса прямо вытекает следующий.
Социальный аспект
Люди смотрят фильмы по-разному. Если раньше о достижениях синематографа можно было узнать в кинотеатре, со слов знакомых или, будучи сказочно богатым, на частных показах, то сейчас достаточно включить любое устройство с возможностью просмотра видео (здесь могла быть реклама, но нет). Вуаля, ближайшие несколько часов вы можете отдыхать, погрузившись в видение режиссёра, совершенно одни.
Однако социальный аспект просмотра никуда не ушёл. Люди обожают делиться с близкими тем, что им понравилось. Чем больше эмоций или пищи для размышлений — тем больше шансов, что о картине узнают. А уж если что-то нужно «додумать» после просмотра — бурные дискуссии гарантированы.
В этой связи хочется вспомнить фильм «Выживут только любовники» (2013), который произвёл впечатление на фанатов не только вампирской тематики, но и тех, кто изучает искусство. Будучи сюжетно простой, картина привлекла внимание к проблемам современного общества, исчезновения культурного наследия и места человека в истории. Теории, споры, фан-арт — всё это продлевает жизнь кино далеко за пределы времени его просмотра.
На этой почве мощное развитие получили сериалы. Дробление на эпизоды и растягивание проекта — идеальная схема, которая позволяет поддерживать интерес в течение нескольких месяцев/лет/десятилетий, вызывая практически не затихающие обсуждения. Примеров здесь можно подобрать немерено — за это спасибо телевидению. Сейчас появилась новая тенденция — выпускать сезон целиком (за что спасибо Netflix). Это логичный переход от телевидения к стриминговым сервисам, который вовсе не убил активные обсуждения в социальных сетях, а только подзадорил. Вспомним хотя бы «Игру в кальмара» (2021-2025) — тема о капитализме и экономическом неравенстве и без того вечна, а их приятная упаковка в качественный проект просто не могла не привлечь массовое внимание. Здесь всё тоже очень логично: находя единомышленников, разделяющих вашу теорию, вы чувствуете себя частью сообщества, частью «посвященных», которым открылась та или иная истина. Это создает мощную эмоциональную связь как с произведением, так и с другими зрителями.
Подытожим. Почему мы любим фильмы, которые заставляют нас «додумывать» сюжет? Это глубинная потребность нашей психики в активности, осмыслении и соучастии. Уважая интеллект зрителя, режиссёр даёт нам право на изобретение новых трактовок по мере изменения нашего собственного жизненного опыта.