— Ты действительно хочешь знать, почему я не могу выбрать? Потому что её зовут Дильноза!
Я замерла на пороге гостиной, сжимая в руке его телефон, этот скользкий свидетель измены. Секунду назад я требовала ответа, того самого, избитого до дыр в мелодрамах: «Выбери – она или я?» И вот этот ответ. Не «я люблю вас обеих», не «мне нужно время», а… Диля.
— …Что?
— Дильноза, — проговорил муж, Вадим, и в его голосе прозвучали нотки какого-то идиотского облегчения. — Её зовут Дильноза. Полное имя — Дильноза Сабировна. Она моя… кошка. Тот самый рыжий котёнок, которого ты, говоря, что у тебя аллергия, заставила меня отдать маме шесть месяцев назад.
В голове у меня что-то затрещало. Не от информации, а от тона. Он говорил так, будто это было самое разумное объяснение в мире. Будто я сейчас улыбнусь, мы обнимемся, и всё вернется на круги своя.
— Кошка? — прошипела я, и мой голос дрожал от ярости. — Ты три месяца пропадал на «рабочих ужинах», ты пахнул чужими духами, ты от меня отворачивался в постели, и всё это время твоей любовницей была кошка по имени Дилька?!
— Она не просто кошка! — внезапно взорвался он. — Ты её выгнала! Ты заставила меня избавиться от единственного существа, которое меня по-настоящему понимало! Я скучал по ней! Мама забрала её к себе, а я… я просто ходил к ним в гости. Проведывал.
— Проведывал? — я закатила глаза так, что чуть не вывихнула глазные яблоки. — По три часа в день? С шампанским? Я вижу твои выписки с карты, Вадим! «Кафе «У Маргариты», «Магазин «Зооэкзотика», «Ветклиника «Айболит»! Ты покупал ей креветки! Креветки! Я на макаронах сижу, чтобы ипотеку платить, а твоя «любовница» жрёт креветки!
— Она у меня приболела, мочекаменная у нее, уролитиаз! — крикнул он, и в его глазах блеснули настоящие слёзы. — Ей нужна специальная диета! А ты бы что предпочла, чтобы я её запустил?
Я не выдержала и дико захохотала. Это был нервный, истеричный хохот, переходящий в рыдания. Всё рушилось. Весь наш брак, все эти семь лет, оказались построены на лжи. И причина… причина была в рыжей кошке.
— Собирай вещи, — выдохнула я, утирая слёзы. — Или я. Не знаю. Но мы закончили на этом с тобой.
Дверь звонко хлопнула. На пороге, как чёрный ворон, стояла моя свекровь, Галина Петровна. Она успела. Как всегда.
— Что это тут у вас за цирк? — холодно осведомилась она, снимая калоши.
— Мама, — обрадовался Вадим, как мальчишка. — Ты не поверишь…
— Всё поверю, — отрезала она, бросая на меня уничтожающий взгляд. — Я уже в курсе. Опять ты, Алена, сцены закатываешь из-за ерунды. Доигралась до того, что бедного человека до слёз довела.
— Он мне только что признался, что изменял мне с кошкой! — взвизгнула я.
— С Дильнозой, — поправила Галина Петровна, как будто это что-то меняло. — И что с того? Мужчине нужно существо, которое его любит без всяких условий. Которое не пилит его из-за каждой копейки. А ты… ты его только и делаешь, что упрекаешь.
Я смотрела на неё, и мир переворачивался с ног на голову. Она знала. Она всё это время знала.
— Так вы… вы в сговоре? — прошептала я.
— Это не сговор, а семейная поддержка, — веско заявила свекровь. — А теперь, дорогая, давай-ка без скандалов. Ты ведь и так понимаешь, что вела себя не лучшим образом. Квартира, на минуточку, в ипотеку, а работает больше и платит за неё в основном Вадим. Так что, если кто-то и будет собирать вещи, то это ты.
Вот так. Прямо и цинично. Меня выгоняли из моего же дома ради кошки. Я посмотрела на Вадима. Он не смотрел на меня, уткнувшись взглядом в пол. В его позе читалось не раскаяние, а… облегчение. Теперь за него всё решила мамочка.
В тот момент во мне что-то щёлкнуло. Ярость, отчаяние, боль — всё это сплавилось в один твёрдый, холодный и очень острый кристалл. Месть. Она будет не горячей, не истеричной. Она будет ледяной и неотвратимой.
— Хорошо, — тихо сказала я. — Я поняла. Вы правы. Я уйду скоро. У вас у всех белая горячка...
На их лицах расцвела победа. Глупая, коротковременная победа.
Мне потребовалась неделя. Неделя, которую я провела, притворяясь сломленной и подавленной, упаковывая свои вещи под снисходительными взглядами Галины Петровны. А тем временем я приводила в действие свой план.
План был элегантен в своей простоте. Я нашла в старых бумагах Вадима ветпаспорт Дильнозы. Да, у этой кошки был настоящий паспорт. С её фотографией. С этим паспортом и своим, ещё не переоформленным, свидетельством о браке я посетила нашу управляющую компанию. Где, рыдая в платок, рассказала душераздирающую историю о том, что мы с мужем расстаёмся, а нашу общую, любимую кошечку он, из вредности, хочет усыпить. И попросила переоформить лицевой счёт на себя, чтобы «спасти бедное животное». Сердобольная женщина-паспортистка, видя мои искренние слёзы (они и правда были искренними, просто причина была иной), пошла мне навстречу.
Затем я отправилась в банк, где мы оформляли ипотеку. Там, с теми же слезами и дрожью в голосе, я объяснила, что муж бросает семью, уходит к другой, и я остаюсь одна с неподъёмным платежом. Я умоляла о реструктуризации долга, о отсрочке. Мне, конечно, отказали. Но я этого и добивалась. Моей целью было оставить в их системе запись о моём визите и моих «проблемах».
Кульминация настала в день, когда я официально должна была освободить квартиру. Я вызвала такси, погрузила свои сумки и вышла в подъезд. Вадим и Галина Петровна стояли в дверях, наблюдая за моим уходом с торжествующими лицами.
— Не переживай, — сказала свекровь, — мы тут всё приведём в божеский вид. Без тебя.
Я обернулась. Улыбка на моём лице была настолько спокойной, что они на мгновение опешили.
— Я тоже не переживаю, — мягко ответила я. — Кстати, Вадим. Лицевой счёт за квартиру теперь на твою рыжую Дильнозу Сабировну. Так что все квитанции будут приходить на её имя. Удачи с их оплатой.
Лицо Вадима вытянулось.
— Что?.. Что ты несёшь?
— А ещё, — продолжала я тем же ровным тоном, — я была в банке. Просила отсрочку по ипотеке. Говорила, что ты нас бросаешь. Они отказали, конечно. Но теперь у них в базе есть официальное уведомление о том, что плательщик ненадёжен. Первая же твоя просрочка, и они начнут настоящую охоту. Думаю, с твоей-то кредитной историей, новую квартиру тебе лет пять не дадут.
Галина Петровна побледнела.
— Ты… ты сумасшедшая!
— Нет, — покачала головой я. — Я просто не люблю кошек. Передавай привет Дильнозе. Надеюсь, её креветочный рацион покроет твоя будущая зарплата. После вычета алиментов, конечно. Я ведь уже подала на развод и на алименты. С указанием всех твоих реальных доходов. Тех, что ты скрывал.
Я развернулась и пошла к лифту. Сзади на меня обрушился водопад ругани, воплей и угроз. Но это уже не имело значения. Я слышала, как Галина Петровна кричала на Вадима: «Я же говорила, не женись на этой стерве!»
Лифт приехал. Двери закрылись, оставляя снаружи жалкие остатки моего прошлого. Я вышла на улицу, села в такси и впервые за долгие недели вздохнула полной грудью. Воздух был холодным и чистым. Он пах свободой... от идиотов.
Пожалуйста, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)