В продолжение цикла, посвящённого Сабине Шпильрейн, не только пионеру психоанализа, но и женщине с редкой способностью трансформировать личную боль в глубокое знание - я приглашаю вас к следующей публикации.
Сегодня чуть больше о её научных идеях, о внутренней силе, позволившей ей пережить драму, не разрушившись, а создав на её месте нечто новое. Это текст о превращении. О том, как Шпильрейн задолго до Фрейда заговорила о влечении к смерти, и о том, как даже разрушение может стать движением к росту.
Если вы не читали первую часть, обязательно вернитесь.
Среди первых исследователей глубин человеческой психики есть имя, долгое время остававшееся в тени, – Сабина Николаевна Шпильрейн. Сегодня её называют «забытым пионером психоанализа», ведь она была одной из первых женщин-психоаналитиков и внесла уникальный вклад в идеи Зигмунда Фрейда и Карла Юнга.
Родилась Сабина Шпильрейн в Ростове-на-Дону, в зажиточной еврейской семье. Её путь в науку начался через личную драму и преодоление (см. подробнее в первой публикации). В 18 лет Сабина пережила тяжёлый нервный срыв после смерти младшей сестры и была помещена в знаменитую клинику Бургхёльци в Цюрихе с диагнозом «психотическая истерия». Её лечащим врачом оказался сам Карл Густав Юнг – и между доктором и пациенткой возникли глубокие чувства. Эта тайная любовь продолжалась несколько лет, став для Сабины и испытанием, и вдохновением. Преодолев болезнь, Шпильрейн не просто вернулась к нормальной жизни, она превратила свой опыт в источник силы и знаний, поступив на медицинский факультет Цюрихского университета.
От пациентки Юнга – к соратнице Фрейда
Сабина блестяще окончила университет в 1911 году, защитив диссертацию по психологии шизофрении. В этой работе молодая исследовательница заметила, что психически больные избегают интимных отношений из страха «раствориться» в другом человеке и потерять собственное Я. Иначе говоря, она выявила тему утраты личностной целостности, которая оказалась ключевой для её дальнейших исследований. Интересно, что Юнг впоследствии использовал идеи из её диссертации в своих трудах о шизофрении – фактически, бывшая пациентка обогатила теорию своего учителя.
Вскоре Шпильрейн переехала в Вену и присоединилась к кружку Зигмунда Фрейда. В 1912 году она представила докторскую работу «Деструкция как причина становления», которая легла в основу исследований так называемого «влечения к смерти» в психоанализе. Задолго до того, как Фрейд сформулировал концепцию смертельного влечения, Сабина уже задала этот смелый вопрос и связала стремление к смерти с феноменом мазохизма. Она рассуждала, что в самой основе нашей психики таится первичный импульс к саморазрушению, своего рода стремление вернуться в изначальное ничто. Этот импульс проявляется как «мы-опыт», противоположный индивидуальному «я-опыту», и нацелен на разрушение собственного Я. Парадоксально, но Шпильрейн показала, что разрушение себя несёт и созидательную силу, распад личности может стать источником новых творческих и социальных форм. В каждом уничтожении заложено зерно нового рождения – идея, отражающая глубокую связь между жизнью и смертью.
Когда Фрейд писал работу «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), где вводил понятие смертоносного влечения, он прямо отметил заслугу Шпильрейн. Он упомянул её «богатую содержанием и мыслями работу», в которой Сабина предвосхитила многие из его собственных выводов, назвав садистическую часть полового инстинкта «деструктивным влечением». Иначе говоря, Фрейд признал, что идея о том, что Эрос (инстинкт жизни) неразрывно сплетён с Танатосом (инстинктом смерти), впервые прозвучала именно у Сабины Шпильрейн. При этом сама Сабина оставалась в тени великих учителей, у неё не было своей «школы» и громкого имени при жизни, её открытия опередили время и долго не получали должного признания.
Влияние на Юнга и аналитическую психологию
Творческие идеи Шпильрейн сказались не только на психоанализе Фрейда, но и на зарождающейся аналитической психологии Юнга. Так, именно Сабина первой на эмпирическом материале четко сформулировала гипотезу, что человеческая психика изначально не цельна, а состоит из множества относительно автономных комплексов. Этот вывод дал научное обоснование юнговской теории комплексов и сильно отличался от классического психоанализа с его единым психическим аппаратом. Более того, Шпильрейн предложила оригинальное объяснение возникновения шизофрении, как процесс замещения личных, индивидуальных мыслей и чувств архаичными коллективными образами. По сути, она описала механизм, при котором сознание человека заполняется древними мифологическими мотивами – сходно с тем, что Юнг позже назвал влиянием коллективного бессознательного. Не случайно и введённое Сабиной понятие «родовой души» (общей души рода) считается предвосхищением знаменитой юнговской концепции коллективного бессознательного. Её работы помогли Юнгу взглянуть на развитие психики в филогенезе и онтогенезе как на сложное переплетение отдельных психических образований
Можно сказать, что Шпильрейн стала своеобразным мостиком между Фрейдом и Юнгом. Она дружила и переписывалась с ними обоими, оставаясь в уникальной позиции ученицы, коллеги и вдохновительницы одновременно. Её собственный стиль мышления сочетал строгий научный анализ и широту культуры: в статьях Сабина свободно цитировала литературу, философию, фольклор. Она тонко чувствовала человеческую душу – возможно, потому, что прошла через опыт болезни и терапии лично. Современники отмечали её необычайную эмпатию к пациентам, она умела слушать страдающего человека, чего нередко не хватало другим врачам той эпохи. Вероятно, именно это сочетание, глубина теории и человечность, позволило ей столь плодотворно влиять на развитие идей в психологии начала XX века.
Детский психоанализ и научная работа в Европе
После окончания учёбы Сабина Шпильрейн активно участвовала в международном психоаналитическом движении. В 1920 году на конгрессе в Гааге она сделала доклад о происхождении речи у детей, впечатливший саму Анну Фрейд и Мелани Кляйн, будущих основоположниц детского психоанализа.
Вскоре Сабина переехала в Женеву, где три года проработала в Институте Руссо – передовом центре изучения детского развития. Там она сотрудничала с известным психологом Эдуардом Клапаредом, а её коллегой стал молодой Жан Пиаже. Более того, Пиаже восемь месяцев проходил у Сабины анализ и многие исследователи считают, что общение с Шпильрейн заметно повлияло на формирование взглядов Пиаже. В эти годы Сабина опубликовала около двадцати научных работ, посвящённых развитию речи и мышления у детей. Например, в статье «Происхождение слов “папа” и “мама”» она проследила, как детский язык растёт из простого лепета и первых звуков, связанных с взаимодействием с матерью, к сложной речи под влиянием семьи и общества. Её интересовало, как в детской игре и слове проявляются глубинные психологические процессы. Одну из таких работ - о детской склонности подглядывать - известный аналитик Отто Фенихел позже особо выделил, отмечая тонкость наблюдений Сабины.
Этот женевский период был для Шпильрейн чрезвычайно продуктивным и счастливым. Она состоялась как учёный, ее имя стало известно в узких кругах психоаналитиков. Личная жизнь тоже складывалась, ещё в 1912 году Сабина вышла замуж за российского врача Павла Шефтеля, родила дочь Ренату, а позже – вторую дочь Еву. Казалось, впереди ждёт спокойная жизнь исследовательницы и матери. Однако история распорядилась иначе.
Возвращение в Россию и трагическая судьба
В 1923 году Сабина Шпильрейн решается вернуться на родину, в Советскую Россию. Поначалу в Москве для неё нашлось дело: под покровительством Льва Троцкого тогда как раз пытались развивать психоанализ. Сабина возглавила секцию детской психологии в 1-м Московском государственном университете, работала в психоаналитическом институте и консультировала в уникальном детском доме-лаборатории, где воспитанниками были дети высокопоставленных чиновников, включая сына Сталина.
Шпильрейн привнесла в советскую педологию западный опыт: сочетание глубинной психологии с практическими наблюдениями за детьми. Среди её московских учеников были Александр Лурия и Лев Выготский, будущие светила отечественной психологии. Именно Сабина помогла им увидеть, как соединить субъективный подход психоанализа с объективными методами изучения детей, и тем самым повлияла на их становление как исследователей.
Но политический климат менялся. После опалы Троцкого любое упоминание Фрейда стало нежелательным. В 1929 году на съезде в Ростове Сабина ещё отважно защищала психоанализ от нападок оппонентов, но вскоре наступили тяжёлые времена. В 1930 году официально ликвидировали Российское психоаналитическое общество. Шпильрейн вынуждена была вернуться в родной Ростов-на-Дону. Там она продолжала работать врачом-психотерапевтом и стараться помогать людям, несмотря на то что теория психоанализа оказалась под запретом.
Её муж пропал в годы сталинских репрессий (по некоторым данным, погиб в 1937-м), братья Сабины также были репрессированы и расстреляны. Тяжёлые удары не сломили её дух, но впереди была еще более страшная беда.
Летом 1942 года гитлеровская армия оккупировала Ростов-на-Дону. Начались массовые казни еврейского населения. Сабина Шпильрейн вместе с дочерьми, 19-летней Ренатой и 16-летней Евой, была расстреляна и сброшена в расщелину Змиёвская балка (общую могилу для тысяч жертв Холокоста). Так трагически оборвалась жизнь женщины, чьи идеи опередили эпоху. Ей было всего 56 лет.
Сегодня на месте той расправы установлен памятный знак, а в доме на Пушкинской улице, где прошли её детские годы, открыт небольшой мемориальный музей Сабины Шпильрейн. Её имя медленно возвращается из забвения: о ней пишут книги и снимают фильмы. На мемориальной доске в Ростове значатся простые слова: «В этом доме жила... психоаналитик Сабина Шпильрейн (1885–1942)». А в одном из ранних писем Сабины есть строка, ставшая её негласным эпитафием: «Я тоже была однажды человеком. Меня звали Сабина Шпильрейн». Эти слова заставляют остановиться и задуматься. Перед нами – не просто персонаж в истории психоанализа, не «муза» Юнга или ученица Фрейда, а живая женщина со своей болью, любовью и мужеством. Память о ней бережно сохраняется, и самое лучшее признание – внимательное отношение к её идеям.
Наследие, которое продолжает жить
Идеи Сабины Шпильрейн и сегодня звучат современно. Она одной из первых осознала амбивалентность бессознательного – то, что в глубинах души сплетаются противоположные стремления. Любовь и смерть, создание и разрушение оказываются тесно связаны. В своём главном труде Шпильрейн показала, что влечения к жизни и к смерти не противостоят, а дополняют друг друга, подобно инь и ян, – оба нужны для обновления личности. Эта мысль о двойственной природе человеческих импульсов оказалась пророческой. Современная психология во многом подтверждает: стремление к творчеству часто соседствует с тенью самосаботажа, а жажда жизни – с разрушительными наклонностями. Наше бессознательное во многом амбивалентно, как писала Сабина, и принятие этой правды помогает глубже понять человека.
Шпильрейн оставила после себя немного – несколько десятков статей, дневники, письма. Долгие годы её архивы пылились невостребованными, пока их заново не открыли лишь в конце XX века. Но значение её идей пережило и забвение, и удары истории.
Сегодня мы читаем её работы уже с опозданием, с запоздалым признанием, но с искренним восхищением. Сабина Николаевна Шпильрейн вошла в историю как яркий, талантливый и трагический герой. Её символика разрушения и созидания, идея о том, что новое рождается через преодоление и трансформацию старого, до сих пор вдохновляет исследователей и психотерапевтов. За более чем столетие мир много раз убедился, как верны её прозрения о хрупком равновесии между созидательными и деструктивными силами в человеческой душе. И каждый раз, размышляя об этих вечных темах, мы продолжаем линию Сабины Шпильрейн – женщины, которая сумела увидеть свет в самой темной глубине бессознательного, и чьё наследие будет вечно напоминать: жизнь и смерть, любовь и боль неразрывно переплетены, рождая музыку человеческой души.
Источники: Сабина Шпильрейн – Википедия; Sabina Spielrein: A Forgotten Pioneer – Psychology Today; Шпильрейн С. Н. Психоаналитические труды (Ижевск, 2008)