Они шли в промозглой серости наступающего утра и мысленно переговаривались. Василиса чувствовала, что Трой как-то умудрился часть общения с Фаром сделать недоступной для неё, как будто посредине потока мысли поставил ширму, и она никак не могла исхитриться туда заглянуть. Они вроде общались вместе, но она остро чувствовала, как всё сильнее прячет свой разговор Трой.
Василиса волновалась из-за этого, и чем сильнее была её тревога, тем сильнее был блок, защищающий разговор её гатанга. Бабушка ей говорила, что надо доверять тому, кто любит, но в момент опасности нужна не бояться рисковать. Это привело Василису к мысли, что Трой задумал что-то опасное. Сейчас так действовать было нельзя, но гнев уже мутил ей голову и гордость выступила на первое место.
Они вошли в гостиную, члены силта уставились на них.
Фар мрачно сообщил всем:
– Мы опоздали. Информации нет!
Василиса перебила его:
– Нет, ты скажи, что вы с Троем придумали-то?!
Трой взбесился, отшвырнул кресло, стоящее перед ним, и заорал на Василису:
– И что же, ты теперь всегда будешь следить за мной? Что тебя в туалет пригласить?
– Во бешеный! Чай жена не рукавица, с белой ручки не стряхнёшь и за пояс не заткнёшь, – она посмотрела в его глаза и налетела на стену. Вспомнила, как бабушка говорила: «Ты запомни, сильные мужики, чтобы свою женщину защитить ведут себя, как помешанные и часто обижают тех, кого хотят защитить. Тогда уж надо уступить, а потом разбираться».
Она решила наказать Троя.
– Ладно, я подумаю, что делать-то, – и вышла.
Кира изумлённо уставилась на Троя, потом шёпотом спросила:
– Ты что же, думаешь, она тебе всё простит? Трой, ты что, обалдел?!
Златовласка, слившись с дверью, слушала, что он ответит. Трой от волнения сопровождал слова, тем, что стучал кулаком по стене.
– Кира! Пусть сердится. Пусть! Зато она будет жить! Понимаешь, жить! Ты что не видишь, она везде наследила? Как ещё я могу защитить Ваську?! Как?! Ну, скажи, как, если она всюду суёт свой нос?! Мне что, связать её? Нет уж, пусть злится!
– Ах, лада-лада! Любишь, тревожишься, оттого-то и бесишься. Хм… Неправильно так-то! Хотя… Ты сам, ну и я сама! – Василиса скользнула в помещение кухни, там среди пара и дыма – для поваров рабочий день уже был в разгаре, переоделась в одежду мальчишек, которые обычно бегали за заказами и работали рассыльными. Она поймала Роста, парня, который разносил пироги по организациям и офисам. – Ты куда должен нести сегодня пироги?
Рост достал свой листок заказов.
– Нет, я сегодня не разношу! Мне идти к булочнику. У него наш заказ на булочки с изюмом. Их много.
– Спрячься, посиди здесь! Я сама заберу.
Она навертела косу вокруг головы, натянула шапку и, схватив корзину, выбежала со двора. Слежку она почувствовала сразу. Следили не за ней, а за любым, кто выходил из их гостиницы.
– Вот так-так! Где же это мы наследили, если за гостиницей слежка? Только бы не забыть, потом рассказать ребятам.
Она попыталась найти наблюдателя и нахмурилась, их было несколько. У одного в мыслях мелькнуло название «Парящий орёл».
– Ага, значит, надо мне туда заглянуть! Эх, как же Трою-то сообщить? – и улыбнулась, вспомнив как тот поцелуями впечатывал ей в мозги «Моя, моя навсегда!». – Глупенький, с первого взгляда твоя, но ведь и ты мой. Ох, лада мой, какой же ты бешеный, право!
Смешавшись с толпой работников ткацкой фабрики, Василиса смогла отвезти от себя слежку и прокралась к гостинице обратно. Прикоснувшись к разуму одного из вурхов, она попросила, чтобы он нашёл Троя и привёл его к ней. Попросила найти по следу.
Сама открыто направилась в сторону гостиницы «Парящий орёл». В одном из переулков ей на голову упало покрывало, она ждала этого и не сопротивлялась.
Василиса умело отвела руку, того кто её пытался оглушить и сделала вид, что потеряла сознание. Кто-то стал наматывать верёвку на покрывало, в которое она была завёрнута, боясь, что она, очнувшись будет сопротивляться.
Трой и сетиль метался по гостинице. Они перерыли всё – Василиса исчезла. Думая, что убьёт, когда найдёт её, Трой взбешённо соображал, где она может быть.
Фил, зная характер друга, с ужасом переглянулся с Кирой. Трой в бешенстве мог наломать дров, а потом никогда бы не простил себя! Он много лет сдерживал свои эмоции, не влюбляясь и не привязываясь ни к кому, кроме сетиль, именно поэтому он сейчас переживал все отношения с Василисой, как мальчишка: безудержно и безрассудно.
– Очнись! Прекрати ей грубить, ты что обалдел? Ты дрен или почему?! Трой, когда любят, то не унижают, – Фил встряхнул его.
Трой посерел.
– Нет! Я не хотел унижать, мою девочку. Ну что за язык у меня?!
Фил хмыкнул.
– Вот-вот! Надеюсь, её душевной щедрости хватит, чтобы простить тебя. Трой! Начинай теперь работать, последовательно. Надо просканировать всех, кто-то что-то видел, но не знает, как это важно. Мы сможем найти Васю!
Трой просканировал всех работающих и нашёл растерянного мальчишку, который мучился мыслью, сказать или не сказать Управляющему про проделку хозяйки. Хозяйку он любил, Управляющего боялся и теперь ломал голову, как быть. Трой подбежал к пареньку и вцепился ему в руку, через минуту он знал всё. Он сообщил всю информацию сетиль.
Норм бегом бросился к булочнику, благо было недалеко. Через полчаса он был дома и сообщил:
– Она не приходила. Её никто не видел. Непонятно, как её вурхи выпустили?
Трой хлопнул себя по лбу и выбежал к вурхам. Как только он подошёл, один из вурхов, подбежал к воротам и посмотрел на него.
– Понял, мальчик! Спасибо! – Трой кивнул и, сменив лицо на лицо Норма, и, бросив всем послание, что он пошёл искать Васю, исчез из гостиницы.
Он понимал, что вурх передал информацию по просьбе его гатанги, но опять взбесился.
– Значит вурху, она доверилась, а мне нет.
Гнев не уменьшался, а увеличивался. Его гатанги не смела что-то от него делать тайком. Когда же она научится жить в силте? Разозлился на себя, за то, что именно о силте ей не рассказывал. Боялся до невозможного, что её искалечат или убьют.
Порыв холодного ветра остудил голову, и он прошептал:
– Провалиться мне на месте! Это я во всем виноват. Золотко, продержись! Я потом тебе всё объясню. Только продержись!
Пока Василису тащили по земле, она отбила все бока, но всю дорогу напряжено обдумывала своё поведение. Раз уж она решила показать Трою свои возможности, то ошибаться было нельзя.
Сначала решила создать образ парня, но потом её посетило озарение, и она успокоилась. Когда её куда-то бросили, Василиса подождала, пока затихнут шаги её похитителя в кавычках, потом сдёрнула покрывало и распутала верёвки. Охая и потирая бока, обошла комнату, в которой оказалась.
– Это куда же меня приволокли, негодяи? – громко воскликнула она.
Комната была обычной: кровать, покрытая расшитым покрывалом, пара кожаных кресел у стола, придвинутого к окну, на столе кувшин с цветами.
Подошла к окну. Окна выходили в сад, она видела только кроны фруктовых деревьев.
– Наверное, третий этаж, – прошептала Василиса.
Села в кресло и превратилась в юную, растерянную девчушку, подумав, добавила аромат страха и юношеского пофигизма. Спустя несколько минут дверь открылась, и нахальная куколка подняла глаза.
На неё смотрел незнакомый мужчина. Высокий, с тёмно-русыми обильно запрошенными сединой волосами. Большеносое, загорелое лицо, царапающий взгляд, рот, как щель.
– Ну и что тебе надо, старик? – дерзко спросила она.
– Ты что же, не боишься меня? – спросил тот и прищурился.
– А чего тебя бояться-то? Чай не изувер! – Василиса задрала нос.
– Как знать, – задумчиво проговорил тот, рассматривая её.
Золотоволосая девушка молчала и качала ногой, она по своему опыту, знала, как это раздражает начальников и учителей.
Прошло пара минут, мужчина прорычал:
– Будешь отвечать?!
– Уморил! Так ты же не спрашиваешь! – и Златовласка засмеялась.
– Ты зачем переоделась? Куда собралась? – он едва сдерживался, чтобы не сказать ей лишнего. Надо было всё разузнать, а потом уж…
– Ха, это моё дело! – Василиса упрямо надула губы и сжала кулачки. – Моё! Чай ты мне ни муж, ни отец, чтобы отчёта-то требовать! Хотя все вы мужики-то одинаковы. Мой-то тоже всё время трендит: «Куда пошла, зачем взяла?»
– Что? – вошедший внимательно изучал её лицо, неужели эти ослы опять не того схватили? Это же просто соплюшка!
Она порозовела от гнева, коса, навёрнутая на голову, упала, и, став ещё моложе, чем выглядела раньше, девушка насупилась и всхлипнула:
– Всё сам, сам… Я взрослая… Я тоже сама… Чай я не глупее его!
Мужчина опешил от демонстрации равноправия, но решил продолжить допрос:
– Ты не ответила.
– Как это? Ещё как ответила! Только об этом и говорю! Я же говорю, что мой-то вечно всё запрещает. Ишь, командир выискался! Вечно вы мужики командуете. Мы сами можем командовать. Я всё придумала сама и всё сама сделаю!
– Дура! – рявкнул мужчина. – Ты меня с ума сведёшь!
– И не только его, – раздался в голове Василисы голос разъярённого Троя.
– Зачем ты так? Разве мы не вместе? – мягко спросила Василиса, и Трой понял, что она говорит только с ним.
На улице потемнело из-за тучи, которую пригнал северный ветер, захлопали форточки, взметнулась пыль. Трой ошеломленно услышал в гуле ветра эхо:
– Вместе?
В мистику он не верил, и решил, что эхо, прилетевшее с улицы – отражение его сомнений, его страхов и его натуры. Он хотел быть вместе, но… Он не умел. Все было так быстро! Он мысленно не сказал, а выдохнул:
– Вася, что же ты делаешь?! Разве нельзя было иначе?
Туча рассеялась, и, казалось, мир застыл, слушая странный разговор.
– Как, так? Мне надо знать, зачем ты переоделась в мальчика? – заорал мужчина, по приказу которого похитили Василису.
– Как иначе сделать? Я ведь хотела помочь, неужели не понятно?! – всхлипнула Василиса.
Троя затрясло от невероятной игры, которую затеяла его гатанги – она говорила одновременно с ним и бандитом. Однако гнев и страх за неё заставили Троя демонстрировать свою доминантность.
– Ты моя гатанги. Моя! Как посмела уйти, ничего не сказав?
– Что же я не могу делать, что хочу? Или я недостойна? – спросила Троя Василиса.
Мужчина, слышавший только молоденькую девчонку, возмутился:
– Да делай что хочешь, зачем?! Что за бестолочь?!
Трой так же мысленно закричал:
– Зачем?! Что ты не понимаешь, как ты мне дорога? Я боюсь за тебя!
Василиса сплела руки в замок, и взволнованно проговорила:
– Если самое дорогое просто хранить, это как талант в землю зарывать. Мне можно доверять! Этот мир мой. Здесь все, кого я люблю.
Мужчина растеряно откинул назад волосы и задумчиво проговорил:
– Странные здесь девицы! Командовать хотят. С другой стороны, баб здесь наперечёт. Ладно, поговорим с тобой иначе! Ты хотела кому-то насолить? Только не лги!
– Я не умею по-другому, – зарычал Трой. – Ты моя! Запомни раз и навсегда! Моя. Ты… Ты не смеешь это забывать. Моя!
– Неужели похоже на то, что я хочу насолить или обидеть? Разве желание быть равной, подставлять плечо, дарить любовь и быть любимой – преступление?
Инспектор угрюмо поморщился.
– Ага! Так значит, ты хотела своего мужчину наказать? Что ты знаешь про вчерашнее? Где ты была вчера? Все говорят, что ты куда-то ночью уходила.
– Вчера… Господи, да я как вспомню руки, поцелуи. Вся горю… Разве надо доказывать, когда любишь? – простонала Василиса.
Мужчина поёжился от того, что его окатило жаром. В комнате почему-то запахло липовым цветом, мужчина вздрогнул. Он и забыл этот запах, так пахло в его юности, когда он гулял со своей первой. Потом женщин в его жизни было много, но ту первую, он запомнил навсегда, и этот запах тоже. Теперь запах мутил голову, напоминая жаркие губы, звон кузнечиков и шёлк травы.
Желая забыть, то не свершившееся, отвязаться от печали, связанной с этим, он резко спросил:
– А не рано ли тебе? По-моему, ты молода для этого, да и слишком уж ты свободна.
– Что же ты думаешь, я хочу что-то доказать? Да я просто живу тобой, но ты такая юная, моложе всех нас, и я боюсь. Понимаешь, просто боюсь за тебя?! ТЫ! МОЯ ГАТАНГИ!
Василиса вздрогнула от его крика, но упрямо насупилась.
– Причём тут молодость? Свободные обладают тем, что больше всего ценят, но не владеют этим.
Она с отчаянием почувствовала, как Трой закрылся от неё. Её гатанг не видел слёзы, которые сыпались из её глаз, пытаясь понять, что она сказала.
– Ах ты, курица! Такая молодая, а философствуешь! – мужчина вздохнул, запах липы сделал его слабым, и он неожиданно для себя сказал. – Ладно, иди! Может и правильно говорят патрульные, что тебя судьба хранит.
– Не выходи! – приказал очнувшийся от раздумий Трой. – Дай мне завершить дело. Нельзя всё бросать.
За стеной раздались вопли и удары, в комнату ворвался разъярённый Норм (Трой). Мужчина отскочил и выхватил нож, он ждал нападения и был готов к нему, но здоровяк, к его полному изумлению, подскочил к юной суфражистке и влепил ей пощёчину.
– Значит, вот куда ты сбежала от меня! Вот для чего ты похудела? Значит, вон ты какая!
– Ай! – завопила, Златовласка, и оттолкнула его.
Здоровяк схватился за голову и завыл:
– У-у! Посмотри на него! Он же старый и скоро умрёт! Он какой-то пегий! Тьфу!!
Мужчина, опешив, опустил нож и вытаращил глаза. (Господи, а это кто?)
Юная бунтарка против домостроя вскочила и затопала ногами.
– Ты что плюёшься-то? Дай сказать! Что же ты говоришь, а мне-то не даёшь? Чай я не вещь!
Однако концерт продолжился по намеченному Трою, сценарию.
– Он мерзкий старичишка! Мерзкий, зараза! И ты с ним?
– Не затыкай мне рот! – завизжала Василиса, и слёзы посыпались из её глаз. – Бешеный какой!
– Разве я мало ласкал тебя? Чем он тебя завлёк? – он начал трясти её за плечи, потом прижал её к себе и стал гладить по спине и голове.
– А-а! – завыла Василиса. – Он не завлёк. Он похитил и всё спрашивал! У меня-то даже голова кругом пошла.
– Да разве разговорами доказывают свою страсть?! – Норм мимоходом кулаком отправил мужчину в угол, который приблизился к ним, сжимая нож в руке.
Похититель сидел на полу и тряс головой от боли. Он ничего не понимал и не знал, как поступить.
– У-у, извращенец! Чай, старик, а туда же! – золотоволосая девушка бросилась Норму на шею и запричитала. – Не сердись-то на меня! Любый! Не сердись! Я не виновата!
Раздался грохот по ступеням, и в комнату влетели патрульные. Командир Патруля увидел Василису в объятьях Норма и взбесился:
– Ты что, не можешь её привязать, пока мы это дерьмо разгребаем?!
– Я только что нашёл её!
Командир повернулся к мужчине.
– Ну, Инспектор? Школы инспектируешь, урод, а сам девочек похищаешь? Да?!
Норм (Трой) оторвался от своей гатанги, на шее, которой уже алели следы его поцелуи и прорычал:
– Хорошо, что меня вурхи по следу привели. Куда власти смотрят, если уже в городе девчонок похищают?!
– Забирай её! – рявкнул Командир
– Да уж не оставлю тут! – сообщил Норм-Трой.
Командир Патруля посмотрел на сидящего на полу мужчину, опешившего до того, что он только открывал и закрывал рот, не зная, что говорить и прорычал:
– Вовремя мы! Ведь едва успели. Хорошо, что нас Служба Безопасности навела. Давно они за тобой следили, негодяй!
– Ах, Служба-а! – завыл школьный инспектор, потом что-то проглотил, кожа побелела, зрачки заполнили весь глаз.
Жуткое существо, покачиваясь, попыталось подняться с пола, теперь в его обеих руках были кривые ножи. Он бы успел кого-нибудь поранить или убить, настолько все оторопели от этого превращения, если бы Норм неловко бросил нож, который буквально пришпилил куртку существа к полу.
Случайно, как решил командир Патруля, видя, как был потрясён собственным подвигом Норм.
Восхищённая своим избранником, Васька провыла слова из известной песни:
– Ты мой герой! О, мой храбрец! Меня ты спас, о, удалец!
Норм гордо посмотрел на всех и опять принялся её целовать. Мужчина, сидевший на полу, стал самим собой и горько вздохнул:
– Ну, что за дypa? Господи, ну и дypa!
Патрульные, несмотря на серьёзность положения, захихикали. Эта девчонка всех достала.
– Ну, что делать с этой соплячкой?! – простонал Командир Патруля. – Вечно лезет куда попало.
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: