Холодильник гудел. Марина стояла у плиты и помешивала суп, а за спиной голос свекрови не умолкал уже минут двадцать.
— Ты посмотри на себя! Дома как на помойке. Дети не причёсаны. Ужин в семь вечера — это вообще нормально? У нормальных людей в шесть на столе всё стоит.
Марина молчала. Деревянная ложка скребла по дну кастрюли. Суп почти готов. Ещё минут пять.
— Я с тобой разговариваю! — голос свекрови стал резче. — Или ты глухая?
— Слышу, Тамара Ивановна.
— Слышишь, а не отвечаешь. Вот поэтому у вас с Колей и проблемы. Ты его не уважаешь.
Марина выключила плиту. Накрыла кастрюлю крышкой. Посмотрела в окно — темнело уже, декабрь, половина шестого, а на улице как ночь.
— Где Коля? — спросила она тихо.
— А тебе какое дело? Мужчина пришёл с работы уставший, прилёг отдохнуть. А ты тут...
Свекровь махнула рукой на кухню. На столе стояли грязные тарелки после обеда, на полу валялись детские игрушки, в раковине — кастрюля от каши. Марина не успела убрать. Старшая Лиза весь день температурила, младший Саша орал, не хотел спать. Руки не доходили.
— Я уберу, — сказала она.
— Уберёшь. Когда? Завтра? Послезавтра?
— Сегодня уберу.
— Вот именно что сегодня. Потому что мой сын не должен жить в свинарнике.
Марина сжала кулаки. Досчитала до десяти. Потом взяла тряпку и начала вытирать стол. Свекровь стояла в дверях и смотрела. Руки на груди, губы поджаты.
— Ты знаешь, сколько я Коле говорила, чтобы он на тебе не женился? — вдруг сказала она. — Говорила: рано тебе, Коленька. Тебе двадцать три, ей двадцать один. Куда торопитесь? Погуляйте ещё. Но нет, влюбился. А теперь что? Двое детей, жена как с цепи сорвалась, дома бардак.
— Я не с цепи сорвалась, — Марина не выдержала. — Я просто устала.
— Устала, — передразнила свекровь. — А кто не устал? Я вот сегодня полдня у вас торчу, помогаю, а ты...
Дверь хлопнула. Зашёл Коля. Лицо помятое, глаза красные — спал, видимо. Посмотрел на мать, потом на жену.
— Чего орёте?
— Я не ору, — Марина положила тряпку на стол. — Это не я.
— Конечно, не ты, — свекровь шагнула к сыну. — Я с ней по-хорошему, а она мне грубит.
— Я не грубила.
— Грубила! Вот только что нагрубила!
Коля потёр лицо ладонями:
— Мам, может, хватит? Я устал. Хочу поесть и спать. Давайте без скандалов.
— Без скандалов? — свекровь всплеснула руками. — Коля, ты посмотри на кухню! Посмотри, как она живёт! Это же ужас!
Он посмотрел. На стол, на раковину, на пол. Потом на Марину.
— Ты не могла убрать?
— Не успела.
— Как это не успела? Ты весь день дома.
— Лиза болела. Я с ней сидела.
— И что? Пять минут убрать кухню — это много?
Марина молчала. Горло сжалось. Хотелось крикнуть, хотелось объяснить, что она не просто сидела. Что она варила суп, стирала, меняла постельное бельё, бегала в аптеку, кормила детей, укладывала, читала сказки. Что весь день прошёл как один сплошной бег. Но объяснять было бесполезно. Он не услышит. Не хочет.
— Коля, ну не начинай, — тихо сказала она.
— Не начинай? — он повысил голос. — Я прихожу с работы, а тут срач! Мать весь день помогает, а ты даже спасибо не сказала!
— Я говорила спасибо.
— Не говорила, — вмешалась свекровь. — Ни разу не сказала.
Марина закрыла глаза. Говорила. Утром, когда Тамара Ивановна пришла. Говорила три раза. Но спорить не было сил.
— Ладно, — сказала она. — Не говорила. Извините.
— Извините, — Коля передразнил. — Ты вообще понимаешь, как себя ведёшь?
— Коля, пожалуйста...
— Что — пожалуйста? — он шагнул ближе. — Ты думаешь, мне легко? Я вкалываю по двенадцать часов, чтобы вас обеспечить, а ты даже кухню убрать не можешь!
— Я уберу, — Марина отошла к раковине. Взяла губку. Начала мыть кастрюлю. Руки тряслись.
— Ты всегда так! — голос Коли стал громче. — Всё из-под палки! Я тебе сто раз говорил — будь внимательнее! Следи за домом! Но нет, ты...
— Коля, не кричи, — прошептала она. — Дети спят.
— А мне плевать! — он ударил кулаком по столу, и тарелки зазвенели. — Я устал от этого бардака! Устал от твоих оправданий!
Свекровь стояла в стороне и кивала. Одобрительно кивала. Марина видела краем глаза.
— Коля, успокойся.
— Не говори мне, что делать! — он схватил со стола грязную кружку и швырнул в раковину. Кружка разбилась, осколки полетели в стороны. — Ты вообще нормальная?!
Марина замерла. Губка выпала из рук. Осколки белели на дне раковины. Один порезал ей палец — тонкая красная полоска проступила на коже.
— Всё, — сказала она. — Всё.
— Что — всё?
Она не ответила. Вытерла руки о фартук, сняла его, повесила на крючок. Потом прошла мимо Коли, мимо свекрови. В комнату. Достала из шкафа сумку. Начала складывать вещи. Детские штаны, кофты, носки. Свои джинсы, свитер, нижнее бельё.
Коля ворвался в комнату:
— Ты что делаешь?
— Собираюсь.
— Куда?
— Не знаю. К маме, наверное.
— Ты с ума сошла?
Марина не отвечала. Застегнула сумку. Пошла в детскую. Лиза спала, раскинув руки. Саша сопел в кроватке. Марина наклонилась, поцеловала их. Потом аккуратно разбудила.
— Лизонька, просыпайся. Мы поедем к бабушке.
— Мам, я хочу спать, — Лиза открыла глаза, недовольно поморщилась.
— Я знаю, солнышко. Но нам надо ехать. Давай быстренько оденемся.
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Коля стоял в дверях. Свекровь за его спиной.
— Марина, прекрати этот цирк.
Она не слушала. Одела Лизу — куртку, шапку, сапожки. Потом взяла Сашу на руки. Он заплакал, но она прижала его к себе, укачивая.
— Ты не уйдёшь, — Коля шагнул вперёд. — Ты никуда не пойдёшь с моими детьми.
— Пойду.
— Я не дам.
— Дашь.
Марина обошла его. Взяла сумку, взяла Лизу за руку. Саша на руках всхлипывал. Вышла в прихожую. Надела куртку. Ноги тряслись, но она шла. Шаг за шагом. К двери.
— Марина! — крикнул Коля. — Ты пожалеешь!
Она обернулась. Посмотрела на него. На свекровь рядом с ним. На их лица — злые, растерянные, непонимающие.
— Может быть, — тихо сказала она. — Но сейчас я ухожу.
И вышла. Дверь закрылась за ней с глухим щелчком. На лестничной площадке было холодно. Лампочка мигала. Лифт не работал, пришлось идти пешком. Четыре этажа вниз, Саша на руках, Лиза за руку, сумка на плече.
На улице мороз. Снег не шёл, но ветер резал лицо. Марина остановилась, достала телефон. Позвонила маме.
— Мам, можно к тебе? С детьми. На какое-то время.
— Марин, что случилось?
— Потом расскажу. Можно?
— Конечно, доченька. Приезжай.
Мама встретила на пороге. Обняла, провела на кухню, усадила за стол. Детей уложила в комнате — они заснули сразу, устали. Марина сидела и смотрела в чашку с чаем. Горячий, сладкий, с лимоном. Мама всегда так делала.
— Расскажешь? — спросила она.
— Не знаю, мам. Не знаю, что рассказывать.
— Как хочешь. Можешь молчать.
Марина подняла глаза:
— Просто устала. Так устала, что больше не могу.
Мама кивнула. Положила руку на её плечо:
— Ничего. Побудешь тут. Отдохнёшь.
— А что потом?
— Потом видно будет.
Марина допила чай. Пошла в комнату, легла рядом с детьми. Лиза во сне обняла её за шею. Саша сопел рядом. Пахло детским кремом и молоком. Марина закрыла глаза.
Телефон завибрировал. Сообщение от Коли: «Ты вернёшься?»
Она посмотрела на экран. Потом выключила телефон и положила под подушку. Ответа не было. Не сейчас. Может, завтра. Может, через неделю. А может, никогда.
За окном выл ветер. Где-то лаяла собака. Марина лежала и слушала, как дышат дети. Ровно, спокойно. Им было хорошо. И это главное.
Утром Коля позвонил. Потом ещё раз. Потом написал: «Мы должны поговорить».
Марина сидела на кухне у мамы и пила кофе. Дети играли в комнате — Лиза строила башню из кубиков, Саша грыз погремушку.
— Он звонит? — спросила мама.
— Да.
— Что будешь делать?
Марина пожала плечами:
— Не знаю. Правда не знаю.
— Может, поговоришь с ним?
— О чём говорить, мам? Он орёт, свекровь требует, а я... я просто устала. От этого всего.
Мама помолчала:
— Понимаю. Но решать тебе.
Марина допила кофе. Взяла телефон. Набрала сообщение: «Мне нужно время. Подумать».
Ответ пришёл быстро: «Сколько времени?»
«Не знаю».
«Марина, это глупо. Возвращайся. Мы всё обсудим».
Она не ответила. Положила телефон на стол и посмотрела в окно. За окном шёл снег. Медленно, крупными хлопьями. Двор белел, машины заметало. Красиво. Тихо.
— Мам, а можно мы у тебя ещё немного побудем? — спросила Марина.
— Сколько хочешь, доченька.
Марина кивнула. Встала, пошла к детям. Села на пол рядом с Лизой, помогла ей достроить башню. Саша подполз, схватил за штанину. Смеялся. И Марина вдруг тоже улыбнулась. Впервые за много дней.
Может, всё наладится. Может, Коля поймёт. Может, свекровь отстанет. А может, и нет. Марина не знала. Но сейчас ей было хорошо. Здесь, на полу, с детьми, в тишине маминой квартиры. И этого пока хватало.
❤️❤️❤️
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями❤️
Рекомендую прочесть: