Интереснейшее собрание письменных упоминаний скоморошества, включая грамоты, указы, челобитные, поименные списки, археологические находки, наставления, расходные книги.
Вклад скоморошества в развитие культуры и литературы до сих пор остается недооцененным. Бродячие и оседлые: «черные» — господские и частновладельческие деревенские скоморохи были важным элементом культуры, интегрированным в социум, создателями и носителями богатейшего фонда устного творчества, дошедшего нас лишь отрывочно.
История ограничения от рекомендаций по уменьшению «силы» и «временных запретов» (не давать представления до окончания литургии в церкви), территориальных запретов (на посещение сначала монастырских, потом и княжеских вотчин), до обрядовых ограничений, принятых на Стоглавом соборе 1551 г. (когда запрещалось «ходить перед свадьбою», участвовать в похоронных обрядах, в вечерних и ночных игрищах на Святках и «о Иванове дни»; запрещалось переряживание и скоморошеские позорища, собираться большими ватагами;) и до полного запрета скоморошества в документах ушедших эпох.
Но что было истинной причиной гонений, чем не угодил народный смех, ведь после полного запрета скоморошьих представлений театральное действо возвращается, но уже без скоморохов?
Исторические свидетельства жизни двора Алексея Михайловича четко свидетельствуют о неравнодушии автора «противоскоморошина» указа к музыкальным действам:
Из письма А. И. Матюшкину. 1657 г. «Лето 7165 марта в 13 день. [1657 г.] С. Кубенское.
...Кус[ь]ку, трубачея Микиты Ивановича Романова, привези с собою…»
Из рассказа Г. К. Котошихина о дворе Алексея Михайловича «А как веселие то бывает, и на его царском дворе и по сеням играют в трубки и в сурепки и бьют в литавры; а на дворех чрез все ночи для светлости жгут дрова на устроенных местех; а иных игр, и музик, и танцов, на царском веселии не бывает никогда…
...А будет трубников и литаврщиков, и суренщиков, в царском дому всех человек со 100; и в Приказе они бывают, и днюют и ночуют, для розсылки всяких дел, человек по 10, и посылаются по службам в полки и в посолства с послы; а прямых истинных добрых трубанеев выберется в царском дому человек с шесть, или мало болши.»
Не менее интересен рассказ о Театре при дворе Алексея Михайловича. 1673-1674 гг.
Напомню, что к этому моменту уже 25 лет, как действовал «противоскоморошин» указ 1648 г., когда жгли гусли и запрещали ёрное, веселое слово.
В некотором смысле указ этот можно рассматривать «зачисткой» информационного поля перед серьезным социальным переустройством, через год Соборным уложением крестьяне окончательно закрепляются на местах.
По сути, культово-обрядовая деятельность скоморохов была переведена в сугубо развлекательную с утратой изначальной сути, как когда-то утратили смыслы греческие театры, из сакральных мистерий превратившись в развлекательное действо.
Осуждению и запретам подвергались традиционно связанные со скоморохами и народной праздничной культурой «глум», «играния», «волхвование», «обаяние», «кощунание», «ворожение», «чародейство» и т.д.
Борьба с «веселым людом» была непродолжительной, ни интернета, ни газет тогда не было, сформированные за четверть века социальные привычки устоялись и даже в самом дворце восстановились придворные спектакли, но считается, что уже без скоморохов.
Могли ли эти люди быть «просто музыкантами», отказавшимися от целого пласта устной культуры? Сомневаюсь. Но утраты, «библиотека» устного народного творчества понесла серьезнейшие.
В 19 веке среди историков стала популярна гипотеза о связи скоморохов с языческими культами, получившая дальнейшее развитие в советской науке в работах А. А. Морозова и А. А. Белкина, А. М. Панченко. Подтверждение гипотезы нашлось и в объектах материальной культуры,
так «На древнем серебряном старорязанском браслете 12-13 вв. свирельщик и гусляр представлены в вышитых подпоясанных рубахах, в остроносых сапогах с каблука ми и в остроконечных колпаках с опушкой. Вышитые же рубахи носили жрецы и волхвы. (Колчин Б. А. Гусли древнего Новгорода / / Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 360; Рыбаков. Языч-во. С. 718-719), Вышитые же рубахи носили жрецы и волхвы.
На серебряных бляшках 6 в. с Киевщины это «усатые мужчины с волосами до плеч. Одеты в подпоясанные с вышитой вставкой на груди рубахи с длинными рукавами и узкие штаны, заправленные в сапоги. Руки на поясе, ноги широко расставлены и согнуты в коленях, что придает фигуре вид танцующего человека. Но выражение лица серьезное, даже суровое, и указывает, что это не развлечение, а серьезное действо, возможно, ритуальный танец» (Бобровский. С. 34-35).»
Установление новой религии требовало не только замещения языческой обрядовости, но и искоренения её носителей. Запрету подвергся весь социальный культ волхвов и кудесников, при котором, предположительно и состояли «веселые люди, потешники».
Отсутствие общепринятого института жрецов у славян оставляло за язычеством серьезное конкурентное преимущество, невозможно разрушить храм, если им является окружающий мир, дом, семья, отправитель обрядовости - волхв, кудесник или скоморох, а служитель божества – отец семейства. Именно это явление трансформировалось в двоеверие, фиксирующееся до сих пор, как тут не вспомнить кладбищенские трапезничания на Троицу, сплёвывание через плечо, Масленицу, "чурания" и другие сохранившиеся распространённые обычаи.
Не будучи воцерковленной, мне трудно судить, насколько ныне смех и атмосфера радости продолжают подвергаться остракизму, как это следует из анализа наставлений старцев и отцов Церкви, не рекомендовавшим монахам пение даже во время работ и наставлявших мирян от «смехотворной речи». «Смех и дерзость подобны огню, пожигающему тростник».
Чем же так не угодил смех и, как следствие, его создатели и носители?
Существует версия, что причина гонений была не в смехе и праздности, как таковых, а в самом характере игрищ. Скоморошьи праздники создавали настроение настоящих, подчеркнуто неофициальных человеческих отношений.
Бахтин это называл народной карнавальной утопией, обладающей функцией психологической разгрузки и перезагрузки, высвобождающей на время от тяжелой обыденной жизни и власти социальных институтов, преодоления страхов и фобий, он отмечал, что «смех освобождает не только от внешней цензуры, но и от большого внутреннего цензора, от тысячелетиями воспитанного в человеке страха перед священным». В момент действа человек становился самим собой, забывая, и о царе, и о Боге.
Осмеянного не боятся, а утратившими страх сложнее управлять, возросшая субъектность требует иных форм руководства.
#размышЛИСмы #скоморохи