Ирина узнала о том, что брат продал родительскую квартиру, совершенно случайно. Просто шла мимо их подъезда и увидела соседку, тётю Галю.
— Иришка, здравствуй! — обрадовалась та. — Ты к новым жильцам? Они вроде ремонт затеяли, шумят уже неделю.
— Каким новым? — Ирина остановилась посреди двора. Во рту мгновенно пересохло.
— Ну которые твою квартиру купили, — соседка смотрела на неё удивлённо. — Сергей разве не говорил? Месяц уже как съехал.
Холод пополз по затылку вниз, к плечам. Сердце ухнуло куда-то в живот. Ирина что-то пробормотала в ответ, даже не запомнила что, дошла до скамейки и просто села. Руки тряслись так, что телефон едва не выпал, пока она набирала номер брата.
— Серёжа, ты квартиру продал? — спросила она, когда он взял трубку. Голос звучал чужим, будто не её.
— А, ну да, — ответил тот как ни в чём не бывало. — Слушай, я тебе потом перезвоню, я на работе.
— Стой! Какого чёрта?! Ты хоть собирался мне сказать?!
— Ир, не ори, — раздражённо произнёс Сергей. — Я же говорю, потом поговорим.
И отключился.
Ирина сидела на скамейке и смотрела на телефон. Она не помнила, сколько времени прошло — может, минута, может, десять. В голове был туман, в груди жгло так, будто кто-то медленно выкручивал что-то изнутри.
Она вспомнила, как отец чинил дверцу шкафа в той квартире, мама ругалась, что он не туда прибил петлю. Тогда всё казалось простым.
Их родители умерли полтора года назад с разницей в три месяца — сначала отец, потом мать. Осталась двухкомнатная квартира на окраине города. Они с братом тогда толком ничего не решили, только договорились, что пока спешить некуда. Сергей там иногда ночевал, когда с женой ссорился. Ирина приезжала раз в месяц — протирала пыль, проветривала, поливала мамины цветы на подоконнике.
Квартира пустовала, но была их общей. Их последней связью с родителями.
И вот теперь оказывалось, что брат просто взял и продал её. Без единого слова.
Разговор, который ничего не решил
Вечером Сергей всё-таки соизволил приехать. Сидел на кухне у Ирины, пил чай с видом человека, который вообще ни в чём не виноват. Ирина смотрела на него и не понимала — это правда её брат? Тот самый, с которым они в детстве одну комнату делили?
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — Она старалась говорить спокойно, но голос срывался. — Это наша общая квартира! Ты не имел права!
— Слушай, ну чего ты кипятишься? — Сергей помешивал сахар в чашке, даже не глядя на неё. — Деньги же никуда не делись. Поделимся, и всё.
— Поделимся? — Ирина резко встала, чуть не опрокинув свою чашку. — Серёж, ты её месяц назад продал! Почему я узнаю об этом от соседки?! Тебе не стыдно вообще?!
— Ну извини, недосуг было, — пожал плечами брат. — У меня столько проблем сейчас, ты не представляешь. Дочка в институт поступает, денег куча нужна. Света новую машину хочет, старая совсем развалилась. Ипотеку платим, кредит висит. Я думал, лучше квартиру продать, чем новые долги делать. Ты же одна, тебе проще.
Вот это "ты же одна" ударило больнее всего. Будто она какая-то неполноценная, раз без мужа и детей.
— Серёж, это моя квартира тоже! — Ирина почувствовала, как подкатывает тошнота. — По закону половина моя!
— Ну я же говорю — поделимся, — он допил чай и встал. — Ир, не грузи меня сейчас, ладно? Голова болит от твоих воплей. Дам я тебе денег, куда ты денешься.
— Когда?
— Ну как разберусь с долгами, так сразу, — уже от двери бросил Сергей. — Может, через пару месяцев. Короче, я побежал.
Три месяца молчания
Через пару месяцев Ирина не получила ничего. Брат не брал трубку, на сообщения отвечал односложно: "занят", "потом", "не сейчас". Потом вообще перестал отвечать.
Ирина начала копать. Нашла объявление о продаже их квартиры в интернете — продавали за шесть миллионов двести тысяч. Значит, ей полагалось минимум три миллиона сто тысяч. Больше трёх миллионов рублей.
Она работала бухгалтером, получала семьдесят тысяч. Жила в съёмной однушке, платила двадцать пять тысяч в месяц. Сыну двадцать три года, он снимал комнату в другом городе, учился в магистратуре, Ирина помогала ему деньгами — по десять тысяч каждый месяц.
Три миллиона для неё — это не просто деньги:
- Возможность наконец купить собственную квартиру
- Перестать быть вечной квартиранткой
- Не бояться попросить хозяйку отремонтировать кран
- Помочь сыну после магистратуры
А Сергей просто присвоил эти деньги себе. И даже не считал нужным объясняться.
Ирина думала, где же она ошиблась. Может, надо было сразу настаивать на разделе? Но это же брат, родной человек.
— Мам, а ты в суд подай, — сказал сын, когда она рассказала ему по телефону. — Это же чистой воды мошенничество.
— На брата в суд подавать? — Ирина сидела на кухне, смотрела в окно на серый октябрьский двор. Даже чай стал каким-то горьким. — Это же семья.
— Какая семья? — фыркнул сын. — Он тебя обокрал, мам. И даже не извинился. Это не семья уже давно.
Визит к юристу
Ирина три дня не спала нормально, ворочалась до утра, вскакивала от каждого шороха. За эти три дня похудела на килограмм, не могла ничего есть. Возможно, она ужасный человек, но она всё-таки пошла к юристу.
Молодая женщина лет тридцати выслушала её историю и кивнула:
— Понятно. Значит, так. Квартира по наследству досталась вам обоим в равных долях, правильно?
— Ну да, мы к нотариусу ходили, там всё оформили.
— Отлично. А как брат умудрился продать квартиру без вашего согласия? Вы ведь должны были подписывать договор купли-продажи вместе.
— Не знаю, — растерялась Ирина. — Я вообще не понимаю, как это возможно.
— Сейчас проверим, — юристка достала телефон, позвонила куда-то. Говорила быстро, профессионально, записывала что-то. Через пять минут смотрела на Ирину с удивлением. — У вас когда-нибудь была генеральная доверенность на имя брата?
— Была, — вспомнила Ирина. Сердце ухнуло. — Три года назад, я в длительную командировку уезжала, оформила на всякий случай. А что?
— Он использовал эту доверенность при продаже квартиры, — юристка постучала пальцем по столу. — Сделал вид, что действует от вашего имени с вашего согласия. Фактически — подделал ваше согласие. Это уже серьёзнее, чем просто семейный спор.
У Ирины похолодело внутри. Руки снова задрожали. Она машинально взяла со стола ручку, забыла, зачем взяла, положила обратно.
Значит, брат не просто продал квартиру. Он обманул и её, и покупателей, используя старый документ. Сознательно. Продумав всё.
— И что теперь делать? — голос звучал хрипло.
— Подаём иск о взыскании неосновательного обогащения, — чётко сказала юристка. — Он получил ваши деньги незаконно. Суд однозначно на вашей стороне. Плюс можем поднять вопрос о привлечении к ответственности за злоупотребление доверием.
Точка невозврата
Ирина оформила всё как надо. Юристка составила претензию — официальное требование вернуть деньги. Отправили Сергею заказным письмом.
Когда письмо отправили, Ирина почувствовала не облегчение, а ещё больший страх. Будто перешла какую-то черту. Ей казалось, что она не может понять, зачем вообще дошло до этого.
Через неделю брат позвонил. Орал так, что Ирина отодвинула телефон от уха. Она даже не сразу разобрала слова — просто вой злобы.
— Ты что творишь?! На родного брата в суд подаёшь?! Совсем офигела?! У тебя совесть есть вообще?!
— Серёж, ты три месяца меня игнорируешь, — удивительно спокойно ответила Ирина. — Я по-хорошему просила, ты не хотел разговаривать. Оставила только суд.
— Да у меня денег нет! — кричал он. — Всё потратил! Понимаешь?! На дочку, на машину, на кредиты! Ты хочешь меня на улицу выгнать?!
— Это твои проблемы, — Ирина почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается, трескается. — Ты продал квартиру, используя мою доверенность без моего ведома, потратил мою долю. Я хочу получить то, что мне положено по закону.
— Ирка, ну ты чего? — голос Сергея вдруг стал жалобным, почти детским. — Я же брат тебе. Родной. Ну подожди немного, я найду деньги, верну. Ну не губи ты меня.
— У тебя было три месяца.
— Ну ещё месяц дай, ну пожалуйста! Света вообще уже сходит с ума, у неё давление скачет!
— Нет, — сказала Ирина и положила трубку. Рука дрожала так сильно, что телефон едва не выпал.
Судебное заседание
В суд они пришли через четыре месяца после подачи иска. Ирина почти не спала ночью перед заседанием, вскакивала каждый час, смотрела в потолок. Сергей сидел в зале мрачный, рядом с ним жена Света — крашеная блондинка с недовольным, перекошенным лицом. Смотрела на Ирину так, будто та пришла их всех убить.
Как проходило слушание:
- Судья потребовала документы и запросила выписку из Росреестра
- Вызвали соседку тётю Галю как свидетеля
- Та подтвердила, что Ирина регулярно приезжала к квартире и о продаже не знала
- Сергей пытался оправдываться семейными обстоятельствами
— Я даже, если честно, думала, что они с братом договорились как-то, — говорила тётя Галя, глядя на Ирину с сочувствием. — А потом смотрю — девочка растерянная такая стоит, будто в обморок сейчас упадёт.
Сергей пытался что-то лепетать про семейные обстоятельства, про то, что "не подумал", "хотел как лучше", "собирался вернуть". Голос дрожал, он вытирал лоб платком.
— Почему же тогда использовали доверенность, выданную для других целей? — спросила судья. — И почему три месяца игнорировали претензии сестры?
— Ну... я думал, она успокоится, — пробормотал Сергей. — Мы же родные, я думал, поймёт.
— Понятно, — судья сделала пометку.
Решение суда:
- Взыскать с Петрова Сергея Михайловича 3 100 000 рублей (половина стоимости квартиры)
- Судебные расходы 50 000 рублей
- Взыскание через службу судебных приставов
Света зашипела что-то Сергею на ухо. Тот побледнел, схватился за край стола.
Окончательный разрыв
После суда брат догнал Ирину на улице. Схватил за рукав.
— Ты понимаешь, что мы теперь перестали общаться? — сказал он.
— Серёж, мы перестали общаться в тот момент, когда ты продал квартиру и не сказал мне, — Ирина высвободила рукав, застегнула куртку. — И когда использовал мою доверенность без моего ведома. Без зазрения совести.
— Я свою семью кормлю! — вспылил он. — А ты одна! Тебе куда столько денег?! Чтобы в одиночестве считать их?!
— А тебе не твоё дело, — Ирина развернулась и пошла к остановке. Руки тряслись, в горле стоял комок, сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет, но она шла, не оглядываясь. Шла и плакала.
Деньги взыскивали через судебных приставов почти год — списывали с зарплаты Сергея по пятьдесят процентов ежемесячно.
Что изменилось в жизни Ирины за этот год:
- Похудела на восемь килограммов
- Перестала нормально спать
- Вздрагивала от каждого звонка
- Коллеги спрашивали, всё ли в порядке — она отвечала, что просто устала
Каждый раз Сергей звонил со скандалами, с обвинениями, с жалобами. Света строчила гневные сообщения в семейный чат про "предательство" и "жадность".
Несколько раз Ирина чуть не написала брату. Набирала "Серёж, может, хватит?" и стирала. Однажды увидела во дворе машину Светы — та приехала к кому-то из их дома. Ирина развернулась и пошла в другую сторону. Не хотела встречаться.
Новая жизнь
На эти деньги она внесла первый взнос за собственную однушку. Маленькую, на окраине, зато свою. Съехала от хозяйки, которая третий год поднимала аренду и закатывала глаза на каждую просьбу. Сделала ремонт. Повесила на стену мамину фотографию — ту, где они все четверо на даче.
Брат с ней так и не заговорил. Ирина вышла из семейного чата и заблокировала их обоих.
Иногда она думала: может, надо было промолчать? Сохранить хотя бы видимость семьи? Но потом вспоминала:
- Как три месяца звонила брату, просила, унижалась
- Как он бросал трубку
- Как использовал её доверенность, чтобы обмануть
- Как потратил её деньги на машину жене
И понимала — нет.
Может, кто-то скажет, что она разрушила семью из-за денег. Но семья разрушилась в тот момент, когда Сергей решил, что может распоряжаться чужим наследством, используя подлог.
А Ирина просто вернула то, что ей принадлежало по закону.
Справедливость иногда стоит родственных связей. Особенно когда эти связи держатся только на твоём терпении.