Он вложил миллион долларов, жил в промерзающем доме без отопления и воды.
Было ощущение, что это станет красивой историей про людей, которые спасли старинную усадьбу. Но всё вышло иначе — и куда печальнее.
Про это место я узнала лет пять назад. Тогда оно казалось обречённым, но всё же ещё держалось. И вот в прошлые выходные решила приехать снова — посмотреть, есть ли хоть какие-то изменения.
Но давайте по порядку.
Вообще, пока не попадаешь прямиком и вплотную к усадебному дому ничего даже не намекает что в небольшой деревушке Стеблево, где всего пара улиц и меньше 50 домов, есть практически дворец.
Небольшой, но все-таки. Хотя места тут богаты на историческое наследие. До села Ярополец рукой подать, а там уже два известных дворца: Гончаровых и Чернышевых. И там уж дворцы очень внушительные, хотя один из них и заброшен. Но в Яропольце бывала и Императрица Екатерина II и другие знатные особы. Короче, "райончик" в 19 веке был достаточно элитный.
И главное — была надежда. Её дал новый владелец усадьбы, предприниматель Максим Студенников. Тот самый человек, который решил восстановить этот дом не ради бизнеса, а ради идеи. Тогда казалось, что всё получится.
До него усадьбой Стеблево владели Пашковы, позже Давыдовы, потом родственники Зинаиды Гиппиус. Перед революцией дом сдавали в аренду братьям Миллерам, создателям завода «Дукс». А после 1917 года здесь жили рабочие колхоза, и какое-то время в здании работала сельская школа. Примечательно то, что до самого последнего момента усадьба оставалась жилой. Там выдавали "квартиры" работникам местного колхоза.
В 2009 году место купил предприниматель Максим Студенников — сын художника Эдуарда Студенникова, чьи картины висят в Третьяковке.
Дом был жилым, но в аварийном состоянии. Студенникову пришлось переселять людей, и первые годы он сам жил здесь без отопления — с печкой, ледяными стенами и водой из колонки.
Людей пришлось переселить. А в интервью Студенников рассказывал, как жил здесь первые годы.
Отопления не было, воду приходилось приносить из деревенской колонки, электричество работало нестабильно. Зимой он топил печь, ходил по комнатам в тёплой одежде, потому что стены промерзали до льда.
И всё это параллельно с ремонтом: меняли крышу, расчищали парк, укрепляли несущие стены, приводили в порядок несколько комнат, чтобы хотя бы часть дома начала оживать.
По словам самого предпринимателя, только к 2014 году на восстановление ушло около миллиона долларов. Антикварную мебель Студенников покупал в лавках и на аукционах — и частично привозил из семейной коллекции.
Территория выглядела ухоженной, внутренняя отделка в нескольких комнатах была закончена, парк стал снова похож на парк. Даже забор вокруг усадьбы начали строить.
Но отношения с деревенскими складывались непросто. Одни были благодарны за восстановление, другие переживали, что часть территории вокруг усадьбы стала закрытой. Таких историй вокруг старинных домов много, и здесь тоже не всё было идеально.
При этом Студенников устраивал в усадьбе музыкальные вечера, приглашал гостей. А местные жаловались, что новый владелец перекрывает доступ к реке и шумит.
Но тут уж не разобраться на чьей стороне правда.
Потому что в 2017 году Студенников был признан банкротом (у него была строительная фирма) и уехал из страны. Причем, даже не стал вывозить ничего из усадьбы. В комнатах — мебель, документы, инструменты, вещи.
Дом несколько лет стоял без хозяина. Потом его выставили на торги за миллион рублей, но желающих купить не нашлось. На кадастровой карте не стоит ни участок под усадьбой, ни сам усадебный дом.
И если 5 лет назад, когда я попала сюда впервые, еще можно было понадеяться, что если появится новый хозяин, то все будет хорошо. То сейчас...
Многие окна выбиты. Двери распахнуты настежь. Подоконники выломаны, проводки уже нет. Антикварная мебель исчезла. Те самые серванты из карельской берёзы, которыми гордился хозяин, — не осталось ничего.
Рояли и пианино, которые ещё некоторое время стояли внутри, теперь лежат разломанными. Кому могло прийти в голову разламывать музыкальные инструменты у меня в голове не укладывается.
В одной из комнат я встретила кота. Он мирно спал на старом кресле, как будто бы он тут теперь новый и полноправный хозяин.
И каждый раз, проходя по этим комнатам, думаешь: сколько труда и денег здесь уже оставили — и сколько ещё потребуется, чтобы дом снова ожил.
Пока усадьба идёт по тонкой грани между прошлым и будущим. И очень хочется верить, что в этот раз всё всё-таки сложится лучше.