Карьеру Джоанны Родес удобно объяснять одним кадром: на веранде стоит глобус, вокруг все переливается мягким светом, а рядом, как будто между Лондоном и Сиднеем, лениво поворачивается сама Джоанна в белом комбинезоне.
Ни пафоса, ни драматизма, просто мир и длинные ноги в одной композиции.
У нее вообще странное свойство: куда бы ни поставили, сразу получается либо реклама счастья, либо международный саммит по вопросам хорошей жизни. Формально досье сухое: американская модель, родилась в Нью-Йорке, рост около 180 сантиметров, блондинка с голубыми глазами, официально отмеченная в Fashion Model Directory как девушка, которая уверенно смотрит сверху на подиум и чуть сверху на большинство окружающих людей.
Восьмидесятые и девяностые для моды были тем возрастом, когда мир только начинал привыкать к тому, что супермодели существуют не на обложках, а везде: от рекламы крема до билборда с джинсами у ближайшей развязки. Джоанна пришла как раз в эту эпоху. И не просто пришла, а встала в первую шеренгу: британский и французский Elle, Glamour, Mademoiselle, Vogue в разных странах – список ее обложек выглядит как маршрутка по самым жирным глянцевым остановкам планеты.
Если открыть старые журналы, можно поймать забавный эффект: меняются сезоны, цвета помады, длина плечиков у жакетов, а Джоанна почти не меняется.
Чуть другой пробор, чуть другое настроение во взгляде – и снова идеально вписанная в контекст эпохи картинка. В одном развороте она может быть хрупкой студенткой философского факультета, в другом – женщиной, которая обсуждает с банкиром условия выкупа его банка, а на следующей странице внезапно превращается в абсолютно домашнего человека.
Вот здесь, например, классика рекламного гуманизма: солнечный пляж, в кадре мама и ребенок, нос к носу, объятия, легкий загар, тепло и ощущение, что прямо сейчас за кадром придет тюбик крема и скажет, что средство подходит всей семье. Не случайно Джоанну звали в кампании Nivea и других брендов, которым требуется не столько «фатальная женщина», сколько идеальный человек из соседней квартиры, только очень отретушированный.
Этот образ «девушки из соседнего дома» отлично уживается у нее с кадрами, где соседний дом внезапно превращается в студию с огромным вентилятором. На черно-белом снимке с промышленным пропеллером она уже не мягкая мама с пляжа, а слегка усталая рок-звезда, которая примеряет к себе модный трикотаж и внутренне готовит альбом в жанре интеллектуальный поп.
В девяностые подобные вентиляторы были священным тотемом фэшн-съемок. Если где-то на фото «дует ветер», значит, это точно не семейный альбом, а высокое искусство имени студии номер три. У кого-то волосы превращались в ураган, у кого-то платье улетало в неизвестность. У Джоанны все как всегда дисциплинированно: волосы развеваются, но не бунтуют, взгляд уходит куда-то мимо объектива, как будто она одновременно думает о важном и проверяет, выключен ли дома утюг.
Впрочем, натуральная среда обитания Родес – не только студия, но и архитектура в масштабе «группа инженеров только что сдала объект». В съемке на металлических фермах, похожих на внутренности Эйфелевой башни, она уже не просто модель, а человек, который спокойно забирается на металлические лестницы в плаще и берете, как будто всю жизнь так ходит на работу.
Эта способность спокойно стоять в самых странных местах сильно пригодилась на подиуме. Джоанна выходила в показах Chanel и Thierry Mugler – а там без умения держать лицо среди декораций сложно.
Представьте: вокруг вся эта архитектура плечиков, латекса, гиперболических силуэтов, а модель должна не только не рассмеяться, но и убедить зал, что так и надо ходить в булочную. Родес справлялась легко.
Если вглядываться в портреты крупным планом, становится понятно, почему дизайнеры и редакторы так к ней цеплялись. Лицо у нее без модного в то время драматизма. Никаких трагических ломких линий, никаких «я страдала в Париже всю ночь». Взгляд спокойный, губы уверенные, немного ироничные. И при этом в какой-то момент оператор может приблизиться почти до документалистики, как в этом кадре в черном платье и с массивными браслетами, где фон решительно уходит в мягкий блюр, чтобы ничто не отвлекало от хозяйки кадра.
Почти на всех таких портретах чувствуется одна забавная деталь: Джоанна смотрит на зрителя немного сверху. Не надменно, скорее как старшая подруга, которая уже знает, что через три года ты тоже отрежешь себе странную челку, купишь оранжевый браслет и будешь делать вид, что так задумано.
Еще один фирменный прием Родес – «я сейчас просто выйду в соседнюю комнату, а вы тут восхищайтесь». Черное платье с разрезом, босиком по восточному ковру она, кажется, снялась случайно, пока хозяева дома заваривали чай.
Серьезно, трудно представить более расслабленную позу при таком уровне драматичности платья. Любая другая модель начала бы делать сложные па, искать «выгодный ракурс», а Джоанна просто опирается о стену, как будто обсуждает с фотографом, какой соус лучше взять к обеду. Отсюда и ощущение, что кадры с ней живут своей жизнью и не слишком стараются понравиться зрителю. Как вежливые люди, которые пришли на вечеринку, но не строят вокруг себя вселенную.
Когда фотограф решает приблизиться почти вплотную, происходит самое интересное. На крупном плане с алой помадой в глаза улетает сразу несколько характерных признаков эпохи: немного влажный макияж, светлые ресницы, хаотичные пряди, будто их только что сушили тем самым студийным вентилятором. Но никакой драматической постановки, только прямой взгляд: «Да, у меня сейчас съемка, но потом я пойду домой и сниму эту помаду».
Именно такой баланс между «идеальной картинкой» и абсолютно человеческим выражением лица сделал Джоанну идеальной героиней рекламных кампаний. Когда Yves Saint Laurent или La Perla искали лицо для своих проектов, требовалась женщина, которая выглядит дорого, но при этом не превращается в бронзовый памятник роскоши. Родес идеально попадала в эту нишу: легендарные кампании начала девяностых до сих пор всплывают в подборках ностальгической модной фотографии.
Морская тема в ее портфолио занимает отдельную полку. На снимке с палубой и мотком каната Джоанна явно не собирается работать матросом, хотя сидит вполне по рабоче-угольному: одна нога поджата, другая согнута, ветер в волосах, взгляд в сторону горизонта и немой вопрос: «Где, собственно, мой коктейль»
Для рекламщиков море всегда отличный фон, а для модели – дополнительный спортзал. Тут нужно не только выглядеть естественно, но и не упасть за борт, когда фотограф просит «еще немного левее». По выражению лица Джоанны кажется, что никакой дрожи палубы она не ощущает. Если понадобится, спокойно дойдет по мачтам до соседней яхты и там тоже что-нибудь прорекламирует.
8-е и 9-е десятилетия прошлого века подарили ей столько глянца, что отдельный шедевр – обложка итальянского Vogue с подписью про «специальное белье». Там Джоанна, как и положено героине серьезного модного журнала, смотрит в объектив чуть насупившись. Ремни комбинации украшают кадр не меньше, чем логотип на полстраницы.
Глянец тех лет еще не умел кричать неоновыми шрифтами и миллионными заголовками. Вместо этого были спокойные композиции, много воздуха и аккуратное предложение задуматься о судьбах кружева. Джоанна в этой эстетике выглядит как человек, который случайно оказался в центре афиши и не до конца уверен, что готов отвечать за все «специальное нижнее белье» мира.
Со временем Родес тихо ушла с подиума и съемок в мир искусства. Фанаты выследили, что она занялась скульптурой и вообще предпочитает создавать образы уже не из тканей и света, а из более долговечных материалов. И в этом решении ощущается характер: вместо того чтобы бесконечно воспроизводить собственный образ в ностальгических ревью, она просто переключилась на другой медиум.
Последний штрих к портрету – еще одна морская сцена, на этот раз спокойная и почти камерная. Черно-белый кадр, белый костюм, мачта, легкая улыбка.
Здесь нет обложечного пафоса, только ощущение человека, который хорошо знает, как выглядит со стороны, но не пытается этим злоупотреблять. Она держится за мачту так, будто действительно собирается куда-то плыть, не только в следующую съемку, но и в какую-то свою личную географию.
В итоге Джоанна Родес получилась моделью, которую удобно вспоминать сегодня. Не икону эпохи, не учебник по драматичному макияжу, а живого человека, который в один момент мог быть лицом гигантских мировых брендов, а в другой – тихо обниматься с ребенком на пляже. Чуть ироничный взгляд, длинная биография в глянце и совершенно земное желание заниматься своим делом дальше, уже по другую сторону камеры.
Как раз такой героине легко доверить и глобус, и палубу, и гигантский вентилятор моды. Она в любом случае найдет ракурс, откуда мир выглядит чуть более красивым и немного спокойнее, чем в реальности.