Найти в Дзене
Невозможный диалог

200 лет Алексею Плещееву. Поэт о строках, переживших автора

200 лет Плещееву Алексей Николаевич Плещеев — автор стихотворений "Весна" ("Уж тает снег, бегут ручьи") и "Старик" ("Дедушка, голубчик, сделай мне свисток"), ставших классикой русской поэзии XIX века. Парадокс его творческой судьбы: строки известны всем, а имя поэта помнят единицы. К 200-летию со дня рождения говорим о феномене, когда литература переживает своего создателя через культурную анонимность. Я, конечно, не верю в подобные беседы, но что-то в манере собеседника цитировать собственные строки заставляет меня начать разговор. Сергей Недоверов: Алексей Николаевич, ваши строки "Уж тает снег, бегут ручьи" знают все со школьной скамьи. Почему же имя автора помнят так мало людей? Алексей Плещеев: Потому что стихотворение стало частью культуры, а не предметом изучения. Его поют, читают детям, вспоминают весной — но не экзаменуют по нему. (с лёгкой грустью) Строка растворилась в народной памяти, как капля в ручье. Недоверов: Это огорчает? Плещеев: Напротив. Поэт мечтает не о славе имен
200 лет Плещееву
200 лет Плещееву

Алексей Николаевич Плещеев — автор стихотворений "Весна" ("Уж тает снег, бегут ручьи") и "Старик" ("Дедушка, голубчик, сделай мне свисток"), ставших классикой русской поэзии XIX века. Парадокс его творческой судьбы: строки известны всем, а имя поэта помнят единицы. К 200-летию со дня рождения говорим о феномене, когда литература переживает своего создателя через культурную анонимность. Я, конечно, не верю в подобные беседы, но что-то в манере собеседника цитировать собственные строки заставляет меня начать разговор.

Сергей Недоверов: Алексей Николаевич, ваши строки "Уж тает снег, бегут ручьи" знают все со школьной скамьи. Почему же имя автора помнят так мало людей?

Алексей Плещеев: Потому что стихотворение стало частью культуры, а не предметом изучения. Его поют, читают детям, вспоминают весной — но не экзаменуют по нему. (с лёгкой грустью) Строка растворилась в народной памяти, как капля в ручье.

Недоверов: Это огорчает?

Плещеев: Напротив. Поэт мечтает не о славе имени, а о вечности строк. Пушкина помнят и по имени, и по стихам — это высший дар. Но если выбирать между забвением имени при живых строках и славой имени при мёртвых стихах, я выберу первое.

Недоверов: Ваше "Дедушка, голубчик" стало хрестоматийным текстом. Как классическая литература попадает в детские книги?

Плещеев: Через простоту образов и искренность чувства. Я писал о деревенском детстве, о дедушке-пастухе — это понятно любому ребёнку. Литература становится детской не потому, что её упростили, а потому что она изначально говорила на языке чистых эмоций.

Недоверов: Многие ваши стихи стали романсами. Чайковский, Рахманинов... Музыка затмила поэзию?

Плещеев: Музыка дала стихам вторую жизнь. Когда Чайковский положил на музыку моё "Нам звёзды кроткие сияли", слова обрели новое измерение. В искусстве нет конкуренции — есть сотворчество. Композитор не крадёт у поэта, он продолжает его мысль звуками.

Недоверов: Что лучше для поэта: быть известным автором или создать строки, ставшие частью культуры без привязки к имени?

Плещеев: (задумывается) Вторая участь почётнее. Имя можно выучить, строку — нужно прочувствовать. Если моё "Уж тает снег" пробуждает в людях радость от весны — я сделал больше, чем если бы меня просто знали как "поэта Плещеева".

Недоверов: Сегодня каждый пост в интернете подписан автором. Изменилась судьба поэтических строк?

Плещеев: Культура атрибуции — это благо для справедливости, но не для искусства. Когда строка становится народной, она перестаёт принадлежать автору и начинает принадлежать всем. Это высшая форма творческого успеха — когда твоё творение перестаёт быть твоим.

Недоверов: Почему одни строки переживают имя поэта, а другие исчезают вместе с ним?

Плещеев: Потому что вечные строки говорят о вечном. "Уж тает снег" — это не о конкретной весне 1858 года, это о весне вообще. Литература бессмертна, когда она говорит о том, что не меняется: о природе, детстве, любви, смерти.

Недоверов: (с любопытством) Вы участвовали в кружке Петрашевского, были осуждены... Почему в памяти остались ваши весенние строки, а не гражданская лирика?

Плещеев: Время решает, что сохранить. Моя гражданская поэзия отвечала на вопросы конкретной эпохи — они ушли вместе с ней. А "Уж тает снег" отвечает на вечный вопрос: как описать радость обновления? Культура хранит не злободневное, а вневременное.

Недоверов: Последний вопрос: что бы вы посоветовали современным поэтам, мечтающим о вечности?

Плещеев: Писать не для современников, а для вечности. Не гнаться за модой, не подражать чужому голосу. Искренность и простота переживут любые литературные приёмы. И не бояться, если имя забудут — главное, чтобы строки остались жить.

(Сергей откладывает блокнот, неожиданно задумавшись о природе творческого бессмертия)

Что ж, кажется, этот невозможный диалог все-таки состоялся. Классическая поэзия доказывает: истинная слава — не в громкости имени, а в тихой жизни строк, ставших частью культуры.

👉 Оставьте комментарий и лайк, подпишитесь! Расскажите, с кем бы вы хотели увидеть следующий «невозможный диалог»?

👀 А хотите короткие диалоги, которые не публикуются в Дзен? Присоединяйтесь в наш Телеграм.