Людмила Райкова.
Глава 5.
Пять из шести ученых доказали, что играть в русскую рулетку не так уж и опасно. Разумеется, если в барабане в шести лузах только один патрон. Затеяли игру и выживают те, кому повезет. Не повезет только одному из шести. Мане с Глебом, в любых раскладах не везло, поэтому в рулетку они играть не станут ни при каких ставках.
Жизнь сейчас такая, что и без всякой рулетки приходится уповать на удачу. В новостях постоянно говорят о биологическом оружии, которое американцы разрабатывали в биологических лабораториях Украины, тестируя на генах местного населения. Под натовским прицелом Питер и Москва, а вокруг их гарнизона целыми стаями летают дроны.
Так Маня думала вчера, до визита Сашки Одессита, а потом оценку поменяла с жирного минуса на внушительный плюс. Ну что, в самом деле, господа гневить? Перекрытия между этажами под напором домашнего водопада не рухнули. За окном жара, – она уже сняла с подоконников цветы и выдрала утеплитель. Сейчас распахнёт все настежь, и пойдёт гулять по закоулкам качественный сквозняк. Следом конечно пожалуют в дом комары, но идеальных ситуаций не бывает в принципе.
Глеб еще спал, а она планировала на кухне дневные работы. Успела переместить в сервант часть лишних молочников и вспомнила что прошлой зимой, когда они вселились сюда, привезли с собой две тарелки, пару кружек, ложек, один нож, на все кухонные нужды, и одну вилку на двоих. Всем гарнизоном тащили сюда лишнюю посуду, занавески и стулья. Теперь, когда надо все просушить и упорядочить, в квартире оказалось много лишней мебели и уйма посуды.
А что касается везения, то это как посмотреть. Взять хотя бы день отъезда из Питера. Билет они купили на ночной поезд «Москва-Сухум». Квартиранты должны были вселиться в 18.00. А муж с женой решили пять часов просто побродить по городу. Оставить чемодан в камере хранения и отправиться навстречу новым впечатлениям. Такси прибыло через пять минут, связку ключей они оставили на крючке входной двери. Устроились в машину и, вместо того чтобы повернуть направо, водитель свернул в противоположную сторону.
- Нам на Витебский вокзал. – Пропищала Маня.
За рулем сидел парень с азиатским лицом. Водители из ближнего зарубежья в службах такси, как Москвы, так и Питера, все как один из средней Азии. Ничего страшного, зато вежливые, приезжают строго в назначенное время. Цену не заламывают. Не знают города? Так все сейчас рулят под управлением навигатора. Маня с Глебом, под его чутким руководством исколесили вдоль и поперек всю Европу.
Парень за рулем свернул ещё раз, и бросив взгляд в зеркало заднего вида, пояснил:
- Мосты развели. Надеюсь успеть на Литейный.
Муж с женой уставились друг на друга и захохотали. Они учли всё, и даже думали остаться на празднование Алых парусов. Потом решили, что на выпускников они похожи мало. А чтобы смотреть сказку на Неве, народ занимает места за пять часов. Наиболее предприимчивые оборудуют места на крышах домов на Набережной. А просто стоять в толпе бессмысленно. Они вчитывались в программу, рассматривали ролики праздника прошлых лет. Но факт дневного разведения мостов, просто упустили из виду. И хороши бы были если бы отправились на вокзал за сорок минут до отхода поезда. В центре города все близко, конечно надо выезжать с учетом пробок. Маня даже намеревалась попросить водителя отклониться от короткого маршрута и проехать вдоль Ростральных колонн, мимо Невского всадника, потом по Фонтанке.
Теперь они радовались, что успели перескочить Литейный мост, Маня увидела дом своей бабушки, на крышу которого нахлобучили как кепку не по размеру мансарду, отметила что на старом месте стоит Большой дом, а в Куйбышевской больнице по-прежнему лечат людей. Они вертели головой по сторонам, отмечая знакомые с детства места, и тихо радовались, что выбрались на вокзал загодя. Это еще не гарантия что все сложится как надо. В Москве они тоже прибыли за два часа до отправки поезда. Вот только вокзал оказался не тот.
Потом, уже в поезде, узнали о походе Пригожина на Москву, сообщали что из страны взлетело сразу 400 чартерных рейса с чиновниками. А самый дешёвый билет из мятежного отечества – 200 000 рублей. Все боялись «вооружённых матросов» и танков на Красной площади, новой стрельбы из танков по окнам белого дома. И комиссаров в пыльных шлемах, которые будут хватать всех подряд и задавать революционный вопрос: «Ты за красных или за белых?» А какие сегодня главные в стране?
У Глеба, среди сослуживцев, один выбился в важный чин следственного комитета. Серьезный такой мужик, при погонах. За время службы женился пятый раз – четырем предыдущим супругам оставил по квартире, а для новой модели приобрел коттедж в Новой Москве. Рассказал на днях мужу, как на трассе под Владимиром забарахлил его Лексус. Вызвал эвакуатор, дотащили упрямца до ближайшей мастерской. Несмотря на ночное время, мастера из дома приехали в мастерскую. Все участники СВО. Три часа колдовали умельцы над напичканной электроникой машиной. Заменили что-то в тормозах и объявили цену – 3000 рублей. Он за эвакуатор отдал 15, а тот ехал всего десять минут.
- Ты мужик служивый, а мы со своих, денег вообще не берем. – Пояснили свою щедрость мастера.
Надо отметить что следователь возит с собой служебную фуражку. Ну, как случайно забытый в салоне атрибут. Срабатывает. Вчерашние боевики СВО приняли его за красного. А он белый – белее не бывает. Не хочет обнуления результатов приватизации, плановой экономики и недолго сомневался, чтобы решительно назвать Пригожина мятежником и предателем. Ну, подождал подсказки от главного и присягнул правильной линии.
Маня с Глебом никому не присягали, их тревогу баюкал поезд на нижних купейных полках. А когда удалось подзарядить телефоны – узнали, революция отменяется, Пригожин со своей армией уходит в Белоруссию по личному приглашению батьки. Получается повезло, – стартовали из Питера в самое пекло столичных волнений, а пока ехали снова мир и благоденствие.
Что-то в этом стремительном набеге на власти, и резкой остановке революционеров, Мане не нравилось. Как будто показывали фрагменты фильма кусками, да ещё в ускоренном режиме.
Пригожин, Шойгу и Герасимов не гусары, в русскую рулетку играть не станут. Могут изображать из себя крутых, щелкая у виска пустым барабаном. Они давно ссорятся публично, вернее Пригожин налетал как бойцовый петух на министра и его помощника. И выглядело это приблизительно так как вышагивают пограничники Пакистана и Индии на потеху туристов. Воинственно подскакивают, исполняют боевые танцы. Дескать у нас все еще продолжается индо-пакистанский инцидент. Но вы не бойтесь – наслаждайтесь отдыхом. Просто посмотрите на нас и знайте, мир пока не достигнут.
Словом, повезло им не попасть в передрягу и спокойно добраться домой. На пороге квартиры везение иссякло, но так бывает, чтобы жизнь медом не казалась. Зато теперь, устраняя последствия катастрофы, Маня набрала два мешка ненужных вещей и решила отнести их на помойку.
Рациональные коммунальщики на все 16 многоквартирных дома оставили только две точки сбора мусора. Ближайшую к их дому заняли под парковку жильцы, завесив въезд на площадку специальной полосатой лентой. В городке все размежевания были условными, здесь не ставили глухих заборов, но обожали отмечать столбиками, забитое под стоянку место. Люди точно не знали, в чьём ведении и сам городок, и аэродром, и окружающие его поля. И назначить хозяина не могли. Маня порой думала, что приватизация жилищного фонда не завершена. Да, в Питере ей, как собственнику, прислали договор, согласно которому предлагалось делегировать свои полномочия некой Алексеевой Н.А., которой в очередном пункте договора, управляющая компания поручает починить исторический балкон. Откат за будущие решения в пользу управленцев. А кому откатывали за разрешение открыть в доме на первом этаже сразу 4 кафе? Со стороны парадной еще ничего, а вот активное движение грузовых газелей во дворе колодце, стало настоящей проблемой. Можно конечно сесть и поразбиратся в проблеме, но капиталистические талмуды решений набрали столько томов, что проще собрать их в одну кучу и поджечь. Условная собственность, доставшаяся за распродажу страны оптом и в розницу, — сомнительная компенсация для непричастных к афере 90-ых. Здесь, в военном городке, ситуация не лучше – с военного аэродрома стартуют полеты частных самолетов малой авиации. Маня сама с грядки любит наблюдать за их виражами. Таких огородиков, с корявыми домиками и заборами, вокруг городка сотни. В период еще живого гарнизона, командование отводило клочки земли под зелень огурцы и помидоры. Строить что-нибудь запрещалось, воду подводить никому и в голову не приходило. Теперь окружающие просторы покрыты высоким разнотравьем, и только на самозанятых огородах всё скошено и прополото. Жители выбирали свободный клочок земли, и десятилетиями лелеяли там свои грядки, некоторые настолько привыкли считать территорию своей собственностью, что ставили там дома и называли огород дачей. Наверное, это правильно – жизнь у человека короткая, можно лет тридцать ждать пока власти составят земельный реестр и примут законы, не облегчающие захват лучших территорий олигархами, а регулирующих земельный оборот. Вот в Германии, у подруги Маня отдыхала на даче. Это социальная служба позаботилась обеспечить Нельку кусочком земли. Стандартный домик, на двух сотках с четкими границами и неброским забором, есть вода и электричество. Нелька обязана следить за состоянием ветхого строения и своего садика. Но не имеет права расширять его площадь ни в стороны ни вверх. Она выплачивает специальные, строго определенные сборы, и за 15 лет успела вырастить на своих сотках шикарные кусты черной смородины, и войлочной вишни. Собирает клубнику и летом загорает в шезлонге. Такая форма организации просто просится на пустующие поля вокруг городка. Но для этого нужно две вещи, – ответственный хозяин этих просторов, и понятный закон.
Маня тащилась по дороге и мысленно зудела, — ей в результате само захвата парковочных мест, достался самый длинный маршрут для прогулки с мусорным пакетом. Не выскочишь, как в Питере, в легких шлепанцах.
- Здравствуй Мария! Уже вернулись? – Маня задрала голову, на балконе третьего этажа её приветствовала пожилая женщина в теплом халате.
- Здравствуйте. Позавчера. – Ответила Маня, так и не вспомнив имени.
Лидия Ивановна выскочила наперерез прямо из куста:
- Посиди с нами, передохни. – Ивановна кивнула на стол под сиренью, где жены летчиков-пенсионеров резались в карты на деньги. Это было прикрытие, на самом деле они вели скрытое наблюдение за жизнью в гарнизоне, и благодаря их неустанному наблюдению, здесь все всё и обо всех знали. Поначалу Маня считала, что за столом собирается четверка дозорных. Потом она поняла, общее число зорких старушек десять. А за картами всегда присутствуют четверо. Вот Лидия Ивановна вчера не могла включиться в игру, – она регулировала поток гостей у двери Одессита.
Маня послушно присела, кратко доложила о ликвидации аварии, старушки продолжали резаться в дурака и казалось не слушали её рассказа.
- Говоришь труба разошлась? – Неожиданно уточнила одна.
- Так Мила с мужем сказали.
- Это все Натка бестолковая, причипурится и вышагивает на каблуках как цапля, а за сантехникой не следит. Вот поймают ее коллекторы, будет знать, как топить целых четыре этажа!
- Наталья не виновата, труба разошлась на четвертом у Милы на самом верху. – вступилась за Натку Маня.
- Видишь – наверху. А там кто? Там Натка наша безголовая.
Одна из женщин виновато опустила голову. Оказалось, что за столом со сплетницами, играет в карты Наткина мама. Похоже она сама изложила горькую историю дочери с фальшивым кредитом. А теперь история вышла из-под контроля, и в словоохотливых ртах старушек стала обрастать новыми деталями, догадками и предположениями. Может Натка, прячется в квартире не от приставов и коллекторов, а от сплетниц?
Маня пожалела молодую женщину, долго ещё ей будут припоминать массаж за три миллиона. Персональный промах всегда осуждать легко. Есть конкретный ротозей, и вполне понятный виноватый. Другое дело найти виновного в коллективном промахе. Вот кто виноват в распаде СССР? Маня считала, что страну предали военные. Они давали присягу Стране Советов, и не уберегли отечество. Но здесь, в гарнизоне, она об этом никогда не скажет. Офицерские жёны за честь и непогрешимость своих супругов в мундирах, и волосы выдрать могут. А Натка уже, дочь героического отца. И муж у неё какой-то непонятный айтишник. Не выдержал парень армейских порядков сбежал из семьи. Глеб, другое дело, – отец офицер и сын по его стопам. Маниного мужа здесь помнили ребенком и чествовали выпускником военного училища. По меркам женсовета, собравшегося под кустом сирени, – правильный вырос парень. От достойных родителей Глеба и правильного мужа, на Маню тоже распространялась забота местных старожилов. Их интересовало всё, что касалось их обустройства здесь, что она посадила на огороде и как съездила в Питер. Маня поерзала на скамейке минут пять, у неё было ощущение что вызвали Манюню на педсовет и сейчас примут решение что с ней делать дальше.
- Мы, что подумали, – вы домой вернулись, а квартиру как сироты пришлые снимаете. – Наконец подошла к главному Лидия Ивановна. – У нас в 16-м квартира продается с хорошим ремонтом. Они, как и вы, в Европу рванули. Сначала родители, а за ними и Оська отправился. Долгов по квартплате нет. Иосиф приезжал четыре года назад, сказал больше ездить не может. Телефон оставил. Покупайте.
Маня замялась. Она и сама подумывает о покупке здесь жилья. Тогда перестанет мечтать о возвращении в Латвию. Там было хорошо, ей снится, и квартира в Митаве и хутор с садом. Но в одну реку дважды не войдешь. Ручей времени унёс в прошлое всё что радовало и печалило. Включая их с Глебом. Выбросил на берег потрёпанную событиями пару, пожалел Маню с Глебом, закинул их в детство мужа. И получилось, как будто все их здесь ждали.
Сашка Одессит, Мила с мужем, пришлые, а они с Глебом свои. Значит во всем правы, и их надо защищать. Направлять, подсказывать.
- Мы думаем над этим. – Откликнулась Маня. – Чтобы купить здесь – надо продать там. А поехать пока не получается.
Женсовет дружно закивал головами. Можно было прощаться, но тут собрание оживилось, на лицах женщин расплылись улыбки, они подняли руки, принялись махать и хором кричать:
- Петрович, иди к нам. Давно приехали?
Пока мужчина с прямой спиной и коротко постриженными седыми волосами, уверенно шагал по тропинке, со стола смели карты, женщины машинально поправляли руками свои укладки. Маня потянулась к пакетам, её развлекательный для женсовета номер закончен. Остается откланяться и возвращаться к своим заботам.
Ан нет!
- Знакомься Петрович, это невестка твоего начальника.
Петрович в упор смотрел на Маню. Одетый в белоснежную рубашку и тщательно отутюженные брюки, мужик только по возрасту мог считаться стариком. Перед ней стояла надежная опора и сама уверенность, которая чудом сохранилась с советских времен.
Они познакомились, Петрович выразил сочувствие по поводу смерти родителей, потом удовлетворение возвращением блудных детей в родной городок. И добавил:
- В смутные времена, своим лучше держаться вместе.
Женщины уже переместили свои зады, расчистив Петровичу место. Петрович сел, поддернув брюки на коленях. Он оперся локтями о стол, покрытый клеёнкой, но спина осталась прямой, обвел взглядом собрание. И Маня поняла её пригласили на местный военный совет...
- Правду никто не любит, она горькая. Сказать её по телевизору никто не может, вот и юлят. Пригожин, со своими ребятами, для многих в стране герой. А для генералитета, если геройски устранить не получилось, лучше объявить его стяжателем и мятежником, который нацелился стать президентом. – Петрович сделал вступление к началу политинформации. Аудитория не сводила в него взгляда.
17 мая вагнеровцев, при выходе из Артемовска, обстреляла арта российской армии. Ребята вычислили точки, захватили того, кто дал команду, и допросили на камеру. Некий Вениаминов, начальник бригады, показал: «Был пьян, приказ открыть прицельный огонь дал на почве личной неприязни».
- Врет! – Не выдержала Лидия Ивановна.
- Разумеется, — откликнулся Петрович. – Не может же он сказать, что приказ поступил из штаба Южного военного округа или даже генерального. История как-то потерялась в информационном потоке. Но Пригожин понял, – противостояние из стадии публичного переругивания, перешло в опасную фазу. Принято решение его ликвидировать. Через четыре дня, авиация России снова нанесла удар по одному из тыловых лагерей ЧВК. Этот факт мне пока никто не подтвердил, я читал в сети. Разбираюсь. И склоняюсь к тому что это правда.
Люди слушали, Петрович говорил короткими фразами и глазами. С каменным лицом и ровным голосом. О том, что на самом деле стало причиной мятежа. Кто на самом деле виноват в бунте, вспыхнувшем во время военных действий.
- Телевизор может не пыжиться, люди не глупые, всё знают. – Откликнулась на риторические вопросы Наткина мама. Маня отметила голубизну ее глаз и уверенность в голосе.
- Вагнер развернули в 200 километрах от Москвы, перебазировали в Могилёв и разместили в 200 километрах от Киева. Белоруссия юридически нейтральная в конфликте страна, но диспозиция говорит о многом.
Петрович рассуждал вслух, и его никто не прерывал. Зачем вбросили информацию о стоимости содержания Вагнера? 86 миллиардов для любого жителя городка сумма огромная, но её надо сравнить с затратами на вооружённые силы в этой СВО и эффектом отдачи. Эти цифры не звучат. Но военные в поле, сравнили и обмундирование, и питание в ЧВК. Бронежилеты лёгкие и качественные, сигареты для курящих в общем доступе. Качество питания и амуниции у мобилизованных несравнимо хуже. Если считать всё по-честному, – результат для генералитета может прозвучать приговором. Никто не решается на сравнительный анализ, уравнение получается многосложным и уходит далеко за времена Сердюковской диверсии в армии. А эти герои все на своих почётных местах. Война, не время разбираться. А если не разобраться – можно и проиграть. Есть информация, что в сентябре Шойгу долго отговаривал президента от начала СВО. Политический расклад вопил о вводе войск, а военные начальники готовы были прятаться в кустах. Есть мнение, что министр не мог сказать о реальном обеспечении войск, которое никак не соответствовало заявленному бюджету. Он даже пытался улизнуть с поста в какую-нибудь почетную отставку.
- Как принято. Вместо суда и расстрела, по состоянию здоровья на лечение в Израиль. Вслед за премьер-министрами. Все семь неожиданно заболели. – Опять съязвила Лидия Ивановна.
- Не я это сказал. – Полит корректно отмежевался Петрович. Маня хмыкнула, именно так на политических ток шоу у Соловьева эксперты отскакивают от опасных выводов.
Политинформация продолжилась. Петрович доложил, что Дума скоро рассмотрит закон о ЧВК и считает это ошибкой. Власть поделится своей монополией на силу. Полковник предположил, что в России уже есть, как минимум шесть ЧВК, и их цели определяют олигархи. Закон может включить режим регулирования. Может оказаться так, что пригожинская ЧВК, самая подконтрольная как раз президенту. Без высшего мандата он не смог бы набрать 50 000 бойцов в тюрьмах, и гарантировать этим бойцам амнистию. Теперь 36000 из этого набора возвращаются к мирной жизни как герои, и со снятой судимостью. Многие с оружием и боевым опытом. Сомневаюсь, что эти ребята подпишут контракт с министерством обороны.
- Думаю, президент сам мятеж организовал, чтобы нацелить его на разбор полетов внутри генералитета. – Предположила Наткина матушка.
Такие предположения несколько дней назад закрались и у Мани, но так и повисло на частоколе коммунальных проблем.
- Есть такое мнение. – Важно подтвердил Петрович. Аудитория понимающе закивала головами, а он продолжил. – Скоро всё станет ясно. Или в ближайшее время в армии начнутся чистки, или мы узнаем о второй части Пригожинского марлезонского балета. На фронт опять поступила партия снарядов без детонаторов.
Петрович вскинул руку и посмотрел на часы.
- Доклад окончен. Честь имею! – произнес полковник запаса.
- Наше дело правое, победа будет за нами! – Хором откликнулась четверка старушек.
Петрович уверенным шагом продолжил путь. Мане хотелось узнать побольше о нём, но компания начала распадаться.
- Пойду и я, – надо окна открывать, проветривать. – Пробормотала Маня и поднялась. Она уже выбралась из сада, когда её окликнули:
- Детка, про мусор забыла!
Обратно она проложила маршрут через парк, не хотела маршировать мимо дозорных. Глеб все ещё спал, откинув одеяло.