— Ты серьезно? — Лиза остановилась на пороге кухни, глядя на раковину, полную грязной посуды. — Антон, ты же обещал хоть тарелки помыть.
— Устал я, — буркнул муж, не отрываясь от телефона. Он развалился на диване в зале, ноги закинул на подлокотник. — Целый день на ногах, мебель таскал. Руки отваливаются.
Лиза сбросила сумку на стул и молча включила воду. Пятница, конец рабочей недели, хочется просто упасть и не двигаться. Но сначала надо разобрать эту гору тарелок, кастрюль и сковородок. Надо приготовить ужин. Надо развесить выстиранное белье, которое уже второй день лежит в машинке.
— Лиз, а что на ужин? — донеслось из зала.
Она прикрыла глаза, досчитала до десяти.
— Еще не знаю. Только пришла.
— Ну я есть хочу. Может, макароны сделаешь? Быстро же.
Лиза начала мыть посуду. Горячая вода обжигала руки. В голове крутилась одна мысль: когда это началось? Когда Антон перестал спрашивать, как у нее дела? Когда стал воспринимать все как должное?
Они купили этот дом год назад. Точнее, квартиру в старом двухэтажном доме на окраине города. Небольшая, но своя. Лиза тогда была так счастлива. Они вместе выбирали обои, вместе ездили в строительный магазин за краской. Антон внес первоначальный взнос — тридцать тысяч, все свои сбережения. Лиза добавила десять, сколько смогла накопить. Остальное взяли в кредит.
— Я буду платить по кредиту, — сказал тогда Антон. — У меня зарплата больше. А ты вот на продукты будешь давать, на всякую мелочь. Договорились?
Лиза согласилась. Ей казалось, это справедливо. Антон действительно зарабатывал больше — пятьдесят тысяч в месяц против ее тридцати. Он работал мастером на производстве мебели, таскал тяжести, приходил домой вымотанный.
Но тогда, год назад, он хотя бы помогал. Мог пропылесосить, вынести мусор, съездить в магазин. Теперь ничего этого не было.
Телефон запиликал. Лиза вытерла руки и взглянула на экран. Свекровь.
— Лиза, доченька, — голос Валерии Романовны звучал слишком сладко. Это всегда означало, что она чего-то хочет. — Как дела? Антон дома?
— Да, дома. Хотите с ним поговорить?
— Нет-нет, с тобой хотела. Слушай, мы тут с Юркой и Кристиной решили, что в субботу соберемся у вас. Обсудить надо кое-что важное. Ты к обеду приготовь что-нибудь, ладно?
Лиза сжала губы. Опять это "приготовь". Опять "у вас". Хотя могли бы и у Валерии Романовны собраться, у нее квартира больше.
— Валерия Романовна, может, лучше в воскресенье? У меня в субботу...
— Нет, именно в субботу. У Юрки выходной только в субботу. Так что жду вас к двенадцати. Ну все, целую!
Гудки. Лиза посмотрела на телефон, потом на гору посуды. Значит, еще и субботу надо потратить на готовку для всей семьи Павловых.
— Антон, твоя мать звонила, — крикнула она в зал. — Говорит, в субботу все к нам придут.
— Ну и что? — Он даже не повернул голову.
— А то, что мне готовить надо. Накрывать на стол.
— Так приготовь. Мать не просто так зовет, наверное, что-то важное.
Лиза вернулась к посуде. В груди нарастало глухое раздражение. Она работала сегодня до шести, потом час добиралась на двух автобусах. Ноги гудели не меньше, чем у Антона. Но разве кто-то об этом спрашивал?
К тому времени, как она домыла посуду, почистила картошку и поставила сковороду на плиту, было уже восемь вечера. Антон ел молча, уткнувшись в телефон. Лиза сидела напротив, ковыряя вилкой жареную картошку. Есть совсем не хотелось.
— Антон, — начала она осторожно. — Может, ты иногда будешь хоть что-то по дому делать? Ну хотя бы посуду за собой мыть.
Он поднял глаза, удивленно.
— Серьезно? Опять начинается. Лиз, я после работы как выжатый лимон. Мне отдохнуть надо, а не по дому бегать.
— Я тоже работаю.
— Ты в магазине сидишь за прилавком. Это не работа, а так, от скуки. А я мебель таскаю, станки настраиваю. Чувствуешь разницу?
Лиза сглотнула. Хотела возразить, но слова застряли в горле. Антон уже встал из-за стола, оставив тарелку с недоеденной картошкой, и вернулся на диван.
Она сидела на кухне одна, глядя в окно. За стеклом темнело. Где-то проехала машина, залаяла соседская собака. Обычный вечер. Обычный день. Так будет завтра, послезавтра, через месяц, через год.
В субботу Лиза встала в семь утра. Антон еще спал, раскинувшись на всю кровать. Она тихо оделась и отправилась на рынок. Надо было купить мясо, овощи, что-то для салата. В кошельке было четыре тысячи — все, что осталось до зарплаты.
Вернулась с тяжелыми сумками. Антон сидел на кухне, хмурый.
— Кофе нет, — сказал он вместо приветствия.
— Извини, забыла купить. Сейчас сделаю чай.
— Мне не надо. Я в гараж поеду, с Вовкой встречаюсь. Вернусь к обеду.
Лиза замерла.
— Как это в гараж? Антон, у нас же гости будут. Твоя семья.
— Ну и что? Ты справишься. Я к двенадцати вернусь.
Он ушел, хлопнув дверью. Лиза стояла на кухне с пакетами в руках и чувствовала, как внутри что-то сжимается. Справишься. Конечно, справишься. Ты же всегда справляешься.
Она готовила три часа. Нарезала салат, пожарила мясо, сделала закуски. Стол накрыла белой скатертью, расставила тарелки. В половине двенадцатого пришла Валерия Романовна, следом за ней Кристина и Юра. Антона все еще не было.
— Ну что, готово? — спросила свекровь, оглядывая стол. — А где горячее?
— Сейчас будет, оно на плите.
— А Антон где?
— В гараже был, должен вот-вот вернуться.
Валерия Романовна поджала губы.
— В гараже. Хорошо хоть не на рыбалке. Юра, помоги Лизе донести.
Юра, младший брат Антона, неловко топтался на пороге кухни. Он был тихим, застенчивым парнем, полная противоположность старшему брату. Лиза его жалела — Юра все время жил в тени Антона, которого мать считала идеалом.
— Лиза, давай я сам возьму, — пробормотал он, забирая у нее кастрюлю с жарким.
Кристина сидела за столом, разглядывая ногти. Она была младшей в семье, избалованной и капризной. Лизе она не нравилась с первого дня знакомства.
— Салат пересоленный, — заметила Кристина, попробовав ложку.
— Нормальный салат, — буркнул Юра. — Не придирайся.
Антон явился в двенадцать двадцать, когда все уже сидели за столом. Он был в хорошем настроении, пахло машинным маслом.
— Ну что, соскучились? — Он шутливо похлопал мать по плечу, подмигнул Кристине. Лизу даже не поприветствовал.
— Садись, сынок, — Валерия Романовна придвинула ему тарелку. — Нам поговорить надо.
Все начали есть. Лиза сидела, почти не притрагиваясь к еде. В животе крутило от напряжения. Она знала этот тон свекрови. Что-то будет.
— Значит, так, — Валерия Романовна отложила вилку и оглядела всех за столом. — Юре предложили хорошую работу. В Калуге. Водителем на большой фирме. Зарплата в два раза больше, чем тут. Жилье обещают помочь снять.
Юра кивнул, не поднимая глаз.
— Это же здорово, — осторожно сказала Лиза. — Поздравляю, Юра.
— Подожди радоваться, — перебила ее Валерия Романовна. — Для переезда нужны деньги. Первый взнос за жилье, какие-то документы оформить. Тысяч двести надо минимум.
Воцарилась тишина. Антон жевал мясо, не глядя ни на кого.
— Я работать буду, — тихо сказал Юра. — Я отдам потом.
— Потом-то отдашь, но деньги нужны сейчас, — Валерия Романовна повернулась к Антону. — Сынок, я думаю, вы с Лизой могли бы помочь. Взять кредит небольшой.
Лиза почувствовала, как холодеет внутри.
— Подождите, — начала она. — Мы уже кредит платим. За квартиру. Мы не можем еще один взять.
— Можете, — жестко сказала свекровь. — У вас квартира есть, можно под залог оформить. Процент меньше будет.
— Нет, — Лиза покачала головой. — Нет, это слишком рискованно. Если что-то пойдет не так, мы можем остаться без жилья.
Кристина фыркнула.
— Слушай, а тебя вообще кто-то спрашивает? Это Антон дом купил, ему и решать.
— Как это — Антон? — Лиза повернулась к ней. — Мы купили вместе!
— Да ладно тебе, — Кристина махнула рукой. — Ты на свою зарплату даже первый взнос не потянула бы. Это все Антон. Он и кредит платит.
***
Лиза смотрела на мужа, ожидая, что он что-то скажет, заступится. Но Антон молчал, разглядывая тарелку.
— Антон, — позвала его Лиза. — Скажи что-нибудь.
Он пожал плечами.
— Ну они же правы. Я плачу по кредиту. Каждый месяц двадцать тысяч отдаю.
— А я? — голос Лизы задрожал. — А я разве ничего не делаю? Я на продукты трачу деньги, на коммунальные счета, на ремонт, когда что-то ломается. Я трачу тысяч пятнадцать минимум в месяц!
— Это не то же самое, — встряла Валерия Романовна. — Кредит — это серьезно. А продукты — это мелочь.
— Мелочь? — Лиза почувствовала, как внутри закипает. — Без продуктов что, воздухом питаться будем? А еще я готовлю, убираю, стираю! Я встаю в шесть утра, чтобы все успеть до работы! Антон даже кружку за собой в раковину не отнесет!
— Ой, началось, — закатила глаза Кристина. — Убираешь, стираешь. Это что, работа? Любая так может.
Юра неуверенно вмешался:
— Ребята, давайте спокойно. Может, правда не надо кредит брать? Я как-нибудь сам...
— Сам ты ничего не решишь, — оборвала его мать. — Молчи пока.
Лиза встала из-за стола. Руки дрожали.
— Я не соглашусь на кредит под залог квартиры. Это наше жилье, мы не можем рисковать.
— Наше? — Валерия Романовна смотрела на нее с нескрываемым презрением. — Какое еще наше? Это Антон купил. Ты думаешь, твой вклад хоть что-то значит? Ты борщами думаешь платишь? Уборкой?
— Я тоже работаю, — голос Лизы стал тише, но тверже. — Я встаю в шесть утра, готовлю завтрак, развешиваю белье, мою полы. Потом целый день стою на ногах в магазине. Потом еду два часа домой на автобусах. Потом снова готовлю, убираю, стираю. Когда Антон приходит с работы, он падает на диван и больше не встает. А я до одиннадцати вечера все делаю. И ты говоришь, что это не вклад?
— Это твои обязанности, — отрезала свекровь. — Ты жена. Ты должна это делать.
Антон вдруг резко поднял голову. Лицо у него было красным.
— Знаешь что, хватит! — выкрикнул он. — Надоело слушать твои претензии! Ты в этот дом ни копейки не вложила, так что молчи!
Тишина. Лиза стояла, как будто ее ударили. Валерия Романовна довольно кивнула. Кристина улыбалась, наблюдая за Лизой. Юра смотрел в тарелку, ему явно было неловко, но он молчал.
— Я устал от твоих капризов, — продолжал Антон. Слова сыпались из него, как будто прорвало плотину. — Ты думаешь, убирать и готовить — это что-то сложное? Любая справится. А я деньги зарабатываю, настоящие деньги! Я целыми днями на ногах, спину гну, мебель таскаю. А ты в теплом магазине за прилавком сидишь и еще жалуешься!
Лиза медленно повернулась и пошла к двери.
— Ты куда? — окликнул ее Антон.
Она не ответила. Прошла в спальню, открыла шкаф, достала с верхней полки старую дорожную сумку. Начала складывать вещи. Джинсы, свитера, белье. Руки двигались механически.
За ее спиной появился Антон.
— Ты чего делаешь? Это что, демонстрация?
— Я ухожу, — сказала Лиза, не оборачиваясь.
— Как это — уходишь?
— Очень просто. Складываю вещи и ухожу. — Она застегнула сумку. — Раз я в этот дом ни копейки не вложила, значит, терять мне тут нечего.
— Лиз, не дури. — В голосе Антона появились нотки неуверенности. — Куда ты пойдешь?
— Не твое дело, — Лиза подняла сумку, повернулась к нему. — Живи здесь со своей семьей. Решайте сами, какие кредиты брать. Только вот готовить и убирать будете сами.
— Лиз, подожди...
Но она уже шла к выходу. В комнате за столом все еще сидели Валерия Романовна, Кристина и Юра. Свекровь смотрела на нее с нескрываемым торжеством.
— Ну и правильно. Таким, как ты, не место в приличной семье.
Лиза остановилась в дверях. Посмотрела на свекровь, потом на Антона, который стоял в коридоре, растерянный и злой одновременно.
— Знаете что, — сказала она спокойно. — Вы правы. Мне тут не место.
Она вышла, не оглядываясь. За спиной хлопнула дверь. Лиза спустилась по лестнице, вышла на улицу. Был уже вечер, становилось темно. Сумка была тяжелой, тянула плечо. Лиза дошла до остановки, села на скамейку. Достала телефон, нашла номер подруги.
— Вера? Это я. Можно к тебе приехать? Ненадолго, переночевать.
— Лиз, что случилось? — Голос Веры был встревоженным.
— Потом расскажу. Можно?
— Конечно. Приезжай. Жди, адрес скину.
Через час Лиза стояла у двери Вериной квартиры. Подруга открыла сразу, в домашней одежде, с мокрыми волосами — видимо, только из душа.
— Заходи быстрее, — Вера втащила ее внутрь. — Что произошло?
Они сели на кухне. Вера поставила перед Лизой кружку с горячим чаем, села напротив, ждала. Лиза молчала, не зная, с чего начать. Потом слова полились сами собой. Она рассказала про семью Антона, про кредит, про фразу, которую бросил муж. Говорила тихо, спокойно, а внутри все дрожало.
— И ты просто ушла? — уточнила Вера.
— Я просто ушла, — кивнула Лиза.
— Молодец, — Вера накрыла ее руку своей. — Ты молодец, Лиз. Многие бы терпели дальше.
— Я терпела пять лет.
— А теперь хватит. Будешь жить у меня, сколько нужно. У меня двушка, места хватит.
Лиза наконец заплакала. Не от жалости к себе, не от обиды. От облегчения. Она чувствовала, как с плеч спадает груз, который давил так долго, что она уже и забыла, каково это — дышать свободно.
— Спасибо, — прошептала она сквозь слезы. — Спасибо тебе.
Первые дни были странными. Лиза просыпалась в чужой квартире, на чужом диване, и не сразу понимала, где она. Вера уходила на работу рано, оставляла ей ключи. Лиза ездила в свой магазин, стояла за прилавком, общалась с покупателями. Коллеги ничего не замечали — она привыкла держать эмоции при себе.
Антон звонил на третий день. Лиза долго смотрела на экран, потом все-таки ответила.
— Лиз, это я.
— Знаю.
— Ну... как ты?
— Нормально.
— Слушай, может, вернешься? Дома бардак. Я не могу найти свои рубашки.
Лиза усмехнулась.
— В шкафу, на второй полке слева.
— А стиральная машина... она как-то странно работает.
— Кнопку "интенсивная стирка" нажми.
— Лиз, ну давай не будем... То есть, может, обсудим все нормально?
— Что обсуждать, Антон? Ты все сказал. Я ни копейки не вложила, значит, мне и права голоса нет.
— Я погорячился тогда.
— Нет, ты сказал правду. То, что думал все это время. И твоя семья думает так же.
— Лиз...
— Не звони больше, — она сбросила вызов.
Телефон сразу зазвонил снова. Лиза отключила звук.
В магазине директор, Татьяна Сергеевна, заметила, что Лиза стала приходить раньше и уходить позже.
— Лизонька, ты в порядке? — спросила она как-то утром. — Что-то ты бледная.
— Все нормально, — соврала Лиза. — Просто плохо спала.
— У тебя вид замученный. Может, тебе отгул взять?
— Нет-нет, спасибо. Работа — это то, что мне сейчас нужно.
Татьяна Сергеевна задумчиво посмотрела на нее, но расспрашивать не стала. А через несколько дней позвала Лизу к себе в кабинет.
— Садись. Я тут подумала. У нас освобождается место старшего менеджера. Тамара Ивановна на пенсию собралась. Хочешь попробовать?
Лиза растерялась.
— Я? Старшим менеджером?
— А что такого? Ты у нас уже четыре года работаешь, клиенты тебя любят, с товаром разбираешься. Прибавка будет пять тысяч к зарплате. Подумай.
— Я... я согласна, — выпалила Лиза. — Спасибо.
Когда она вышла из кабинета, руки дрожали. Пять тысяч. Это немного, но это хоть что-то. Первая ступенька к независимости.
Вечером она рассказала Вере. Подруга обрадовалась, предложила отметить. Они сидели на кухне, пили чай с печеньем, и Лиза вдруг поймала себя на мысли, что ей хорошо. Спокойно. Впервые за долгое время никто не говорит ей, что она делает что-то не так. Никто не бросает грязные носки на пол. Никто не орет, что ужин невкусный.
— Знаешь, — сказала Вера, — я когда от своего ушла, тоже думала, что не выживу. Казалось, все рухнуло. А потом поняла, что это не конец, а начало.
— Страшно, — призналась Лиза. — Мне уже двадцать восемь. Начинать все с нуля.
— Не с нуля. У тебя есть работа, опыт, мозги в голове. Это уже много.
Лиза кивнула. Но внутри все равно было тревожно.
***
Прошла неделя. Антон звонил каждый день, но Лиза не брала трубку. Потом он начал писать сообщения. Сначала злые: "Ты вообще в своем уме? Взрослая женщина, а ведешь себя, как ребенок". Потом растерянные: "Лиз, ну давай поговорим хотя бы". Потом почти отчаянные: "У меня тут все разваливается, помоги".
Лиза читала и удаляла.
Валерия Романовна тоже написала. Одно короткое сообщение: "Не думала, что ты такая. Разрушаешь семью из-за глупости".
Лиза заблокировала номер свекрови.
От Кристины пришло фото — их дом изнутри. На кухне гора грязной посуды, в зале разбросанные вещи. Под фото подпись: "Вот к чему ты привела. Довольна?"
Лиза посмотрела на фото и почувствовала странное удовлетворение. Пусть поживут так. Пусть попробуют.
Юра написал через две недели. Робко, неуверенно: "Лиза, привет. Это Юра. Я хотел сказать... я считаю, что все было неправильно. То, что мама сказала, и Антон. Ты много делала, я видел. Прости, что молчал тогда".
Лиза прочитала сообщение несколько раз. Ответила коротко: "Спасибо, Юра. Это много для меня значит".
— Хоть кто-то в этой семье адекватный, — пробормотала она, показывая переписку Вере.
— Угу, только молчал в решающий момент, — заметила подруга. — Но хоть признал потом. Это уже что-то.
Лиза устроилась на новую должность. Работы стало больше, но она не жаловалась. Наоборот, ей нравилось быть занятой. Так меньше времени оставалось на мысли. Татьяна Сергеевна хвалила ее, говорила, что не ошиблась с выбором.
Однажды в магазин зашла Тамара Ивановна, соседка по их с Антоном дому. Старая женщина, пенсионерка, которая всегда здоровалась с Лизой во дворе.
— Лизонька, — удивленно сказала она. — А я думала, ты не работаешь тут больше. Давно тебя не видела.
— Работаю, — улыбнулась Лиза. — Просто график изменился.
— А дома-то тебя тоже не видно. Куда пропала?
Лиза помолчала, потом решила не врать:
— Я больше там не живу, Тамара Ивановна.
— Как не живешь? — Старушка всплеснула... округлила глаза. — А что случилось?
— Мы с Антоном разошлись.
— Ох, деточка, — Тамара Ивановна покачала головой. — Я, знаешь, не удивлена. Видела я, как ты одна в дом сумки тащила, одна по огороду копалась весной. А он все по гаражам шлялся. Хорошая ты жена была, вот что скажу.
— Спасибо, — тихо сказала Лиза.
— А ему скажи, если встречу, что дурак он. Жену хорошую потерял.
После ухода Тамары Ивановны Лиза стояла за прилавком и думала. Значит, соседи замечали. Видели, как она одна все тянет. А ей казалось, что это нормально, что так и должно быть.
Вечером того же дня Антон позвонил снова. На этот раз Лиза ответила.
— Чего тебе?
— Лиз, встретимся. Поговорить надо.
— Не о чем нам говорить.
— Есть о чем. Я... я много думал. Может, я был неправ.
— Может? — Лиза усмехнулась. — Антон, ты орал на меня при твоей семье. Сказал, что я ни копейки не вложила. Что мой труд ничего не значит.
— Я погорячился.
— Нет. Ты сказал то, что думаешь. И твоя мать думает так же. И Кристина.
— Мать... она просто хотела помочь Юре.
— За мой счет. За счет нашего жилья. Вы решили за меня, не спросив. Как будто я вообще не существую.
Антон молчал. Потом вздохнул:
— Дома тяжело без тебя.
— Справишься.
— Лиз, ну давай хотя бы встретимся. Кофе выпьем, поговорим нормально.
— Не хочу.
— Почему?
— Потому что я устала, Антон. Устала быть удобной. Устала слышать, что я ничего не делаю. Устала от того, что мой труд не считается трудом.
— Я больше так не буду говорить.
— А делать? Ты перестанешь бросать носки на пол? Будешь мыть посуду? Помогать с уборкой? Или так и будешь падать на диван после работы и считать, что ты один устаешь?
Тишина в трубке.
— Вот видишь, — тихо сказала Лиза. — Ты даже не можешь ответить. Потому что ничего не изменится.
— Изменится, — в голосе Антона появилась отчаянная нотка. — Я буду помогать, обещаю.
— Обещания ничего не стоят. Ты год назад обещал, что мы будем вместе решать все вопросы. А в итоге ты даже не заступился за меня перед своей матерью.
— Мать потом успокоилась. Она сказала, что перегнула.
— Перегнула, — повторила Лиза. — Хорошее слово. А ты? Ты что сказал?
— Я... я сказал, что мы вместе во всем разберемся.
— Неправда. Ты молчал. Как всегда. Потому что тебе удобнее молчать.
Она сбросила звонок. Руки дрожали. Вера вышла из комнаты, села рядом.
— Он?
— Он.
— Что хотел?
— Встретиться. Поговорить. Обещает, что все изменится.
— А ты?
— Не верю, — Лиза уронила телефон на диван. — Не верю ему, Вер. Он такой же останется. И его семья такая же.
— Правильно, — кивнула подруга. — Люди не меняются за неделю. Им для этого нужна серьезная встряска.
— Может, я неправа? — вдруг спросила Лиза. — Может, я преувеличиваю? Может, надо было просто промолчать и дальше жить?
— Лиз, ты серьезно? — Вера повернулась к ней. — Ты пять лет тянула все на себе. Работала, готовила, убирала, стирала. А он что делал? Ходил на работу и падал на диван. И еще имел наглость говорить, что ты не вкладываешься. Это нормально?
— Нет, — призналась Лиза. — Ненормально.
— Вот именно. Так что хватит себя накручивать. Ты все сделала правильно.
Прошел еще месяц. Лиза нашла комнату в старом доме на другом конце города. Небольшая, но светлая. Пятнадцать квадратов, общая кухня и ванная. Хозяйка, женщина лет пятидесяти, попросила недорого — десять тысяч в месяц.
— Просто живи тихо, не шуми, — сказала она. — И все будет хорошо.
Лиза въехала в субботу. Вера помогла перевезти вещи — их оказалось не так много, всего три сумки. Они расставили все по полкам, повесили одежду, купили новое постельное белье.
— Ну вот, — Вера оглядела комнату. — Твой дом.
— Моя комната, — поправила Лиза.
— Пока комната. Но это начало.
Они сидели на полу, спиной к стене, пили растворимое кофе из пластиковых стаканчиков. За окном шумел дождь.
— Спасибо тебе, — сказала Лиза. — Без тебя я бы не справилась.
— Справилась бы. Ты сильнее, чем думаешь.
— Не чувствую себя сильной.
— Потому что сила — это не когда не страшно. Сила — это когда страшно, но ты все равно идешь вперед.
Лиза задумалась. Вера была права. Ей было страшно. Страшно жить одной, страшно начинать все заново, страшно думать о будущем. Но она шла вперед. Каждый день просыпалась, шла на работу, возвращалась в свою комнату. Каждый день делала маленький шаг.
На работе дела шли хорошо. Татьяна Сергеевна доверяла ей все больше, поручала важные задачи. Однажды директор позвала Лизу и сказала:
— У нас открывается еще один магазин. В новом районе. Нужен там человек, который все наладит. Ты бы справилась?
Лиза опешила.
— Я? Но я же только недавно старшим менеджером стала.
— Именно поэтому. Ты показала себя отлично. Думаешь, я не вижу, как ты работаешь? Зарплата будет сорок пять тысяч. Подумай.
Сорок пять тысяч. На пятнадцать больше, чем сейчас. Это уже серьезные деньги. Можно снимать не комнату, а нормальную квартиру. Можно откладывать.
— Я согласна, — твердо сказала Лиза. — Когда начинать?
— Через месяц. Подготовишься?
— Подготовлюсь.
Она вышла из кабинета, и руки дрожали от волнения. От страха. От радости. Это была ее победа. Маленькая, но ее.
Вечером она позвонила Вере, рассказала новость. Подруга кричала от восторга:
— Лиз, я знала! Я знала, что у тебя все получится!
— Вер, я боюсь, — призналась Лиза. — Вдруг не справлюсь?
— Справишься. Ты всегда справлялась.
На следующий день Лиза случайно встретила Юру около остановки. Он вышел из маршрутки, увидел ее, замер.
— Лиза, — неуверенно сказал он. — Привет.
— Привет, Юра.
Они стояли неловко, не зная, что сказать.
— Как ты? — спросил Юра.
— Нормально. А ты?
— Тоже вроде. Я в Калугу не уехал, — добавил он после паузы. — Отказался от той работы.
— Почему?
— Понял, что не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то в долги влез. Антон хотел тот кредит взять, но я не дал. Сказал, что сам разберусь.
Лиза посмотрела на него с уважением.
— Молодец, Юра.
— Да ладно, — он пожал плечами. — Просто правильно так. Лиза, я хотел еще сказать. Антон совсем сам не справляется. Мать приходит помогать, но она на него орет постоянно. Говорит, что он бестолочь, раз жену хорошую упустил.
— Валерия Романовна так говорит? — удивилась Лиза.
— Ага. Она теперь поняла, сколько ты делала. Кристина тоже приходила пару раз, но быстро устала. Сказала, что это не ее дело — за братом убирать.
Лиза усмехнулась. Значит, все-таки поняли. Правда, слишком поздно.
— Передай Антону, что я не вернусь, — сказала она. — Пусть не надеется.
— Я знаю, — кивнул Юра. — Просто хотел, чтобы ты в курсе была. Ну... удачи тебе, Лиза.
— И тебе, Юра.
Они разошлись. Лиза села в автобус, уставилась в окно. Ей было немного жаль Антона. Совсем немного. Но не настолько, чтобы вернуться.
Прошло еще две недели. Новый магазин открылся. Лиза целыми днями пропадала там, налаживала работу, обучала персонал, общалась с поставщиками. Было тяжело, но интересно. Она чувствовала, что растет профессионально.
Однажды вечером, возвращаясь домой, она шла по улице и вдруг остановилась. Посмотрела на свое отражение в витрине магазина. Усталая, но довольная. В руках сумка с продуктами — она впервые за долгое время купила что-то просто потому, что захотелось. Шоколад, фрукты, дорогой сыр.
Раньше она всегда считала каждую копейку, думала, хватит ли на коммунальные счета, на кредит, на продукты. Теперь у нее были деньги. Не много, но достаточно, чтобы не отказывать себе в мелочах.
Дома, в своей комнате, она села у окна. За стеклом темнело. Где-то играли дети, проехала машина, кто-то громко смеялся. Обычный вечер в обычном дворе.
Телефон завибрировал. Антон. Снова. Лиза посмотрела на экран, подумала. Потом написала короткое сообщение:
"Антон, не звони больше. Мне нужно жить дальше. И тебе тоже. Прости, но это окончательно".
Отправила. Заблокировала номер.
Все. Точка.
Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Внутри было спокойно. Впервые за много месяцев — по-настоящему спокойно.
Да, у нее нет дома. Нет семьи. Нет той стабильности, о которой она мечтала. Но есть работа, которая нравится. Есть друзья, которые поддерживают. Есть маленькая комната, в которой никто не говорит ей, что она недостаточно хороша. Есть свобода.
И это уже немало.
На следующий день Лиза проснулась рано. Сделала себе кофе, села у окна. За стеклом поднималось солнце, окрашивая небо в розовый. Новый день. Новая жизнь.
Страшно? Да. Трудно? Да. Но она справится. Она уже справляется.
И самое главное — у нее нет детей. Нет маленьких людей, которые бы страдали от развода, которых бы надо было делить, объяснять им, почему мама и папа больше не вместе. Это единственное, за что Лиза была благодарна судьбе. Начинать все заново одной тяжело. Но возможно.
Она допила кофе, оделась, собралась на работу. В зеркале смотрела на нее другая женщина. Не та, которая пять лет молчала и терпела. Не та, которая считала, что ее труд ничего не стоит. А та, которая знает себе цену.
Лиза улыбнулась своему отражению, взяла сумку и вышла из дома. Навстречу новому дню. Навстречу себе.