Продолжение.
Аркадий тихо улыбался, смотря в ночь в окно...Ему не спалось.
Старость видимо...да какая там старость, отогнал мысли, просто переволновался, вот и не может уснуть.
Аркадий приехал к своим, давно уже эти люди стали его семьёй.
Отца не стало в детском Аркашином возрасте, проигравших в пух и прах, матушки тоже нет, сестрица старшая замужем и след её потерян...
Он наблюдает за тем, как его дочь Луша маленькая, разговаривает со своей "мамой", так она зовёт Лукерью, да та и есть мам для девочки, всю себя посвятила малышке.
-Мамочка, ну вот я ему говорю, ты Константинов, говорю я ему, балбес и никчёмный человек, а он смотрит на меня и улыбается, как есть балбес. А Нина Петровна...Мама, ты меня слушаешь? что? а, детка, слушаю конечно.
Он готов часами наблюдать за этой картиной. Там, в каком-то другом мире, там бушуют страсти, там раскрывают заговоры, уничтожают врагов...А здесь, здесь его любимая и его дочь, срезают в букет поздние астры.
-Мамочка, а как ты с папой познакомилась? Ты же как -то увидела его...
-Увидела, - смеётся Лукерья, - конечно увидела, он мне тогда таким взрослым и важным показался...
-Мама, а ты папу сразу по...
аркадий понял, пора спасть ситуацию.
-Добрый день, девушки- красаицы, не примите ли бедного странника, не приветите ли его?
-Папка, папочка...
Маленькая Луша срывается с места и бежит к отцу, прыгает на шею и целует его в обе щёки.
-Здравствуйте, Лукерья Васильевна...
-Здравствуйте, - Лукерья отчего -то смешалась, начала бестолково разбирать и снова собирать букет.
-Мама, папа же приехал.
-Да, да, я вижу...
Весь день они провели вместе.
Лиза нашла какие-то заботы и занялась бумагами по работе, Василий тоже нашёл заделье, а Аркадий и две Лукерьи оказались предоставленными сами себе.
-А пойдёмте на реку, - предлагает маленькая Луша, - идёмте, Зина, Зинулечка, а не могла бы ты нам собрать корзину? А то вдруг мама с папой проголодаются, мы на реку пойдём.
Аркадий вдруг поймал себя на мысли, что взрослея, дочь приобретает какие-то едва заметные черты своей матери, но они как-то выгодно подчёркивают будущую красоту малышки.
Он прогнал быстро это видение, которое всплыло, резкие, дёрганые движения, грубоватый голос и это её...Пахомов.
Аркадий вздрогнул.
Нет, не было никакой ольги, хотя была, да была...чтобы родить ему дочь.
-А что, яне против, - сказал он весело, - Лукерья Васильевна? Идём смотреть на серые воды наше прекрасной реки?
-Идём, - улыбнулась Лукерья.
-Одевайтесь теплее, - назидательно говорит Зина, - я чичас, мигом соберу вам.
Она всё так же жила у Василия с Лизой не представляя себе уже другой жизни. Лиза предлагала Зине посодействовать в устройстве личной жизни, да та улыбалась застенчиво и отмахивалась.
Зинуша, нежно любила товарища Пахомова, понимая, что никогда он и не взглянет в её сторону, как в сторону женщины...Потому и прикипела к "своей"семье, уходит никуда не собиралась.
В Лукерье Васильевне, Зинуша совершенно не видела соперницу, она нежно любила свою "барышню" и очень переживала, что они с товарищем Пахомовым никак не найдут путь друг к другу, все видели, все замечали только эти двое всё ходили вокруг да около, что говорится.
Лукерья с Аркадием тихонько идут по берегу реки, осенний ветер несёт мелкую, серую рябь по холодной воде.
Они тихо болтают, Луша бежит впереди.
-Мама, папа, смотрите, как я могу.
Девочка встаёт на высокий камень и подняв одну ногу, наклоняется вперёд, разводит руки в разные стороны, делает "ласточку"
-Луша, осторожнее- кричит Лукерья.
-Лукерья Аркадьевна, - Аркадий не выдерживает и повышает голос, - я прошу вас, милая дочь, прекращайте...
Но, девочка не слушает, покачнувшись, она падает с камня и моментально исчезает внизу, скатившись в тёмные воды осенней реки.
И Лукерья и Аркадий не могут вспомнить потом, как они моментально оказались у воды.
Они кричали и звали дочь на бегу, на встречу им шёл мужчина, он нёс на руках девочку.
-Ну что же вы...родители...не смогли уследить за ребёнком.
Девочка была напугана, в сознании, но вся мокрая.
-Спасибо, спасибо вам, - бормотал Аркадий, пытаясь взять напуганную дочь.
-Да чего уж там, я промок, давайте донесу, куда скажете.
Всю дорогу шли быстрым шагом, Луша держала маму за руку, она была испугана.
Дома, осмотрев девочку, переодетую в сухое и чистое, Лукерья убедилась, что ребёнку ничего не угрожает, вышла к Аркадию и к тому мужчине, который спас малышку. Аркадий и Зина уговаривали его обсушиться, переодеться, но он отнекивался.
Лукерья вышла о чём-то думая, но подняв глаза...
-Кирьян? Кирьян, Власов, ты ли?
-Я...Лукерья Васильевна, как есть я.
Аркадий с интересом смотрел на мужчину и на свою Лушу. Что их могло связывать?
-Кирьян, откуда ты там взялся?
- С последнего парохода, Луша, я домой приехал...Отпустили меня, домой.
- Отпустили...ты...тебя?
-Да...меня...вот, всё по-честному, бумага есть.
-А Алёна, а родители твои?
Кирьян махнул рукой.
-Так...не спорь, Зина...Зинуша, принеси сухое товарищу Власову, быстро...иди и сейчас же переоденься.
Потом они сидели и пили чай.
-Отца не стало, когда начали таскать по допросам, не выдержал, мать уже несколько лет до этого. Алёнка...А Алёнка пропала.
-Как пропала, Кирьян?
-Ну так, сказал, что она рабочий элемент, к нам, шкуродёрам отношения не имеет, однажды встал, ни Алёнки, ни матушкиной шкатулки с драгоценностями, ну деньги там...Видели её вроде в Нижнем, да пусть.
-А дети, Кирьян, дети?
-Детей у нас не было, Луша...Не случилось.
-Куда ты теперь?
-Не знаю...Здесь может обоснуюсь, я же чистый, меня отпустили...подумаю ещё.
Пришёл Василий, прибежала Лиза, им сообщили что внучка в воду упала.
Узнали в спасителе Кирьяна, конечно, никто его не отпустил, Василий пообещал походатайствовать, да пристроить мужчину к себе в артель.
Так и получилось, вскоре Кирьян сошлись с Зиной, немного пожив Ильиных, они уехали и след их затерялся...
Проверив спящую девочку, Лукерья вышла в сад, следом вышел Аркадий.
Они помолчали.
-Я напугалась, Аркаша, я думала, что у меня отнимут её...
-Я тоже. Спасибо тебе.
- Мне-то за что?
-За то, что дочь мою, как свою, что...
-Не надо, Аркаша...за любовь не благодарят, - тихо говорит Лукерья, - а я Лушу люблю, будто это я её родила.
-А я...тихо говорит Аркадий, тоже люблю Лушу, обеих Луш люблю, так уж получилось. Одну всю жизнь люблю, как увидел тогда, пробежала мимо, так и люблю. Сердце моё у тебя, Лукерья Васильевна, что уж там...не нужен мне никто. С Ольгой, сама знаешь, как вышло...
-Знаю, Аркаша, - тихо говорит Лукерья, - знаю, всё знаю...
Она стояла и смотрела в глаза мужчине, тот протянул руку и тихонечко погладил её по волосам, сделав друг другу шаг навстречу, встали и боясь дышать, так и стояли, едва прикасаясь друг к другу, даже не обнимаясь, а просто стояли.
Нечаянно выйдя из дома, услышала разговор и Лиза, тихо перекрестившись, вернулась в дом.
Вспомнила Лиза, как несколько лет назад, приехал к ним зять—Михаил, приезжал попрощаться.
Луши дома не было, Лиза сказала дочери, что приезжал её муж, в нескольких словах передала разговор, слова прощальные, но не сказала главного, того, что наговрил ей Михаил на прощание.
- Считаете меня подлецом, Елизавета Ивановна?
-Нет, с чего бы? Лично мне, вы ничего плохого не сделали, дочь нашу не били, а то что между вами происходило, так нас и не касается.
- Происходило, - усмехнулся Михаил, он был...не совсем здоров, как показалось Лизе. -А, что у нас могло с вашей принцессой происходить?
Она же лёд, ледышка...Это я потом узнал, отчего она такая, а поначалу себя винил, что недостаточно люблю её, супругу мою.
Весёлая, остроумная, а красивая, господи...какая же она красивая и тогда была и сейчас, а сейчас -то особенно, да только баба она каменная, слышите. Неудобно мне это вам, матери говорить, да так оно и есть.
С какой брезгливостью она принимала меня, с каким безразличием, я видел, я чувствовал это, вот и искал утешения у других, любя её, да-да...Я с первой минуты нашего знакомства полюбил её, она, тогда почти ребёнок была, а я уже боготворил её, понимаете.
Она для меня всё озаряла своей улыбкой, когда увидел тогда, в Италии, у мальчиков ваших, я чуть от радости с ума не сошёл.
А уж, когда она за меня замуж согласилась выйти...Лизавета Иванна, да не было человека счастливее на свете.
Да только одной любви мало, понимаете...надо, чтобы оба любили. Вот как вы с мужем, как он на вас смотрит по сих пор, или Ваня с Софией, Гриша с Акулиной...Роберт Ильич со своей Татьяной.
А у нас нет, не было такого...
Я и начал искать на стороне любви, начал с доступных женщин.
- Увольте, увольте меня от подробностей ну что вы... в самом -то деле...
-Да-да, простите...
-Вы обвиняете мою дочь, в том, что вы докатились до такой жизни?
-Нет...я пристрастился на ф р о н те, но я держал всё под контролем, немного, для того, чтобы расслабиться и не пропускать через себя всю эту боль, что я видел там...
- Наши сыновья, они оба были там...Они же не стали, да? Тысячи других мужчин и женщин...Лукерья, в конце концов.
-Нууу...куда уж мне до вас, святое семейство, да меня тошнит от вашей непорочности и святости...я человек, живой слышите, а вы...а вы...Да идите вы все...к чёрту. Я ухожу, уезжаю...
Он разворачивается, уходит, потом возвращается, падает на колени, целует Лизе руки, плачет, говорит о своей любви к Лукерье.
-Да полно вам, ну что вы...
Лизе неловко, она хочет, чтобы этот человек ушёл , ушёл навсегда и оставил их в покое.
-Простите, простите...я уйду...Знаете, моя...девушка с которой я живу, она беременная, она чем-то похожа на вашу дочь, жалкое подобие, но она любит меня...А я представляю, что это моя...Лукерья. Я пообещал им, моим женщинам, что завяжу. Мы уезжаем, больше не увидимся, прощайте...
Я зашёл спросить, передать ли что-то мальчикам вашим? Может письмо? Не бойтесь, никто не узнает...Я не подведу вас...
Лиза не рассказала об этом никому. Сейчас, стоя тихо- тихо на крыльце дома, она понимала, зарождается что-то большее...
Господи, сжалься над ней, над ними...- шепчет Лиза. - Может ещё и внуков родных удастся на руках подержать...Луше тридцать шесть, ещё можно рожать детей...Господи, сжалься над ней, дай почувствовать радость материнства.
Каждый вечер молится Лиза за детей своих, понимая, что, скорее всего, уже не увидеть им ни мальчиков, ни внуков, в этот раз, опять горячо молит она...Сжалься над ней...помоги, протяни руку помощи, она вдоволь настрадалась и он тоже...Дай им быть счастливыми.
И Он сжалился, через месяц, тихо поженились Аркадий и Лукерья, тихо посидели семьёй, отметив это важное событие.
-Я же говорила, что она моя настоящая мама, - говорит смеющаяся Луша, - а вы мне не верили, сколько же мне пришлось караулить её, папочка...
Вскоре Аркадий забрал Лукерью и Лушу к себе.
Опять Василий и Лиза остались одни, они вскоре перебрались во флигель, вдвоём много ли надо? Новая власть, сделала из дома музей Революции и партизанского движения. Василий стал смотрителем музея, его захватило новое увлечение, он искал разные вещицы и привозил к себе в музей.
За что был удостоен почётной грамоты...
Музей тот существует и по сих пор...Спустя почти сто лет, есть там и комната купца Старовязова, где висят портреты всей семьи...
Добрый день, мои хорошие!
Обнимаю вас,
Шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша
Мавридика д.