Девушка. Она идёт вдоль обочины. На ней рваная серая футболка, ноги босые, кожа в ссадинах. На запястьях пластиковые хомуты, она держится за живот, дыхание прерывистое. Где-то вдали слышен рокот приближающегося грузовика. Водитель замечает её в последний момент. Резко тормозит.
Девушка замерла посреди дороги, дрожит, губы треснуты, волосы спутаны. Она делает шаг и падает на колени. «Помогите», — сипит она.
Шерри пропала
Серое утро начала ноября 2016 года начиналось обычно. В пригороде Реддинга, на севере Калифорнии, 34‑летняя Шерри Папини натянула кроссовки, закрепила трекер на запястье и вышла на пробежку. Молодая мать двоих детей, улыбчивая блондинка со спокойной жизнью: семья, уютный дом, барбекю по выходным.
Через час, когда ее муж, Кит, вернулся с работы, дом был пуст. Шерри не забрала детей из детского сада, телефон не отвечал. Он включил функцию поиска телефона и экран показал точку всего в километре от дома. Сердце забилось сильнее. Кит поехал туда и увидел то, что потом покажут во всех новостях: телефон, аккуратно лежащий у почтового ящика, спутанные белые наушники и пучок светлых волос. Больше ничего. Шерри исчезла.
Мужчина тут же сообщил в полицию. Так началась история, которая вскоре стала сенсацией. Плакаты «Пропала Шерри Папини» появились на каждом углу. Добровольцы с фонариками, дроны, собаки и растерянный муж, умоляющий перед камерами: «Верните мою жену. Мои дети ждут маму».
Три недели без следа
Реддинг — тихий северокалифорнийский городок, где местные легко вычисляют приезжего, а любое происшествие мгновенно становится общим делом. Уже к вечеру полицейские обошли округу, прочесали лесополосу, взяли образцы волос, опросили водителей и работников заправок. Ни крови, ни следов борьбы, ни свидетелей. Тишина.
Пока детективы искали зацепки, горожане объединились в стихийный штаб. Волонтеры печатали и ламинировали сотни листовок с улыбающейся Шерри, в местных группах появлялись координаты поисковых маршрутов. Казалось, каждый помогал, чем мог. Сайт, посвященный поискам девушки, практически за несколько дней собрал около пятидесяти тысяч долларов. Один анонимный доброволец даже пообещал вознаграждение, ещё пятьдесят тысяч, любому, кто сообщит информацию о похитителях.
Время шло. Неделя, вторая. В домах Реддинга стали говорить тише. Интерес к делу начал угасать, надежда найти девушку — пропадать. Кит Папини выглядел изможденным: с красными глазами и небритым лицом. Он давал интервью, стараясь держаться. Утверждал, что жена сильная, выдержит, не сдастся. Когда казалось, что поиски зашли в тупик, на двадцать второй день произошло то, что все назвали чудом.
Возвращение
Утро 24 ноября 2016 года. На трассе I-5 в 240 километрах от Реддинга, водитель грузовика заметил женщину, идущую по обочине. Худую, босую, с коротко остриженными волосами. Руки стянуты пластиковыми хомутами. Она махала руками, едва стоя на ногах. Водитель незамедлительно вызвал полицию. Женщина едва произнесла своё имя: «Шерри».
Новость разлетелась очень быстро. Телевидение, газеты, интернет — все говорили о «чуде на День благодарения». Похищенная и чудом спасшаяся после двадцати двух дней неволи девушка возвращается в семью. Кит встречал её в больнице в Реддинге.
«Первое, что я увидел — лицо в синяках, нос сломан, кожа покрыта ожогами, — вспоминал он. — Но она жива. Это главное».
Шерри рассказала следователям, что ее похитили двое женщин прямо во время пробежки, затолкали в тёмный фургон и вывезли за город. Три недели, по её словам, они держали ее взаперти: били, обрезали волосы, ставили ожоги. Она не понимала почему, но в итоге просто выбросили на обочину ранним утром.
Чудо же, да и только. Маленький город праздновал, соседи приносили цветы и подарки, а федеральные каналы выстраивались в очередь за интервью. Все жаждали узнать подробности.
История трещит по швам
Поначалу полиция не сомневалась: женщина избита, напугана, история убедительна. Но когда первые эмоции улеглись, обратили внимание на несостыковки.
Детали не сходились. Следов похищения на месте не нашли. Камеры наблюдения не зафиксировали никаких фургонов. Одежда, в которой была Шерри, выглядела не так, как у человека, которого держали в неволе: ткань чистая, почти без следов крови или грязи. На теле были синяки, но неглубокие, некоторые старые. Эксперты отметили: ожоги напоминали самоповреждения.
Самое тревожное — анализ ДНК. На её одежде нашли следы ДНК мужчины, но не Кита и не родственников. И уж точно не двух «женщин-похитительниц». Кто этот мужчина?
ФБР взяло дело под контроль. Они проверили банковские операции, телефонные звонки, переписку. И нашли любопытное: за несколько недель до исчезновения Шерри активно переписывалась с человеком из своего прошлого — бывшим парнем. Переписка была на «чистых» телефонах, купленных без регистрации. Зачем прятаться от мужа? Ответ появился позже.
Правда
Расследование затянулось почти на четыре года. Полиция не могла доказать обман, но и подтвердить похищение. Пока в 2020 году следователи не получили совпадение по ДНК: найденный образец совпал с профилем родственника бывшего парня Шерри.
Офицеры нашли Джеймса в Коста-Меса, на юге Калифорнии. Он не стал отрицать: да, Шерри жила у него три недели. Добровольно. Без насилия. Он помог ей «сбежать от мужа», потому что она жаловалась на семейные проблемы. Поверил. Купил продукты, дал ей комнату. Она специально худела, обрезала волосы, сама наносила себе синяки и ожоги, чтобы «всё выглядело правдоподобно». А потом попросила отвезти её подальше и высадить у трассы — «пусть думают, что я спаслась».
Он был в шоке, когда через пару дней увидел новости. «Я понял, что втянут в неприятности», — сказал он позже следователям. Но молчал, боясь разрушить её жизнь и свою.
Арест
3 марта 2022 года всё кончилось. ФБР арестовало Шерри прямо во время детского урока фортепиано. На глазах у других родителей и детей. Ей предъявили обвинения в мошенничестве и даче ложных показаний федеральным агентам. По сути, ее обвинили в инсценировке собственного похищения.
В тот же день заявление попало в новостные ленты. Люди, жертвовавшие деньги на поиски, чувствовали себя обманутыми. Добровольцы, тратящие недели на прочёсывание округи, — использованными. Маленький город, живший три года с образом «сильной матери-выжившей», вдруг понял, что стал декорацией для чужого спектакля.
Кит Папини узнал о задержании от журналистов.
«Я был в шоке, я не верил, — говорил он позже в интервью. — Мы прожили десять лет, у нас двое детей, я стоял рядом, когда её лечили в больнице. И вдруг выясняется, что всё это ложь».
Вскоре он подал на развод и потребовал единоличную опеку над детьми.
Приговор: 18 месяцев тюрьмы и более 300 тысяч долларов компенсации государственным структурам, потратившим ресурсы на поиски и расследование. Это было в десять раз больше, чем просила защита.
Жизнь Шерри после
Шерри начала отбывать срок в ноябре 2022‑го. В августе 2023 года её перевели в центр социальной адаптации, а осенью освободили условно-досрочно. К тому моменту она лишилась семьи, репутации и доверия. В Реддинге её имя произносили с раздражением.
Кит Папини получил полную опеку над детьми. Он отказывался контактировать с бывшей женой, позволяя лишь телефонные разговоры с детьми под надзором специалистов.
Почему она это сделала?
Пожалуй, это самый сложный вопрос в этом деле. Психологи, участвовавшие в деле, предположили, что у Шерри личностное расстройство с элементами нарциссизма и патологической лжи, форму зависимости от внимания и стремление вызывать сочувствие любой ценой. Её родители ещё в 2000‑х сообщали полиции о мелких кражах, ложных заявлениях, конфликтах с соседями и роднёй. Известно, что в юности Шерри могла инсценировать несчастные случаи, чтобы привлечь внимание. Казалось, что она с ранних лет пыталась доказать миру свою исключительность, даже если для этого нужно было стать жертвой.
Так человек сам создаёт себе драму, придумывает сценарий, в котором он — страдающий, но особенный. Становится сценаристом, актёром и режиссёром собственной катастрофы. Интересно, где проходит граница между потребностью быть замеченным и готовностью разрушить всё ради внимания?