Ирина Сергеевна замерла с телефоном в руке, не веря своим ушам. На том конце провода женщина, представившаяся Еленой Николаевной, продолжала что-то говорить о предстоящем дне рождения, но слова уже не доходили до сознания Ирины. В голове стучала только одна фраза: «Ваш Антон и моя Вера поженились полгода назад».
— Простите, что вы сказали? — перебила она, надеясь, что ослышалась.
— Я говорю, что хотим организовать совместный праздник для наших детей, — терпеливо повторила Елена Николаевна. — У Верочки день рождения двадцатого, у Антона — двадцать третьего. Вот я и подумала, что можно устроить семейный ужин. Всё-таки теперь мы родственники.
— Родственники, — эхом отозвалась Ирина Сергеевна. — Простите, но вы ошибаетесь. Мой сын не женат.
На другом конце провода повисла неловкая тишина.
— Ах, вот оно что, — наконец произнесла Елена Николаевна с явным замешательством. — Кажется, я сболтнула лишнего. Вы извините меня, пожалуйста. Я думала, вы знаете.
— Что именно я должна знать? — Ирина Сергеевна опустилась на стул, чувствуя внезапную слабость в ногах. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, размывая пейзаж, словно акварельную картину.
— Антон и Вера расписались в апреле, — голос женщины звучал теперь тише, с нотками сочувствия. — В загсе, без торжества. Я думала, вы в курсе.
Ирина Сергеевна не ответила. Внутри неё словно что-то оборвалось. Её единственный сын женился и не сказал ей ни слова. Полгода делал вид, что всё по-прежнему, приезжал в гости, обедал за её столом — и молчал.
— Алло? Вы меня слышите? — забеспокоилась собеседница.
— Да-да, — Ирина Сергеевна глубоко вдохнула. — Спасибо, что сообщили. Извините, мне нужно идти.
Она нажала на кнопку отбоя и положила телефон на стол. В квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых настенных часов. Тик-так, тик-так — словно отсчёт времени, которое Ирина проживала в неведении.
Зазвонил телефон, на экране высветилось имя сына. Ирина вздрогнула — неужели эта женщина уже позвонила ему? Рука замерла над телефоном. Что она скажет?
Телефон звонил и звонил, а она всё не могла заставить себя ответить. Наконец, звонки прекратились, и пришло сообщение: «Мам, ты чего трубку не берёшь? Я заеду вечером, нужно поговорить».
«Поговорить, — подумала Ирина Сергеевна. — Теперь он хочет поговорить».
Память услужливо подбрасывала картинки: вот она знакомится с Верой — тихой девушкой с длинной русой косой. Вспомнилась их первая встреча прошлой весной, когда Антон привёл её на семейный ужин. «Мама, это Вера», — сказал он тогда просто, и Ирина Сергеевна улыбнулась, пожимая прохладную ладошку девушки. Кто мог подумать, что через несколько недель они тайно распишутся?
Ирина Сергеевна заглянула в холодильник, машинально отметив, что нужно приготовить на ужин — сын ведь приедет. В голове мелькнула мысль: «А может, и невестка будет с ним? Может, сегодня он наконец решил представить её в новом статусе?»
Остаток дня она провела в каком-то странном оцепенении. Убиралась в квартире, словно в трансе. Приготовила ужин — картошку с мясом, как любил Антон с детства. Накрыла на стол на троих, сама не понимая, почему.
Звонок в дверь раздался ровно в семь. На пороге стоял Антон — высокий, широкоплечий, в расстёгнутой куртке. Один.
— Привет, мам! — он наклонился и чмокнул её в щёку, как делал всегда. — Как дела?
— Здравствуй, — она посторонилась, пропуская его в квартиру. — Проходи.
Антон скинул куртку и прошёл в гостиную, на ходу доставая из рюкзака свёрток.
— Я тут пирожные купил, твои любимые, с заварным кремом, — он говорил быстро, оживлённо. — И ещё, мам, я хотел тебе кое-что сказать...
— Я слушаю, — Ирина Сергеевна прошла на кухню, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Антон положил коробку с пирожными на стол и замер, увидев три тарелки.
— А кто ещё придёт? — спросил он с удивлением.
— Никто, — Ирина Сергеевна села за стол. — Я думала, может, ты приведёшь жену.
Слово «жену» повисло в воздухе. Антон заметно побледнел и опустился на стул напротив.
— Так ты знаешь, — не вопрос — утверждение.
— Да. Твоя тёща позвонила, — Ирина Сергеевна смотрела сыну прямо в глаза. — Хотела обсудить совместный день рождения. Сказала, что вы с Верой женаты уже полгода.
Антон провёл рукой по лицу — жест, который она знала с его детства. Так он делал всегда, когда чувствовал себя виноватым.
— Мам, я как раз об этом и хотел поговорить сегодня, — он вздохнул. — Мы с Верой решили больше не скрывать.
— Полгода, Антон, — голос Ирины Сергеевны дрогнул. — Почему?
— Так вышло, — он пожал плечами. — Мы не хотели никакого шума, понимаешь? Просто расписались и всё.
— А мне сказать не могли? — она начала накладывать еду в тарелки, просто чтобы чем-то занять руки. — Я что, чужой человек?
— Ну что ты, мам, — Антон попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Просто... Мы знали, что ты захочешь какую-то свадьбу, торжество. А мы не хотели этого.
— А я бы настояла, да? Силой бы заставила? — Ирина Сергеевна чувствовала, как к глазам подступают слёзы. — За кого ты меня принимаешь, Антон?
Он молчал, глядя в тарелку. В окно барабанил усилившийся дождь, размывая мир за пределами квартиры.
— Мам, не обижайся, — наконец произнёс он. — Мы не хотели тебя расстраивать.
— Не хотели расстраивать? — горько усмехнулась Ирина Сергеевна. — А то, что я узнаю о свадьбе своего единственного сына от чужого человека спустя полгода — это, по-твоему, не расстроит меня?
— Елена Николаевна не должна была говорить, — в голосе Антона появились нотки раздражения. — Мы же договорились, что сами всё расскажем.
— И когда же вы собирались это сделать? На годовщину свадьбы? — Ирина Сергеевна отвернулась к окну, не в силах смотреть на сына.
— Мам, — Антон встал и подошёл к ней, — прости нас, пожалуйста. Мы правда не хотели обидеть тебя. Просто... так получилось.
— Так не получается, Антон, — она повернулась к нему. — Такие вещи делаются сознательно. Вы решили скрыть от меня важное событие в твоей жизни. Почему?
Он отвёл взгляд.
— Вера беременна, — тихо сказал он после паузы. — Мы узнали в марте. Поэтому и расписались быстро, без лишнего шума.
Ирина Сергеевна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она схватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Беременна? — переспросила она шёпотом. — И об этом ты тоже молчал?
— Мы хотели дождаться второго триместра, убедиться, что всё в порядке, — Антон виновато опустил голову. — А потом как-то... затянулось.
— Затянулось, — эхом отозвалась Ирина Сергеевна. — На полгода затянулось. Я буду бабушкой, а ты даже не посчитал нужным сообщить мне об этом.
Она опустилась на стул, чувствуя, как внутри что-то надламывается. Все эти месяцы она жила в своём мире, не подозревая, что реальность совсем другая. Её сын женат, у него будет ребёнок — а она ничего не знала.
— Мам, — Антон присел перед ней на корточки, заглядывая в лицо, — не злись, пожалуйста. Мы с Верой завтра придём, всё расскажем. УЗИ покажем. Там уже видно, что мальчик будет.
— Мальчик, — повторила Ирина Сергеевна, и на глаза наконец навернулись слёзы. — Внук.
— Да, мам, — Антон осторожно взял её за руку. — Ты будешь бабушкой. Разве это не здорово?
Ирина Сергеевна не ответила. Конечно, это здорово. Она давно мечтала о внуках. Но не так, не в атмосфере обмана и недоверия.
— Почему вы скрывали беременность? — спросила она, когда смогла совладать с голосом. — Боялись, что я буду против?
Антон замялся, и это была самая красноречивая пауза в их разговоре.
— Вера боялась, — наконец признался он. — Ей казалось, что ты не одобришь. Что скажешь — рано, не доучились, карьеру сначала построить надо.
— И ты позволил ей так думать? — Ирина Сергеевна покачала головой. — Ты знаешь меня всю жизнь, Антон. Разве я когда-нибудь была против твоего счастья?
— Нет, но... — он запнулся. — Помнишь, когда я бросил музыкальную школу? Или когда не пошёл в юридический, как вы с отцом хотели? Ты всегда знала, как лучше для меня.
— Боялся, что я опять буду решать за тебя, — закончила она фразу. — Что буду контролировать твою жизнь.
Антон не ответил, но его молчание было достаточно красноречивым.
Ирина Сергеевна встала и включила свет. Кухня озарилась тёплым жёлтым светом, разгоняя сумрак. Она оглядела накрытый стол — остывшая еда, нетронутые пирожные. Вечер, который должен был стать радостным, превратился в горькое разочарование.
— Поешь? — спросила она, пытаясь вернуться к привычной роли заботливой мамы.
— Не хочется что-то, — Антон покачал головой. — Мам, ты очень сердишься?
Она посмотрела на сына — взрослого мужчину, который сейчас выглядел как нашкодивший мальчишка. Сердится ли она? Да, безусловно. Но злость смешивалась с обидой, разочарованием и странным облегчением. По крайней мере, теперь она знает правду.
— Я не сержусь, Антон, — сказала она, наконец. — Я просто очень расстроена. И не понимаю, почему ты не доверился мне.
— Прости, — он поднялся и обнял её. — Мы всё исправим, обещаю.
— Сколько у Веры сейчас? — спросила она, отстранившись.
— Двадцать две недели, — ответил Антон. — Уже заметно, просто она скрывала под свободной одеждой.
— Мам, я тут подумал, — он замялся, — может, завтра мы с Верой придём? Познакомимся по-настоящему. Она очень переживает.
Ирина Сергеевна задумалась. Хочет ли она видеть их завтра? Готова ли к встрече с невесткой, которая утаила от неё свадьбу и беременность? Злость и обида требовали сказать «нет», но здравый смысл подсказывал, что затягивать конфликт не стоит.
— Приходите к шести, — наконец сказала она. — Приготовлю что-нибудь.
— Спасибо, мам, — Антон с явным облегчением выдохнул. — Я знал, что ты поймёшь.
«Я не понимаю, — подумала Ирина Сергеевна. — Я просто пытаюсь не разрушить то, что осталось».
Когда за сыном закрылась дверь, она опустилась на стул и наконец позволила слезам течь свободно. В пустой квартире никто не видел её слабости, никто не пытался утешать неловкими словами. Можно было просто поплакать — о разрушенном доверии, об утраченной близости, о тайнах, которые не должны существовать между родными людьми.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от неизвестного номера: «Здравствуйте, Ирина Сергеевна, это Вера. Антон рассказал мне о вашем разговоре. Я хочу извиниться за то, что всё так получилось. Мы очень хотели рассказать вам сами. Надеюсь, вы сможете простить нас. Завтра увидимся».
Ирина Сергеевна перечитала сообщение несколько раз. Искренне ли это извинение? Или просто попытка сгладить ситуацию? И почему эта девушка, которая скоро станет матерью её внука, до сих пор остаётся для неё почти незнакомкой?
Наконец она ответила: «Хорошо, Вера. Жду вас завтра. Спокойной ночи».
Коротко, сдержанно, без лишних эмоций. Как она сама.
Следующий вечер наступил быстро. К шести всё было готово. Ирина Сергеевна переоделась в нарядную блузку, сделала лёгкий макияж. Она посмотрела на себя в зеркало — немолодая женщина с усталыми глазами. Бабушка. Она действительно будет бабушкой.
На пороге стояли они оба — Антон и Вера. Девушка заметно нервничала, теребя ремешок сумочки. На ней было свободное платье, но округлившийся живот всё равно выделялся.
— Добрый вечер, Ирина Сергеевна, — Вера робко улыбнулась. — Спасибо, что пригласили.
— Проходите, — Ирина Сергеевна посторонилась, пропуская их в квартиру. — Раздевайтесь, я накрыла на стол.
Ужин начался напряжённо, но постепенно атмосфера теплела. Они говорили о предстоящих родах, о том, как молодая семья обустраивает квартиру для ребёнка, о планах на будущее.
— А вот и наш малыш, — Вера достала из сумочки снимок УЗИ и протянула Ирине Сергеевне. — Врач говорит, что точно мальчик. И всё в порядке, развивается нормально.
Ирина Сергеевна взяла снимок и долго смотрела на размытый силуэт. Её внук. Плод любви, которую от неё скрывали.
— Красивый, — сказала она, возвращая снимок. — Будет похож на отца.
— Мам, — Антон отодвинул пустую тарелку, — ты простишь нас?
Ирина Сергеевна посмотрела на сына, на его жену, на их счастливые, но тревожные лица. Простить? Возможно. Но забыть — вряд ли. Этот обман, это недоверие останутся между ними, как невидимая стена.
— Я постараюсь, — честно ответила она. — Но мне нужно время.
Вечер подходил к концу. Молодая пара засобиралась домой. Они стояли в прихожей, и Ирина Сергеевна вдруг осознала, что не знает, как попрощаться. Вера решила этот вопрос сама — она шагнула вперёд и неловко обняла свекровь.
— Спасибо за ужин, Ирина Сергеевна, — сказала она тихо. — И... простите нас, пожалуйста.
— Берегите себя, — только и смогла ответить Ирина Сергеевна, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
Когда дверь за ними закрылась, она вернулась на кухню и стала убирать со стола. На столе остался снимок УЗИ — Вера, видимо, забыла его в спешке. Ирина Сергеевна взяла его и долго рассматривала размытый силуэт. Её внук. Новая жизнь, которая вскоре появится на свет. Жизнь, которая может объединить их снова, если они позволят.
Она аккуратно положила снимок на полку, рядом с фотографией маленького Антона. И вдруг поймала себя на мысли, что впервые за весь этот сумасшедший день почувствовала что-то похожее на счастье. Слабое, неуверенное, но всё же — счастье.
Впереди было много разговоров, много объяснений и, возможно, новых обид. Отношения, построенные на недоверии, нельзя исправить за один вечер. Но первый шаг был сделан. И, может быть, рождение малыша действительно станет новым началом для их семьи — началом, в котором не будет места тайнам и недомолвкам.
За окном наконец прекратился дождь, и в просвете между тучами показалась луна. Её серебристый свет лёг на мокрые крыши домов. Новый день обещал быть солнечным.
☀️
Подпишитесь на канал, чтобы каждый день встречаться с историями, которые греют душу 🤍
Иногда так важно услышать, что ты не один… Здесь — простые, честные, настоящие истории, в которых узнаёшь себя.
📅 Новые рассказы каждый вечер, как чашка чая в хорошей компании.
Рекомендую прочесть: