Людмила Петровна стояла перед зеркалом в прихожей и поправляла седые пряди, выбившиеся из-под шерстяной шапки. На улице мороз щипал щёки, и она решила выйти пораньше, чтобы не спеша дойти до магазина. Пенсия пришла вчера, и сегодня был день закупок на неделю вперёд.
Старая дублёнка уже не грела как раньше, но на новую денег не было — коммуналка съедала половину пенсии, а остаток уходил на еду и лекарства. Да и зачем ей, в её-то семьдесят два, модничать?
Выйдя из подъезда, Людмила Петровна поёжилась от холода. Серое февральское небо нависало над городом свинцовой пеленой. Снег скрипел под ногами, а дыхание вырывалось облачками пара.
До ближайшего супермаркета было минут пятнадцать ходьбы. Раньше Людмила Петровна предпочитала маленький магазинчик у дома, но его закрыли после появления крупной торговой сети. Теперь приходилось ходить дальше, зато цены были ниже, а выбор больше.
Людмила Петровна шла, опираясь на трость — гололёд никто не посыпал, и она боялась упасть. В прошлом году соседка, Анна Ивановна, сломала шейку бедра, поскользнувшись на таком же льду. Теперь та едва передвигалась по квартире.
Супермаркет встретил Людмилу Петровну ярким светом и теплом. Она сняла шапку, убрала её в карман и достала из сумки список покупок, написанный крупным почерком на обратной стороне старого конверта.
— Хлеб, молоко, творог, — бормотала она себе под нос, направляясь к корзинкам.
Людмила Петровна не любила тележки — с ними было неудобно маневрировать между полками. Лучше уж взять корзинку и положить самое необходимое. В конце концов, много ли ей одной надо?
В молочном отделе она долго выбирала самый дешёвый творог, сравнивая цены. Бюджет был ограничен, приходилось экономить.
— Людмила! Людмила Петровна! — окликнул её женский голос.
Пожилая женщина обернулась и увидела Валентину Сергеевну, бывшую коллегу по школе, где Людмила Петровна проработала учителем русского языка тридцать пять лет.
— Валечка, здравствуй, — улыбнулась Людмила Петровна. — Как поживаешь?
— Да потихоньку, — вздохнула Валентина Сергеевна. — Внуков нянчу, когда дочка на работе. А ты как?
— Тоже ничего, — Людмила Петровна машинально поправила шарф. — Одна, конечно, скучновато, но привыкла уже.
После смерти мужа три года назад Людмила Петровна жила одна в двухкомнатной квартире. Сын с семьёй переехал в другой город, звонил редко, а приезжал и того реже.
— Ну, не скучай, — Валентина Сергеевна похлопала её по плечу. — Заходи как-нибудь на чай, я на Гагарина живу, дом двенадцать.
— Обязательно, — кивнула Людмила Петровна, хотя знала, что вряд ли соберётся — далековато от её дома, особенно зимой.
Они попрощались, и Людмила Петровна продолжила покупки. Молоко, творог, десяток яиц, пачка чая, самый дешёвый сыр... Корзинка постепенно наполнялась. Проходя мимо кондитерского отдела, она невольно замедлила шаг. Как давно она не баловала себя сладостями!
— А возьму-ка я себе пирожное, — решила Людмила Петровна. — Сегодня у меня день рождения, всё-таки.
Никто не поздравил её с утра, сын не позвонил — наверное, забыл. Но это не повод не порадовать себя маленькой радостью.
Она выбрала эклер, самый свежий на вид, и положила в корзинку. Настроение сразу улучшилось.
В отделе бакалеи Людмила Петровна задержалась у полки с крупами. Гречка подорожала, но она всё равно взяла пачку — любимая каша на завтрак, без неё никак. Рядом с крупами стояли макароны, и тут взгляд Людмилы Петровны упал на акционный товар — итальянская паста со скидкой 70%.
— Семьдесят процентов? — удивилась она, разглядывая ценник. — Неужели правда?
Такие большие скидки обычно бывают на товары с истекающим сроком годности, но на упаковке стояла дата — ещё целый год. Людмила Петровна положила в корзинку две пачки — побаловать себя необычным блюдом.
Последней в списке была курица. Проходя мимо мясного отдела, Людмила Петровна заметила странное оживление. Несколько покупателей столпились у прилавка, выбирая куриные грудки, которые тоже оказались по акции — со скидкой 50%.
— Надо же, сегодня прямо день скидок, — пробормотала она, присоединяясь к толпе. — И мне повезло, как раз на день рождения.
Выбрав упаковку с куриной грудкой, Людмила Петровна направилась к кассам. Очереди были длинные, но она не спешила. Встала в самую короткую и принялась рассматривать людей вокруг. Молодая мама с капризным ребёнком, который требовал шоколадку. Парень в наушниках, полностью погружённый в свой телефон. Пожилой мужчина, похожий на отставного военного — прямая спина, короткая стрижка.
Очередь двигалась медленно. Кассирша — молодая девушка с рыжими волосами, собранными в хвост, — работала без особого энтузиазма. Когда перед Людмилой Петровной остался всего один человек, девушку сменила другая — постарше, с усталым лицом и тёмными волосами, стянутыми в тугой пучок.
— Здравствуйте, — поздоровалась Людмила Петровна, выкладывая продукты на ленту.
Кассирша кивнула, не поднимая глаз, и начала пробивать товары. Её движения были механическими, словно она делала эту работу уже тысячу лет и смертельно от неё устала.
— Пакет нужен? — спросила она, когда все продукты были отсканированы.
— Да, пожалуйста, — кивнула Людмила Петровна. — Большой.
Кассирша положила покупки в пакет и назвала сумму:
— С вас две тысячи восемьсот сорок рублей.
Людмила Петровна достала из кошелька три тысячи рублей и протянула кассирше. Та взяла деньги, и вдруг её лицо изменилось. Она внимательно посмотрела на Людмилу Петровну, потом на чек, снова на пожилую женщину.
— Одну минутку, — сказала она и отошла к соседней кассе, где шепталась о чём-то с коллегой.
Людмила Петровна нахмурилась. Что-то не так с её покупками? Или с деньгами? Может, трёхтысячная купюра оказалась фальшивой? От волнения она начала перебирать в руках пуговицы на пальто.
Кассирша вернулась и вдруг, к удивлению Людмилы Петровны, протянула ей обратно все три тысячи рублей.
— Извините, но я не могу продать вам эти товары, — тихо сказала она.
— Почему? — растерялась Людмила Петровна. — Что-то не так?
Кассирша наклонилась ближе и прошептала:
— Уходите, пока не поздно. И другим скажите. Эти продукты... с ними что-то не так.
— Что вы имеете в виду? — Людмила Петровна недоуменно смотрела на женщину.
Кассирша огляделась по сторонам, словно боялась, что её услышат:
— Я не могу больше говорить. Просто поверьте мне и уходите. Здесь небезопасно.
Людмила Петровна растерянно взяла деньги. Что происходит? Разыгрывают её, что ли? Или кассирша не в себе?
— А как же мои покупки? — спросила она.
— Идите в магазин на соседней улице, — тихо ответила кассирша. — Только не берите там ничего со скидкой. Ничего.
За спиной Людмилы Петровны уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу следующий покупатель — тот самый пожилой мужчина с военной выправкой.
— Вы долго ещё? — недовольно спросил он.
— Извините, — пробормотала Людмила Петровна и отошла от кассы, всё ещё сжимая в руке свои три тысячи рублей.
Она медленно двинулась к выходу, пытаясь понять, что произошло. Может, кассирша её с кем-то спутала? Или это какой-то розыгрыш? Но женщина выглядела по-настоящему встревоженной.
У дверей супермаркета Людмила Петровна оглянулась. Кассирша смотрела прямо на неё, и во взгляде её читалось... что? Тревога? Страх? Предупреждение?
На улице было всё так же холодно. Людмила Петровна поправила шапку и задумалась. Идти домой без продуктов? Или послушать кассиршу и отправиться в другой магазин? Второй вариант означал лишние двадцать минут ходьбы по морозу, но что-то в голосе той женщины заставило её насторожиться.
— Ладно, — решила Людмила Петровна, — прогуляюсь до «Пятёрочки». Разомнусь хоть немного.
Она медленно пошла по заснеженному тротуару, опираясь на трость. Мысли крутились вокруг странного поведения кассирши. «Уходите, пока не поздно»... Что это значит? И почему нельзя брать товары со скидкой?
Людмила Петровна вдруг вспомнила недавний разговор с соседкой, Марией Степановной. Та рассказывала, что её дочь работает в санэпидемстанции, и они якобы проверяли крупную торговую сеть после жалоб покупателей на отравления. Может, дело в этом? Может, кассирша знала что-то о некачественных продуктах?
Погружённая в свои мысли, Людмила Петровна не заметила, как дошла до «Пятёрочки». Здесь было меньше народу, чем в предыдущем магазине. Она взяла корзинку и снова достала свой список.
На этот раз Людмила Петровна внимательно изучала каждый продукт, который брала с полки. Никаких акций, никаких скидок. Только обычные товары по обычным ценам. Это, конечно, больнее ударило по кошельку, но зато спокойнее.
В очереди на кассу она оказалась за той самой Валентиной Сергеевной, с которой встретилась в предыдущем магазине.
— О, Люда! — удивилась та. — А я думала, ты уже дома.
— Да вот, решила ещё сюда зайти, — Людмила Петровна замялась, не зная, стоит ли рассказывать о странном инциденте.
— А я специально сюда приехала, — поделилась Валентина Сергеевна. — Тут сыр на пятьдесят процентов дешевле, чем везде. И колбаса тоже.
Людмила Петровна вспомнила предупреждение кассирши: «Не берите ничего со скидкой».
— Валя, — тихо сказала она, — ты не бери ничего акционного. Мне кассирша в том магазине шепнула, что с этими продуктами что-то не так.
Валентина Сергеевна недоверчиво посмотрела на неё:
— Да ладно тебе, Люда. Просто конкуренты распускают слухи. Я всегда беру продукты по акции, и ничего, жива-здорова.
Людмила Петровна не стала настаивать. В конце концов, может, кассирша действительно ошибалась или преувеличивала.
Расплатившись за покупки, она вышла из магазина и медленно двинулась в сторону дома. Солнце уже клонилось к закату, и стало ещё холоднее. Пакет оттягивал руку, но Людмила Петровна не жалела, что послушала кассиршу. Лучше перестраховаться.
Дома она первым делом поставила чайник и включила телевизор. По привычке щёлкнула на канал новостей — хотелось знать, что происходит в мире, пока она разбирает покупки.
Разложив продукты, Людмила Петровна налила себе чаю и устроилась в кресле перед телевизором. И вдруг замерла с чашкой в руке.
На экране показывали репортаж из больницы, куда поступили люди с признаками тяжёлого отравления. Журналистка говорила о массовых случаях интоксикации неизвестного происхождения, а за её спиной медики вносили в приёмный покой всё новых и новых пациентов.
— По предварительным данным, причиной отравления стали продукты, купленные в сетевых супермаркетах, — говорила журналистка. — Следственный комитет ведёт расследование. Есть информация, что незадолго до происшествия в магазинах проводились масштабные акции на продукты с истекающим сроком годности, но с изменёнными этикетками.
Людмила Петровна похолодела. Так вот что имела в виду кассирша! Она знала об этих махинациях и пыталась предупредить покупателей.
Дрожащими руками Людмила Петровна потянулась к телефону и набрала номер Валентины Сергеевны. После нескольких гудков та ответила:
— Алло? — голос звучал слабо, с хрипотцой.
— Валя, это я, Людмила. Ты в порядке?
— Ох, Люда, — простонала Валентина Сергеевна. — Мне так плохо. Кажется, я отравилась. Уже вызвала скорую.
— Этой колбасой? Сыром? — с ужасом спросила Людмила Петровна.
— Наверное... Я как пришла, сразу бутерброд сделала, — голос Валентины Сергеевны дрожал. — Ты была права, надо было тебя послушать.
— Скорая скоро приедет, держись, — Людмила Петровна сжала трубку. — Я бы приехала, но...
— Не надо, не рискуй, — перебила её Валентина Сергеевна. — Тут такая метель началась, а у подъезда уже скорая стоит. Я не одна такая, по всему дому люди отравились.
После разговора Людмила Петровна долго сидела, глядя в окно. Там действительно разыгралась метель — снег бился в стекло, ветер завывал в щелях старых рам. Как хорошо, что она уже дома, в тепле и безопасности. И как страшно думать, что могло бы быть, не предупреди её та кассирша.
Мысли крутились вокруг женщины, рискнувшей работой, а может, и большим, чтобы предупредить незнакомую пожилую покупательницу. Почему она это сделала? Из простого человеческого сострадания? Или увидела в Людмиле Петровне кого-то знакомого — мать, бабушку?
Телефонный звонок прервал её размышления. Людмила Петровна вздрогнула и взяла трубку:
— Алло?
— Мама? — голос сына звучал обеспокоенно. — Ты в порядке? Я по новостям увидел, что у вас там какое-то массовое отравление!
— Со мной всё хорошо, сынок, — улыбнулась Людмила Петровна. — Представляешь, меня сегодня кассирша в магазине предупредила, не разрешила купить акционные продукты.
— Слава богу! — выдохнул сын. — Я уж испугался... А ещё, мам, — голос его стал виноватым, — с днём рождения тебя. Прости, что сразу не позвонил, завертелся совсем.
Людмила Петровна прижала трубку к уху, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы:
— Спасибо, сынок. Ты знаешь, это лучший подарок — слышать твой голос.
После разговора Людмила Петровна достала из холодильника купленное пирожное — единственное, что она взяла из «Пятёрочки» не по списку. Поставила на стол, воткнула маленькую свечку, которую хранила с прошлого года, и зажгла её.
— С днём рождения, Люда, — сказала она себе. — Семьдесят два года, а до сих пор везучая.
И она подумала о кассирше, лица которой уже почти не помнила — только усталые глаза и тревожный взгляд. Интересно, что с ней сейчас? Уволили ли её за то, что отпустила покупательницу с деньгами, но без покупок? Или она успела предупредить ещё кого-то?
В новостях сказали, что расследование продолжается, виновные будут наказаны. Но Людмила Петровна знала, что, скорее всего, накажут каких-нибудь мелких сотрудников, а настоящие виновники отделаются лёгким испугом. Такова жизнь.
Задув свечку, она отрезала кусочек пирожного и положила в рот. Вкусно. Давно она себя так не баловала. И подумала, что, возможно, завтра пойдёт в тот первый магазин. Не за покупками — просто чтобы найти ту кассиршу и сказать спасибо. Это меньшее, что она может сделать для человека, спасшего ей жизнь в её собственный день рождения.
За окном метель постепенно стихала, и небо прояснялось. Завтра будет новый день. И Людмила Петровна точно знала, что проживёт его не зря.
☀️
Подпишитесь на канал, чтобы каждый день встречаться с историями, которые греют душу 🤍
Иногда так важно услышать, что ты не один… Здесь — простые, честные, настоящие истории, в которых узнаёшь себя.
📅 Новые рассказы каждый вечер, как чашка чая в хорошей компании.
Рекомендую прочесть