Глава 1
Анастасия Петровна Кравцова проснулась, как обычно, в половине седьмого утра. Организм, натренированный тридцатью годами службы в прокуратуре, до сих пор не желал перестраиваться на пенсионерский ритм жизни. Она потянулась, хрустнула суставами — ох, эти проклятые шестьдесят! — и, натянув махровый халат, поплелась на кухню ставить чайник.
За окном моросил октябрьский дождь, превращая двор хрущёвки в подобие серой акварели. Анастасия Петровна любила такую погоду. В молодости она мечтала стать художницей, но жизнь распорядилась иначе — поступила не в художественное училище, а в школу милиции проработала в следственных органах до пенсии. Иногда она думала, что, в сущности, следователь и художник — профессии похожие. И тот, и другой должны видеть то, чего не замечают остальные, находить связи там, где их вроде бы нет.
Включив телевизор на утренние новости, она принялась за завтрак. Овсянка, как завещал доктор Малышев, йогурт и зелёный чай. Скучно, но полезно. На пенсии она неожиданно открыла в себе ипохондрика — тщательно следила за давлением, пила витамины и искренне верила, что если будет есть брокколи три раза в неделю, то проживёт до ста лет.
Планы на день были простые: магазин, аптека, встреча с подругой Леной из соседнего подъезда. Лена работала в поликлинике медсестрой и всегда знала самые свежие сплетни. Не то, чтобы Анастасия Петровна была любительницей пересудов, но после работы, где каждый день приносил новую загадку, пенсионерская жизнь казалась ей пресноватой.
Допивая чай, она услышала на лестнице громкие голоса. Сначала показалось, что это очередная бытовая ссора соседей — в их доме такое случалось регулярно. Но голоса приближались к её этажу, и она невольно прислушалась.
— ...не могу поверить! Я же их специально спрятала! — это была Татьяна Семёновна из соседней квартиры. Голос дрожал от слёз и возмущения.
— Мам, ну успокойся, может, ты просто забыла, куда положила? — отвечал мужской голос. Игорь, сын Татьяны Семёновны, программист. Хороший мальчик, только жены у него всё нет.
— Да что ты говоришь! Я что, маразматичка?! Восемьдесят тысяч рублей! На операцию отцу! Я их в шкатулке держала, на самом дне, под документами!
Анастасия Петровна поставила чашку и подошла к двери. Потеря таких денег — это серьёзно. Особенно для Татьяны Семёновны, которая после смерти мужа жила на одну пенсию и подрабатывала уборщицей в офисе.
— А кто ещё мог знать про деньги? — спрашивал Игорь.
— Никто! То есть... — Татьяна Семёновна замолчала. — Может быть, этот студент видел, когда я доставала шкатулку. Вчера он приходил спрашивать, можно ли музыку погромче ставить по вечерам.
— Какой студент?
— Да новенький, из двадцать третьей. Мишей зовут, кажется. Неделю назад въехал. Странный какой-то, мрачный. И зачем только старушкам сдают квартиры всяким подозрительным типам!
Анастасия Петровна нахмурилась. Студент из двадцать третьей... Она его видела пару раз в подъезде. Худощавый парень лет двадцати, в потёртых джинсах и с рюкзаком за плечами. Ничего особенно подозрительного. Хотя в её практике встречались самые разные преступники — от благообразных бабушек до детей из приличных семей.
— Мам, давай не будем сразу обвинять. Может, вызовем участкового?
— Да что участковый! Эти деньги мне девочки на работе собирали, копейка к копейке! А отцу операция нужна срочно, врач сказал — затягивать нельзя!
Голоса стали удаляться — видимо, они зашли в квартиру. Анастасия Петровна постояла у двери ещё минуту, потом вернулась на кухню. Восемьдесят тысяч рублей — сумма для пенсионерки огромная. И если их действительно украли...
Она покачала головой. "Не твоё дело, Настя, — одернула себя. — Ты на пенсии. Пусть полиция разбирается". Но что-то внутри неприятно кольнуло. Может быть, это была профессиональная деформация, а может, просто человеческое сочувствие, но она не могла выкинуть из головы отчаянный голос Татьяны Семёновны.
День прошёл как обычно. Магазин, аптека, встреча с Леной. Подруга, как и ожидалось, была полна новостей — в основном медицинских. Кто где что лечил, кому что прописали, у кого какие анализы. Анастасия Петровна слушала вполуха, думая о пропавших деньгах.
Вечером, возвращаясь домой, она встретила в подъезде того самого студента — Мишу. Парень выглядел растерянным и испуганным. Увидев её, он попытался пройти мимо, но Анастасия Петровна остановила его.
— Молодой человек, вы Миша?
Он кивнул, не поднимая глаз.
— Анастасия Петровна, — представилась она. — Живу в двадцать четвёртой квартире. Слышала, что у соседки деньги пропали...
Лицо парня стало бледным.
— Я ничего не брал! — выпалил он. — Честное слово! Я только спрашивал про музыку, потому что соседи снизу жалуются!
— Никто вас пока не обвиняет, — мягко сказала Анастасия Петровна. — Просто хотела познакомиться с новым соседом.
Но Миша уже убегал по лестнице, громко топая кроссовками.
Вечером за тонкой стеной снова слышались голоса. Теперь к Татьяне Семёновне пришёл участковый — Анастасия Петровна узнала его официальный тон. Потом голоса стихли, но через час возобновились с новой силой.
— Говорили же мы, что этого студента нужно проверить! — кричал чей-то незнакомый голос. — У таких руки чешутся!
— А что теперь делать? Отец в больнице ждёт, а денег нет! — плакала Татьяна Семёновна
Анастасия Петровна легла спать, но сон не шёл. В голове крутились обрывки разговоров, лицо испуганного студента, слёзы в голосе Татьяны Семёновны. Она попыталась переключиться на что-то другое — завтра нужно было съездить к внучкам на день рождения, купить подарок, — но мысли упрямо возвращались к пропавшим деньгам.
В три часа ночи она окончательно сдалась и включила свет. Достала из тумбочки блокнот — привычка записывать важные мысли осталась со следственной работы — и начала анализировать ситуацию.
Что известно точно: деньги исчезли. Татьяна Семёновна утверждает, что держала их в шкатулке. Студент Миша недавно был у неё в квартире. Больше никто о деньгах не знал.
А что неясно? Во-первых, действительно ли деньги украли, или пожилая женщина могла их куда-то переложить и забыть? Во-вторых, если украли, то обязательно ли это сделал студент? В-третьих, почему Миша так испугался, когда она заговорила с ним о пропаже?
Анастасия Петровна отложила ручку и потёрла виски. Боже, как же она скучала по работе! По этому азарту поиска истины, по головоломкам, которые нужно было решать день за днём. Пенсия — это, конечно, заслуженный отдых, но иногда от безделья хотелось лезть на стенку.
Утром она проснулась с твёрдым намерением не вмешиваться в чужие дела. Надела спортивный костюм, решив заняться здоровьем вместо детективных игр, и отправилась в ближайший парк на пробежку. Точнее, на быструю ходьбу — в шестьдесят лет бегать было уже сложновато.
В парке она встретила Михаила Степановича, соседа из первого подъезда. Отставной полковник, как и она, мучился от избытка свободного времени и каждое утро делал зарядку на турниках.
— О, Анастасия Петровна! — обрадовался он. — А я думал, вы не из спортивных.
— Да вот, доктор велел двигаться больше, — улыбнулась она. — А у вас как дела? Скучаете по службе?
— Ещё как! — Михаил Степанович повис на турнике, хрустя суставами. — Хоть бы какое-то дельце расследовать. А то весь день телевизор да газеты...
— Кстати о расследованиях, — невзначай начала Анастасия Петровна. — У нас в подъезде история приключилась. У Татьяны Семёновны деньги пропали, восемьдесят тысяч. Подозревают нового жильца, студента.
Михаил Степанович спрыгнул с турника, заинтересовавшись.
— Студента? А что известно о нём?
— Да почти ничего. Миша зовут, снимает квартиру у Федотовой из двадцать третьей. Мрачный такой, замкнутый.
— М-да, — задумчиво протянул полковник. — А улики есть?
— Какие улики, Михаил Степанович! Просто он недавно у Татьяны Семёновны был, спрашивал про музыку. Мог увидеть, где она деньги прячет.
— Слабовато, — покачал головой полковник. — В суде такое дело развалится за пять минут. Нужны доказательства.
Они прошлись по парку, обсуждая детали. Анастасия Петровна ловила себя на том, что впервые за годы пенсии чувствует себя живой. Мозг заработал, интуиция проснулась. И чем больше она думала об этой истории, тем больше что-то в ней не сходилось.
Вечером, покупая хлеб в магазине возле дома, она увидела студента Мишу. Парень стоял в очереди с пачкой дешёвых сосисок и буханкой чёрного хлеба. Лицо осунувшееся, под глазами тёмные круги. Когда он заметил её взгляд, быстро отвернулся.
Анастасия Петровна подошла к кассе следом за ним.
— Миша, можно с вами поговорить? — негромко спросила она.
Он резко обернулся, в глазах мелькнул страх.
— О чём?
— Да так, просто поговорить. Я понимаю, вам сейчас нелегко. Весь подъезд шепчется, косо смотрят...
— Я ничего не крал! — снова выпалил он, слишком громко. Другие покупатели обернулись. — Почему все сразу на меня подумали? Потому что я не местный? Потому что бедно одеваюсь?
В голосе звучала не только обида, но и какая-то глубокая усталость. Анастасия Петровна вдруг поняла — этот мальчик привык, что на него подозрительно смотрят. Привык оправдываться и защищаться.
— А откуда вы приехали? — мягко спросила она, когда они вышли из магазина.
— Из Воронежа. Поступил в институт, родители снимают мне квартиру. — Миша говорил неохотно, но отвечал. — Они много работают, чтобы платить за учёбу и жильё. А тут такое...
— Трудно, наверное, одному в чужом городе?
— Трудно, — согласился он. — Особенно когда все считают тебя вором.
Они дошли до подъезда. Анастасия Петровна хотела попрощаться, но в этот момент из своей квартиры вышла Татьяна Семёновна. Увидев Мишу, она побледнела и прижала к груди сумочку.
— Вот он! — закричала она. — Вот этот воришка! Миша, отдай мои деньги! У отца сердечный приступ случился, а мне операцию оплачивать нечем!
— Я не брал! — Миша попятился к стене. — Честное слово, не брал!
— А кто же? Деньги сами исчезли? — Татьяна Семёновна заплакала. — Восемьдесят тысяч! Девочки на работе собирали, копейка к копейке! Я вам верила, пускала в квартиру, а вы...
Анастасия Петровна смотрела на эту сцену и чувствовала, как внутри поднимается знакомое чувство. Она называла его "запахом несправедливости" — особое чутьё, которое никогда её не подводило. Что-то здесь было не так. Что-то очень важное.
И в этот момент она окончательно поняла — отсиживаться в стороне не получится.
Глава 2: