Глава 1. Декорации детства.
Оля всегда помнила запах краски и пыли в школьной кладовке. Тогда, десять лет назад, они с Мишей прятали там картонные деревья после спектакля «Снежная королева». Дверь заклинило, и полчаса они просидели на старых матрасах, окружённые бутафорскими замками и звёздами из фольги.
— Мы тут навсегда застрянем, — шептала тогда Оля, хотя знала, что кто-нибудь обязательно их найдет.
— Ну и что? — Миша пожал плечами и протянул ей половинку шоколадки, которую всегда носил в кармане. — Зато никто не будет задавать домашку на завтра.
Тогда он поцеловал её в щеку. Быстро, почти случайно, когда они услышали шаги в коридоре. Как будто это была последняя минута их маленького мира.
На следующий день в школе они делали вид, что ничего не было. Миша дёргал её за косичку на математике, а Оля закатывала глаза и называла его «тормозом», когда он не мог решить простую задачу. Но что-то изменилось. В их общем чате появились длинные переписки по ночам, на переменах они искали друг друга взглядом, а на уроках литературы Оля краснела, когда учительница читала стихи о любви.
Глава 2. Разные дороги.
После выпускного их пути разошлись, как две линии на песке, которые волна размывает в разные стороны. Оля поступила на факультет журналистики в Москве — её мечта писать о важном и менять мир через слова наконец стала реальностью. Миша остался в родном городе и устроился помощником на семейную лодочную станцию дядя Вадима.
— Ты же умный, мог бы и в универ поступить, — говорила ему Оля перед отъездом, стоя на вокзале с огромным чемоданом.
— А кто сказал, что я не умный? — улыбался Миша, поправляя её рюкзак. — Просто мне нравится, когда руки заняты делом, а не только голова.
Письма они не писали — в эпоху мессенджеров это казалось старомодным. Зато каждый вечер Оля засыпала под его голосовые сообщения: рассказы о том, как он чинил лодочные моторы, помогал туристам разбираться с вёслами, как дядя Вадим учил его «читать» воду и предсказывать погоду по облакам.
А Миша слушал её голос, когда возвращался с работы усталый и солёный от морского ветра. Оля рассказывала о лекциях, о новых друзьях, о том, как трудно привыкать к московскому ритму. Её голос был как маяк в его простой, размеренной жизни.
Глава 3. Анапские летние ритуалы.
Каждое лето они встречались в Анапе. Это стало их негласной традицией, маленьким ритуалом, который связывал два разных мира — её студенческую жизнь и его работу у моря.
В первый год после школы Оля приехала загорелая от московского солнца в парках, в новом платье и с короткой стрижкой. Миша встретил её на пляже, где работал, — загорелый, мускулистый, с мозолями на руках и улыбкой, которая стала еще шире и добрее.
— Ну что, столичная штучка, — подшутил он, — еще помнишь, как вёслами грести?
— А ты еще помнишь, как с девочками разговаривать? — парировала Оля, но сердце билось так, что, казалось, его слышно было даже сквозь шум прибоя.
Они провели тот вечер на пляже, сидя на перевёрнутой лодке и наблюдая закат. Миша рассказывал, как научился определять характер человека по тому, как он держит весло, а Оля — о своих преподавателях и том, как страшно было первый раз выступать перед аудиторией.
Глава 4. Глубже, чем дружба.
С каждым летом их встречи становились всё важнее. Оля специально выбирала время практики так, чтобы попасть в Анапу именно тогда, когда у Миши был отпуск. А Миша откладывал самые интересные поездки на катере именно на эти дни.
Третье лето принесло перемены. Оля закончила второй курс, написала первую серьёзную статью в студенческую газету, впервые влюбилась и впервые расстроилась. Миша купил старенькую лодку, отремонтировал её своими руками и начал брать туристов в небольшие морские экскурсии.
— Знаешь, — сказала Оля, лежа на песке рядом с его лодкой, которую он назвал «Оптимистка», — я поняла, что писать о чужих чувствах легко, а разбираться в своих — сложно.
Миша отложил тряпку, которой протирал борт, и посмотрел на неё.
— Это про того парня, Андрея?
— Откуда ты...?
— Оль, я же слышу в твоём голосе всё. Даже когда ты рассказываешь про учёбу, я понимаю, когда тебе грустно, а когда радостно.
Она села и обняла колени.
— С ним было легко. Но неправильно. Как будто я играла роль девушки, которой не являюсь.
Миша сел рядом, их плечи соприкоснулись.
— А какая ты настоящая?
Продолжение: https://www.litres.ru/72714937/