Всё началось почти невидимо… Утро, как всегда, началось с чашки крепкого чая. Люблю я заваривать его в своей старой эмалированной кружке, трещинка на боку — как морщинка у меня. В телевизоре шёл бесконечный утренний эфир, я листала список звонков, а тут мне на глаза попался чек — что-то не так, цифры не сходятся.
— Ой, да что ж это, — буркнула я себе под нос, доставая очки. — Сто пятьдесят рублей потом ещё двести тридцать. Что за «Онлайн-тренажёр», Господи помилуй? Кто такие? Я никаким тренажёрам не учусь!
Подозрительно уставилась на экран банка. Может, ошибка, может, память подводит? Ладно, позже разберусь. Не хватало ещё нервничать с утра.
К обеду тревога закралась под лопатку. Решила выглянуть, проверить почту, заодно — карту. Вот оно: списание на десять тысяч! Магазин «Электроник-Сити». Я аж присела — в глазах потемнело. Зачем мне техника? Я максимум чайник осматриваю в витрине, да и то больше ради настроения.
Пошла к соседке Вале. Может, у неё бывало что-то подобное — Валя у нас опытная, всегда все новинки из банков знает.
— Валь, у меня какая-то беда — рассказываю, а руки сами собой трясутся.
— Ой, Галь, так это вообще опасно! Сейчас мошенники не такие, как раньше, теперь всё через интернет, всё хитро делают — и глаза у неё круглые, будто самой страшно стало.
— Надо банку звонить! — вдруг решительно сказала она, — а то знаешь, как обидно быть обманутой на старости лет
Позвонила сыну.
— Ваня, у меня со счета списание непонятное, может, ты случайно мою карту использовал, а? — спросила робко, хотя знала, что сын всегда отдельно держит свои деньги.
— Мам, я вообще твой счет не трогаю. Ты лучше срочно пин-код поменяй и карту заблокируй, а потом в банк, пусть разбираются, — ответил строго, но по-деловому.
Вот тебе и весёлые новости. Пошла, как велели, в отделение банка. Мужчинка в костюме, молодой, но с глазами уставшего учителя, долго смотрел мои выписки.
— Вас, к сожалению, кто-то подключил к этим сервисам и потратил деньги, — разводит руками.
— Так что же мне теперь делать? — чуть не плачу прямо там.
— Мы можем выпустить новую карту. И вот инструкция: не передавайте никому данные, не пишите пин-код на бумажке, даже если кажется удобно.
Вечером, усталая, опустилась на диван. Сердце всё ещё дробно стучит: кто? Почему? Но что-то вслушивается и в радостное — я ведь разобралась, не растерялась. Вот только теперь осторожность — мой новый сосед по жизни.
***
Прошло пару дней. Я уже как будто и подзабыла про всю эту неприятную историю — дела, огород на балконе, кошка Пушинка разбросала рассаду. Всё обыденно, по-домашнему. Вдруг телефон зазвонил. На экране высвечивается: "Ольга Леонидовна". Это сестра моего покойного мужа, Вячеслава. Хотя мы всю жизнь вежливо друг друга терпим, а настоящий родни-героини из фильмов из нас не получилось.
— Галина Алексеевна, здравствуйте! — разлилась медом Ольга, как всегда.
— Ольга, добрый день, — и у меня голос привычно аккуратный. — Как у вас здоровье? Как колено, не болит ли?
— Ой, ну что вы, теперь уже по мелочам только. Спасибо, что спросили. А вы как, Галочка? Не болеете там одна?
— Чего ж болеть — весна, работы полно. Пушинка сил не даёт терять, — вздыхаю с улыбкой для приличия.
— Ой, с животными, конечно, веселее, утешение и радость, — притворно соглашается Ольга, а потом внезапно перескакивает:
— Слушайте, Галина, а у вас, случаем, ничего странного не случалось? Не приходили ли из банка какие-то подозрительные извещения? Не покупали, может, вы что-то дорогое? Телевизор, например? Или деньги не пропадали? — голос становится чуть настойчивым, цепким, будто она экзамен принимает.
Я, честно, чуть не выронила трубку. Сердце почему-то вдруг тревожно ёкнуло: откуда она так всё подробно спрашивает? Но виду не подаю.
— А с чего такие вопросы, Ольга Леонидовна? — спрашиваю нарочито холодно. — Что, сама в беду попала, что ли?
— Да нет, у меня всё слава богу. Просто у знакомых у одной — вот буквально позавчера — та же история! Карта, банк, покупки странные. Везде сейчас мошенники! — торопливо оправдывается Ольга.
— Ну, если вам интересна моя жизнь, то всё у меня нормально, — отрезаю. — Деньги на месте, покупки — только в продуктовом.
Ольга берёт паузу — дышит в трубку, потом словно бы между прочим:
— А ты тогда, если что-то не так, мне расскажи. Я уж всякое наслушалась, знаете , — я вот по депозитам недавно ходила.
— Спасибо, но уж если что — сыну скажу, — отвечаю чуть мягче. — Мы с Иваном во всём советуемся.
В трубке — отчётливо недовольная пауза. Потом Ольга резко меняет тему, начинает рассказывать про соседку из своего дома, как у той кот испортил новые обои, но уже как-то вяло, без интереса — и я понимаю: разговор окончен по сути.
Я кладу трубку и сижу, сцепив ладони, как на экзамене. Мысли роем. С чего вдруг ей знать про списания и "дорогие покупки"? Не рассказывала же я, да и Валя тоже. В голове — каша: подозрения, обида, тревога.
Может, это совпадение? — спрашиваю себя. Или кто-то всё-таки проговорился? Или, не дай Бог, родная кровь имеет к этому отношение?
На душе муторно и горько. Но теперь — я настороже. Никому доверять нельзя до конца. Даже тем, с кем однажды нарезал салат оливье под Новый год.
***
Всё утро я ходила, как на иголках — сама не своя. Варила овсянку себе и Пушинке, пересчитывала копеечки в пенсии, а ниоткуда подкатывала липкая тревога. В голове одно: фраза Ольги Леонидовны «а у вас ничего странного не случалось?» — прямой, слишком точный намёк. Да откуда ей про это знать?
Отматывала в памяти последние недели. На юбилее у Ольги ещё в марте мы все были. Там я, дура старая, вытаскивала из сумки кошелёк, чтобы ей на подарок скинуть — долго смотрела на кнопки банкомата, никак не могла набрать свой пин-код, еще вздохнула: «С возрастом совсем память дырявая стала!» И тогда её дочь, Анечка, подсела ко мне, улыбалась, помогала держать сумку. А у неё глаза бегают, ну думаю: что-то задумала.
Внезапно такой холод пробежал по спине, аж до пальцев: неужели, Аня? Или сама Ольга? Семья, родная кровь. Но после дележа квартиры и этих вечных пересудов, уже не веришь в альтруизм.
— Так, — твердо проговариваю вслух. — Всё, Галя, хватит себя жалеть! Пора действовать.
Беру телефон, звоню сыну Ивану.
— Мам, ты чего так рано, что-то случилось? — он сразу настороже, голос строгий, но добрый.
— Ванечка, послушай меня внимательно. Тут, кажется, кто-то прокручивает какую-то историю с моей карточкой. Ольга Леонидовна звонила, как будто уж всё знает наперёд. Боюсь даже подумать.
— Мама, ты только не нервничай! Всё разберём — ты сейчас проверь свой счёт, если что не так — сразу блокируем карту, я приеду вечером, поедем в банк.
— Дело в том, что мне одну вещь вспоминать страшно. Я могла при всех пин-код набирать. Может быть, кто-то из своих. Я не обвиняю никого, но слишком уж всё совпало!
Слышу, сын тяжело вздыхает:
— Мам, ну мало ли кто — сосед мог подглядеть, подружка та же. Не спеши никого подозревать, ладно? Всё выясним по факту, главное — спокойствие.
Я киваю, хотя он меня не видит:
— Сынок, спасибо тебе. Может, и правда зря нервничаю. Но я всё равно в банк звонить буду — лучше перебдеть.
Дом вдруг кажется пустым и чужим — только урчит Пушинка, трётся об ноги, словно напоминает: ты не одна. Да, не одна.
Вечером Иван приехал – на пороге, деловитый, но с усталым лицом. Я сразу почувствовала: разговор у нас будет не из лёгких.
— Мам, покажи мне все свои банковские чеки и карту, — говорит спокойно, но решительно. — Сейчас мы всё проверим.
Садимся на кухне, как шпионы: я достаю пухлую папку с квитанциями, Иван ткнул пальцем в пару подозрительных списаний.
— Вот смотри: тут три дня назад снято пять тысяч. И ещё — пару недель назад. Мам, ты уверена, что это ты?
— Нет. Я так. Каждый рубль помню. Только пенсия пришла, почти всё ушло на квартплату, сахар да корм кошке — у меня голос предательски дрогнул.
Иван вздрогнул и вдруг очень ласково положил ладонь мне на руку:
— Мам, веришь — это не ты виновата. Но я должен разобраться окончательно. Ольга ведь тогда у тебя была, помнишь?
Я кивнула, в груди холодно. Знаю: Ольга Леонидовна в мой день рождения обряжалась у зеркала и просила пудру с туалетного столика — мы с ней тогда остались вдвоём минут на десять.
— Позвонили бы ей, — сказал Иван.
Набрал Ольгу на громкую связь. Она сразу насторожилась:
— Иван, что случилось? — пошла в обход.
— Ольга Леонидовна, — говорит Иван жестко. — Мы знаем, что мама сама не снимала деньги. И вы были у нас в это время
Молчание. Потом — сиплый смешок, в котором нет ни смеха, ни вины.
— Ну, а что делать? Денег не хватает. А у вас, Галя, пенсия хорошая, сама говорила. Да и не обеднеешь ты, — пошлёпанно сказала Ольга.
Я почувствовала стыд вместо злости. Хотелось всё простить, но Иван не позволил:
— Ольга Леонидовна, я вас прошу: чтобы это было в последний раз. Мама теперь сама контролирует карточки, я помогу раздельно вести все финансы. Доступ никто больше не получит.
Я смотрела на сына будто впервые — какой он стал взрослый и спокойный. А когда мы с Иваном поехали менять пин-код и забирать все «лишние» карты, вдруг в душе стало легко.
— Мам, ты главное — не бойся быть строгой, — шепнул он в коридоре банка.
— А разве я не строгая?
— Теперь — самая что ни на есть.
Я усмехнулась. По дороге домой мы заходили в маленькую кофейню. Я впервые немного себя побаловала — купила себе карамельный капучино.
И впервые мне стало спокойно — теперь мои границы защищают не только пароль, но и моё собственное слово.
Правильно ли поступила Галина, сто дала отпор Ольге?
Спасибо, что дочитали до конца. Подпишитесь, чтобы не пропустить новые истории, которые выходят ежедневно
Рекомендую почитать: