Стеклянная ваза разбилась о кафельный пол кухни. Осколки разлетелись по всему периметру, отражая свет лампы, как маленькие звёзды.
— Я устала от твоих родителей! — выпалила Наталья, стоя посреди этого стеклянного хаоса. — Постоянно лезут в нашу жизнь, учат, как нам жить, как воспитывать Кирилла!
Михаил замер у дверного проёма. Рука, сжимавшая дверную ручку, побелела от напряжения. Он смотрел на жену, не узнавая её — раскрасневшееся лицо, растрепавшиеся волосы, злой блеск в глазах.
— Мои родители умерли пять лет назад, — тихо произнёс он.
Наталья осеклась на полуслове. Глаза широко раскрылись, в них отразилось осознание сказанного.
— Я имела в виду... — она запнулась, нервно сжимая край фартука, — я говорила о твоих сёстрах...
— Моих сёстрах? — Михаил качнул головой. — Оксана живёт в другом городе и звонит раз в месяц. А Марина вообще в Канаде.
— Но ты постоянно с ними созваниваешься! И говоришь о них! И... — Наталья запнулась, видя, как меняется лицо мужа.
За окном начался дождь. Капли забарабанили по жестяному козырьку балкона, наполняя тишину кухни неровным ритмом. Михаил медленно опустил руку с дверной ручки и подошёл к столу. Стянул пиджак и аккуратно повесил на спинку стула.
— Знаешь, я сегодня не буду ужинать, — сказал он, не глядя на Наталью. — Пойду пройдусь.
— В дождь? — она шагнула к нему, но осколки под ногами хрустнули, заставив остановиться. — Миш, давай поговорим.
— О чём? — он наконец поднял на неё глаза. — О моих мёртвых родителях, которые тебя так достали?
— Я не это имела в виду! — Наталья чувствовала, как горячие слёзы подступают к глазам. — Ты просто не понял...
— Нет, это ты не понимаешь, — он развернулся и пошёл в прихожую.
Входная дверь хлопнула так, что дрогнула люстра в кухне. Наталья осталась одна среди осколков своего любимого сервиза и разбитого семейного вечера.
Как всё пошло не так?
Она начала механически собирать осколки, стараясь не порезаться. Руки дрожали, а в голове кружился водоворот мыслей. Пять лет назад родители Миши погибли в автокатастрофе. Страшная, нелепая смерть — пьяный водитель на встречке, мгновенное столкновение. Михаил тогда держался, как кремень, всё организовал, поддерживал сестёр. А потом — словно закрыл дверь в ту комнату своей души, где жила боль утраты. Никогда не говорил о родителях, не плакал, не посещал могилы.
Последний осколок вазы Наталья выбросила в мусорное ведро и прошла в гостиную. На стене висели фотографии в рамках — их свадьба, рождение сына, отпуск на море, День рождения Кирилла. Но нигде не было фото родителей Михаила. Ни одной. Словно их никогда и не существовало.
— Мама? — голос сына вывел её из оцепенения. — А где папа?
Кирилл стоял в проёме двери, сонный, растрёпанный, с плюшевым медведем в руках. Шесть лет, а уже такой проницательный — всё чувствует.
— Папа пошёл прогуляться, — Наталья подошла к сыну и погладила его по голове. — Он скоро вернётся.
— Вы поссорились? — в детских глазах читалось беспокойство.
— Немножко, — она натянуто улыбнулась. — Но это ничего. Взрослые иногда спорят, а потом мирятся. Иди спать, уже поздно.
Кирилл послушно позволил увести себя в детскую, но перед тем, как лечь, сказал то, что заставило сердце Натальи сжаться:
— А папа сегодня опять плакал, когда думал, что я не вижу.
— Плакал? — она замерла у кровати. — Когда?
— Когда показывал мне старые фотки на компе, — Кирилл зевнул. — Про своих маму и папу рассказывал.
Наталья поцеловала сына в лоб и вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь. Внутри всё перевернулось. Михаил показывал сыну фотографии родителей? И плакал? Он, который никогда не проявлял эмоций, когда речь заходила о погибших родных?
Она прошла в их с мужем спальню и села перед его компьютером. Экран моргнул, загружаясь. Пароля не было — между ними не существовало секретов. По крайней мере, раньше не существовало.
В папке «Семейный архив» обнаружилась подпапка «Родители». Наталья щёлкнула по ней, и перед ней раскрылись десятки фотографий — молодые родители Михаила, их дом, семейные праздники, путешествия. И ещё одна папка, названная сегодняшней датой. Внутри — запись разговора по скайпу с какой-то Еленой Павловной. Наталья нажала на файл.
«Здравствуйте, Елена Павловна, — голос Михаила звучал необычайно мягко. — Как ваше самочувствие?»
«Здравствуй, Мишенька, — ответил женский голос, такой тёплый и родной, что у Натальи защемило сердце. — Потихоньку. Врачи говорят, что можно пробовать ходить с тростью».
«Это отличная новость! — в голосе мужа слышалась искренняя радость. — Значит, на годовщину родителей вы сможете приехать?»
«Постараюсь, родной. Очень хочу повидать вас всех, особенно Кирюшу. Как он растёт быстро! На фотографиях, что ты присылаешь, уже совсем большой».
Наталья остановила запись и откинулась на спинку кресла. Кто эта женщина? Почему Миша никогда не говорил о ней? И почему она называет его «родной»?
Дверь в квартиру тихо открылась и закрылась. Послышались шаги — Михаил вернулся. Наталья быстро закрыла все окна на компьютере и вышла в коридор. Муж стоял у зеркала, стряхивая капли дождя с волос. Куртка промокла насквозь.
— Ты весь мокрый, — сказала она, протягивая полотенце. — Переоденься, простудишься.
Он взял полотенце, не глядя на неё. В его движениях сквозила усталость и какая-то отрешённость.
— Миш, — Наталья глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Кто такая Елена Павловна?
Он замер, полотенце застыло в его руках. Глаза медленно поднялись на жену.
— Ты смотрела мой компьютер? — в его голосе не было гнева, только удивление.
— Кирилл сказал, что ты показывал ему фотографии своих родителей, — она скрестила руки на груди, чувствуя себя почему-то виноватой. — И я хотела понять...
— Что понять? — Михаил бросил полотенце на тумбочку и прошёл мимо неё в гостиную. — Что я до сих пор скучаю по родителям? Что мне больно от того, что их больше нет? Что я не могу об этом говорить, потому что каждый раз, когда я пытаюсь, ты закатываешь глаза и меняешь тему?
— Я никогда не закатывала глаза! — возразила Наталья, следуя за ним. — Просто ты сам не хотел об этом говорить! Не хотел даже фотографии показывать!
— Потому что видел, как тебе это неприятно, — он устало опустился в кресло. — Первый год после их смерти, когда я пытался говорить о них, ты всегда переводила разговор. А потом стала раздражаться, если я упоминал родителей. Сколько раз ты отказывалась ездить на кладбище? Три? Четыре?
Наталья замерла посреди комнаты, пораженная его словами. Неужели это правда? Неужели она действительно так реагировала?
— Я просто... — она запнулась, подбирая слова, — я просто не знала, как себя вести. Ты был таким сдержанным, таким... закрытым. Я боялась сказать что-то не так, причинить ещё больше боли.
— А в итоге мы оба молчали, — Михаил покачал головой. — И сегодня ты обвинила меня в том, что мои мёртвые родители лезут в нашу жизнь.
Наталья подошла к нему и опустилась на колени рядом с креслом.
— Прости, — сказала она, глядя ему в глаза. — Я не хотела этого говорить. Я была злая из-за того, что ты опять отказался от поездки к моим родителям. И просто... сорвалась.
Михаил долго смотрел на неё, а потом вздохнул.
— Знаешь, почему я не хочу ездить к твоим родителям? — спросил он тихо. — Потому что каждый раз, когда вижу, как твой отец обнимает Кирилла, как твоя мама готовит его любимые блины... каждый раз мне больно от того, что мои родители никогда не увидят, как растёт их внук.
Слеза скатилась по его щеке, и Наталья поняла, что видит, как плачет её муж, впервые за пять лет. Что-то надломилось внутри неё, какая-то стена рухнула.
— Миш, — она взяла его руки в свои. — Кто такая Елена Павловна?
Он вытер слезу тыльной стороной ладони.
— Мама моего отца. Моя бабушка. Год назад она сломала бедро, и я помогаю ей с реабилитацией. Оплачиваю лечение, навещаю, когда могу.
— Бабушка? — Наталья моргнула. — Но почему ты никогда о ней не рассказывал?
— Потому что боялся твоей реакции, — он смотрел куда-то мимо неё. — Ты так болезненно реагировала на любое упоминание моей семьи, что я решил не рисковать. А потом стало поздно что-то объяснять.
За окном всё ещё шёл дождь. Капли барабанили по подоконнику, создавая монотонную мелодию. В соседней комнате посапывал Кирилл. А здесь, в гостиной, между мужем и женой висело тяжёлое молчание, наполненное невысказанными словами и непрожитой болью.
— Я хочу познакомиться с твоей бабушкой, — наконец сказала Наталья. — И... я хочу, чтобы ты рассказал Кириллу о своих родителях. Показал все фотографии, поделился воспоминаниями.
— Зачем? — в его голосе слышалось недоверие. — Ты ведь «устала от моих родителей».
— Миша, я сказала глупость, — она сжала его руки крепче. — Я не знаю, почему так реагировала все эти годы. Может, мне было страшно видеть твою боль? Может, я просто не умею поддерживать в таких ситуациях?
Он долго молчал, а потом кивнул.
— Завтра годовщина их смерти, — сказал он тихо. — Я собирался съездить на кладбище один, пока вы с Кириллом у твоих родителей.
— Мы поедем с тобой, — твёрдо сказала Наталья. — Все вместе.
Этой ночью они долго не могли заснуть. Лежали рядом в темноте, слушая дождь за окном, и разговаривали — впервые за много лет по-настоящему разговаривали. О его родителях, о том, какими они были, о том, как сильно он по ним скучает. О детских воспоминаниях, о семейных традициях, о том, что Кирилл так похож на дедушку, которого никогда не видел.
Утро выдалось ясным, словно вчерашний дождь смыл все тучи. Они завтракали втроём — Михаил, Наталья и сонный Кирилл, который никак не мог понять, почему сегодня не нужно в детский сад.
— Мы поедем на кладбище, к бабушке и дедушке, — объяснил Михаил, намазывая сыну бутерброд. — А потом навестим прабабушку Лену.
— У меня есть прабабушка? — Кирилл широко раскрыл глаза. — Настоящая?
— Самая настоящая, — улыбнулся Михаил. — И она очень хочет с тобой познакомиться.
Наталья наблюдала за ними, чувствуя странную смесь радости и вины. Почему она так долго отказывалась видеть то, что её муж носит в себе незажившую рану? Почему делала вид, что его родителей никогда не существовало?
В прихожей зазвонил телефон. Наталья вышла из кухни и взяла трубку.
— Алло?
— Наташа? — голос её матери звучал обеспокоенно. — Вы сегодня приедете? Я пироги поставила.
Наталья глубоко вздохнула.
— Мама, у нас изменились планы. Мы поедем на кладбище, к родителям Миши. Сегодня годовщина их смерти.
На том конце повисло молчание.
— Ясно, — наконец сказала мать. — А потом к нам заедете?
— Не сегодня, — твёрдо ответила Наталья. — Сегодня день для Мишиной семьи. Мы навестим вас в следующие выходные.
Ещё одна пауза.
— Что ж, хорошо, — в голосе матери слышалось разочарование. — Передавай привет Мише и Кирюше.
Положив трубку, Наталья почувствовала странное облегчение. Словно сделала что-то правильное, что-то важное.
Кладбище встретило их тишиной и прохладой. Кирилл крепко держал руку отца, с любопытством оглядываясь по сторонам. Михаил нёс две хризантемы — любимые цветы матери.
Могила родителей была ухоженной — Наталья не ожидала этого. Кто-то регулярно убирал здесь, сажал цветы, приносил свежие венки.
— Это бабушка Лена, — сказал Михаил, словно прочитав её мысли. — И ещё мои сёстры, когда приезжают.
Он опустился на колени перед могилой, положил цветы. Кирилл, подражая отцу, тоже присел рядом.
— Привет, бабушка, привет, дедушка, — сказал он серьёзно. — Я ваш внук, Кирилл.
Наталья стояла чуть поодаль, давая им возможность побыть наедине с памятью. Ветер шелестел листвой деревьев, где-то вдалеке куковала кукушка. Мирное, спокойное место.
Позже, когда они уже собирались уходить, Михаил подозвал её.
— Наташа, — он указал на фотографии на памятнике, — познакомься с моими родителями. Вот мама, Ирина. А это папа, Андрей.
Наталья посмотрела на фото — молодые, улыбающиеся люди. В глазах женщины она увидела ту же искру, что и у Михаила, когда он смеялся. А в чертах мужчины — те же линии, что и у Кирилла.
— Они были бы рады познакомиться с тобой, — сказал Михаил, обнимая её за плечи.
— И я с ними, — тихо ответила она, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
Квартира Елены Павловны находилась на первом этаже старого, но ухоженного дома. Михаил позвонил, и дверь открыла пожилая, но всё ещё статная женщина с палочкой. Её лицо осветилось улыбкой, когда она увидела их.
— Мишенька! — она протянула руки, и Михаил осторожно обнял её. — И это, должно быть, Кирилл?
Мальчик застенчиво кивнул, прячась за спину отца.
— А вы, я полагаю, Наталья? — Елена Павловна перевела взгляд на неё. В её глазах не было ни упрёка, ни обиды — только тепло и какая-то мудрость.
— Да, — Наталья шагнула вперёд и протянула руку. — Очень рада наконец познакомиться с вами.
— Взаимно, дорогая, — пожилая женщина крепко пожала её руку. — Проходите, я пирог испекла. Надеюсь, вы любите яблочный?
Квартира была маленькой, но уютной. На стенах — множество фотографий: молодая Елена Павловна с мужем, их сын — отец Михаила, сам Михаил и его сёстры в разных возрастах. И среди них — фотография с их свадьбы с Натальей.
— Ой, — вырвалось у неё, когда она увидела этот снимок. — Откуда это у вас?
— Миша приносит мне фотографии, — просто ответила Елена Павловна, раскладывая чай. — Рассказывает о вашей жизни. Я ведь всё-таки прабабушка, мне интересно.
Наталья перевела взгляд на мужа, который помогал Кириллу снять куртку. Значит, все эти годы он приходил сюда, рассказывал о них, приносил фотографии? И ни разу не обмолвился об этом дома?
За чаем Елена Павловна рассказывала истории о маленьком Мише, о том, как он гостил у них с дедушкой, как любил кататься на велосипеде и лазить по деревьям. Кирилл слушал, открыв рот, иногда переводя взгляд на отца, словно не веря, что тот когда-то был таким же мальчишкой.
Наталья смотрела на них — на свою семью, внезапно ставшую больше, и на пустоту, которая медленно заполнялась. Пустоту, которую она сама создала своим нежеланием видеть боль мужа, своим страхом перед чужим горем.
Вечером, когда они уже возвращались домой, Кирилл заснул на заднем сидении машины. Наталья повернулась к Михаилу, который сосредоточенно вёл автомобиль.
— Почему ты никогда не настаивал? — спросила она тихо. — Не заставил меня познакомиться с бабушкой раньше? Не брал меня на кладбище?
Он бросил на неё быстрый взгляд, а потом снова сосредоточился на дороге.
— Я не хотел давить, — ответил он после паузы. — Думал, что со временем ты сама захочешь узнать больше о моей семье. Но потом... потом стало проще просто держать эти две части моей жизни отдельно.
— И как долго ты ещё собирался так жить? — в её голосе не было упрёка, только грусть.
— Не знаю, — он пожал плечами. — До тех пор, пока не пришлось бы выбирать.
Они ехали в тишине, нарушаемой только ровным гудением мотора и тихим посапыванием Кирилла. За окном проносились огни города, отражаясь в лужах после вчерашнего дождя.
— Мне жаль, — наконец сказала Наталья. — Жаль, что я не поняла раньше, как тебе нужна была моя поддержка. Как важно было для тебя сохранить память о родителях.
Михаил протянул руку и сжал её ладонь.
— Главное, что ты поняла сейчас, — сказал он. — У нас ещё будет время наверстать упущенное.
Наталья кивнула, глядя на спящего сына в зеркало заднего вида. Теперь он будет расти, зная о своих бабушке и дедушке, о своей прабабушке. Зная, что его семья — это не только те, кто рядом, но и те, кого уже нет, но кто остаётся в сердце.
Машина свернула во двор их дома. Наталья смотрела на светящиеся окна соседей, на качели у детской площадки, мокрые после дождя, на лавочку, где они с Мишей часто сидели летними вечерами. Их мир стал шире за этот день. В нём появились новые люди — живые и ушедшие. И от этого в душе стало светлее.
Но где-то глубоко внутри оставалась тревога — сможет ли она теперь быть такой, какой нужна Михаилу? Сможет ли стать частью его мира целиком, а не только той его половины, которую он ей показывал? И сможет ли он простить ей эти пять лет, когда она была слепа к его боли?
Время покажет. А пока они просто будут идти вперёд — шаг за шагом, день за днём. Заново узнавая друг друга, заново строя свою семью. Теперь уже полную, со всеми её радостями и печалями, с живыми и с теми, кто живёт только в воспоминаниях.
☀️
Подпишитесь на канал, чтобы каждый день встречаться с историями, которые греют душу 🤍
Иногда так важно услышать, что ты не один… Здесь — простые, честные, настоящие истории, в которых узнаёшь себя.
📅 Новые рассказы каждый вечер, как чашка чая в хорошей компании.
Рекомендую прочесть: