Хорватско-сербская тема — одна из самых сложных в истории славянских народов. Перечень взаимных обид, обвинений и претензий, которые представители обоих народов любят предъявлять друг другу, насчитывает не одно столетие и пополняется до сих пор. Львиная доля этих претензий приходится на ХХ век — там и трагедия Второй мировой, и события 1990-х годов, и многое другое.
Но случались между сербами и хорватами и проблески, причём в том же самом ХХ веке. В этом году исполняется 120 лет Хорватско-сербской коалиции — объединению политических партий этих двух народов, проживавших тогда на территории Австро-Венгрии, и провозглашённой ими политике «нового курса».
Но сначала следует рассказать о том, что привело к этому сближению, ставшему свидетельством того, что объединиться всегда можно. Особенно против кого-то.
Как сербы с хорватами в одном государстве оказались
Как известно, Хорватия как государство, насчитывавшее несколько веков, перестала быть самостоятельной в начале XII века. Ослабшее и раздираемое междоусобицами королевство взяла под свой контроль Венгрия. Далмация, южная часть Хорватии, попеременно переходила из рук в руки, были там и венецианцы, и османы, и те же венгры. В XVI веке Венгрия со своими хорватскими территориями перешла под управление родоначальника австрийской ветви династии Габсбургов Фердинанда I. В конце XVII века на территорию Габсбургской монархии стали переселяться спасавшиеся от турок сербы. Вследствие «Великого переселения» 1690-го и второй волны 1740 года этническая карта Австрийской монархии существенно изменилась. Сербы составили значительный процент населения современной Воеводины, Славонии (восточной Хорватии) и так называемой Военной границы. На территориях, примыкавших к османским владениям, сербы-«граничары» жили и несли военную службу.
А когда после наполеоновских войн в составе империи очутилась и Далмация, то вскоре общее количество сербов и хорватов в государстве стало доходить до 10 процентов от всего населения. Национальное самосознание у обоих народов, тем более, в инокультурном, иноязычном и во всём остальном «ином» окружении росло не по дням, а по часам, что приводило к появлению у них национальных идеологий и созданию своих политических партий.
Первые хорватские и сербские партии
В середине — второй половине XIX века как у хорватов, так и у сербов стали появляться первые политические партии. У хорватов одной из двух крупнейших партий была Национально-либеральная, или Народная, партия, с 1860-х годов возглавлявшаяся католическим епископом и меценатом Йосипом Юраем Штросмайером. Её приверженцы наряду с необходимостью хорватского национального возрождения проповедовали хорватско-сербское культурное и политическое сближение, на основе которого они собирались бороться против германизации славян в Австрийской империи (с 1867 года — Австро-Венгрии). Идеология этой партии получила название югославизма.
С таким подходом были не согласны правáши — сторонники второй крупной партии, Партии права под началом юриста Анте Старчевича. Это была откровенно националистическая партия, чьи сторонники выступали за освобождение хорватских земель из-под власти Австро-Венгрии и создание суверенной Хорватии. Сербов они рассматривали в лучшем случае как часть хорватского народа, а в худшем — вообще отрицали их существование, объявляя потомками то ли румын, то ли албанцев, выучивших хорватский язык.
В свою очередь никак не могли согласиться с таким подходом сторонники основанной тогда же, в 1860-х, Сербской народной партии свободомыслящих во главе с юристом и писателем Светозаром Милетичем, выступавшие за равноправие сербского языка и культуры в Габсбургской монархии. Появившиеся позже сербские партии — «народные», «радикальные», «либеральные» — даже при расхождении по некоторым иным вопросам тоже не собирались соглашаться с отсутствием собственного существования.
С такими разными взглядами на окружающий мир политическая борьба между этими партиями и вообще народами не могла не быть жёсткой и даже отчаянной. Партийно-политическая жизнь Австро-Венгрии второй половины позапрошлого — начала прошлого века, даже если сузить её до хорватско-сербских разборок, вообще поражает своим разнообразием и количеством партий, на зависть многим современным государствам. Упомянутые выше две хорватские партии вплоть до начала Первой мировой войны несчётное количество раз раскалывались, порождая своих «клонов», не всегда отличавшихся даже названиями, — одних «партий права» было штук пять. А если добавить к этому наличие и сербских партий, точно так же раскалывавшихся и объединявшихся, то впору будет признать, что лучшего материала для тренировки памяти не найти.
И, что важно, этим партиям было куда избираться, хотя количество избирателей и ограничивал как имущественный, так и образовательный ценз. В Австро-Венгрии существовал даже не один парламент, а несколько, вследствие внутреннего разделения Австрийской империи на венгерскую и австрийскую части в 1867 году. В Хорватии-Славонии был свой парламент под названием сáбор, но был и венгерский парламент (Государственное собрание), и австрийский (рейхсрат), и отдельно от них существовал сáбор в Далмации. По хорватско-венгерскому соглашению 1868 года у «Триединого Королевства Хорватии, Славонии и Далмации» был автономный правовой статус, а хорватский сáбор получил некоторые ограниченные законодательные функции и право принимать автономный бюджет. Но в остальном хорваты вынуждены были подчиняться венгерским властям, а Далмация, формально объединённая с остальной Хорватией, управлялась из Вены, так как находилась в «австрийской» части империи. Иными словами, нерешённых вопросов как для хорватов, так и для сербов было много, и на каком-то этапе процесс их сближения начал происходить всё активнее.
Начало «нового курса». Риекская и Задарская резолюции
Итак, что же к началу XX века подтолкнуло сербов и хорватов объединиться? Конечно, внешняя угроза — она же, как это ни парадоксально, внутренняя. Господствующие народы империи, прежде всего, немцы, всячески препятствовали развитию национального самосознания южных славян, ограничивая их в использовании своего языка и развитии культуры. Германизация — вот самое страшное слово для хорватов и сербов в начале прошлого столетия.
Эти общие настроения выразил депутат далматинского сáбора, будущий лидер Хорватской партии Далмации Анте Трумбич в своей речи на одном из его заседаний в 1903 году в Задаре: «От Альп до Марицы на оборону против германизма!».
Эта речь и стала отправной точкой «нового курса» для сербов и хорватов, которые решили забыть на время о междоусобных распрях и объединиться в борьбе с общим врагом. Ближайшей целью сторонников «нового курса» было объединение Хорватии-Славонии с Далмацией, а как «программа-максимум» — создание независимого югославянского государства. При этом в качестве союзника хорваты рассматривали тогдашнюю венгерскую политическую оппозицию, требовавшую для венгерской части монархии большей самостоятельности.
На том этапе борьбы большинство депутатов и хорватского и далматинского сáборов решили поддержать венгров, рассчитывая на то, что те в свою очередь поддержат их требования. Эти депутаты в октябре 1905 года принимают так называемую Риекскую резолюцию, в которой выражалась поддержка венгерской оппозиции и провозглашалось проведение совместной с ней борьбы «за реализацию государственных прав и свобод», включающую и объединение Далмации с Хорватией-Славонией. В том же году в Задаре состоялся съезд сербских политических партий, как из Хорватии-Славонии, так и из Далмации.
Одним из инициаторов проведения съезда стал Светозар Прибичевич — сербский общественный деятель, публицист и будущий министр внутренних дел королевской Югославии. Далматинские сербы в свою очередь принимают Задарскую резолюцию. В ней они позитивно оценили значение Риекской резолюции, но в то же время в собственной резолюции поставили проблему предоставления и соблюдения сербских национальных прав и интересов, подчёркивая необходимость равноправного положения сербов и хорватов.
Сербские политики месяц вели переговоры с Анте Трумбичем и его соратником по партии журналистом Франо Супило, и в итоге между ними было подписано соглашение о сотрудничестве, где указывалось, что язык обоих народов должен называться «хорватским или сербским», в школах следует преподавать как хорватскую, так и сербскую историю, использовать как латиницу, так и кириллицу. Противниками сближения с сербами выступали в основном крайние хорватские националисты. Компромисс между двумя народами в лице их политических партий был найден.
Хорватско-сербская коалиция
Сближение двух народов было оформлено политически в декабре 1905 г. В Хорватии-Славонии была создана Хорватско-сербская коалиция в составе Хорватской партии права, Прогрессивной партии, Сербской народной самостоятельной партии и Сербской народной радикальной партии. Её политической программой и стало содержание обеих резолюций, Риекской и Задарской. Сторонники коалиции провозглашали борьбу за введение всеобщего избирательного права и других демократических свобод, бóльшую финансовую самостоятельность Хорватии-Славонии и присоединение Далмации к Хорватии. При этом подчёркивался принцип равноправия сербского и хорватского народов.
На выборах в хорватский сáбор в 1906 году Хорватско-сербская коалиция получила 43 из 88 депутатских мест. Лидером парламентского большинства стал Франо Супило, а представители коалиции смогли сформировать хорватское правительство.
Но тут же коалиция столкнулась с первыми проблемами. Во-первых, не получилось никакого союза с венгерской оппозицией. В том же 1906 году она пришла к власти, но одним из её первых решений стало введение венгерского языка как единственного для коммуникации на железных дорогах в венгерской части империи, а значит, и в Хорватии. Хорватским и сербским политикам пришлось наряду с «германизацией» вспомнить слово «мадьяризация». Помимо этого, радикальные хорватские националисты из Чистой партии права Йосипа Франка, также представленные в сáборе, повели непримиримую борьбу с коалицией, прежде всего, с её сербской частью.
Окончательно подкосили коалицию события 1908 года как внутреннего, так и внешнего характера. За тридцать лет до этого Австро-Венгрия оккупировала принадлежавшую Османской империи Боснию и Герцеговину, но тогда власти не включили её в состав империи Габсбургов. Теперь же Вена, не желая терять эту территорию, решила аннексировать Боснию, а для идеологического обеспечения этого шага нужно было представить его как акт защиты от «великосербской агрессии». На роль врага отлично подходила Хорватско-сербская коалиция. В августе 1908-го были арестованы 53 члена входившей в неё Сербской народной самостоятельной партии, в том числе братья её лидера Светозара Прибичевича. Их обвинили, ни больше ни меньше, в попытке проведения революции с целью создания Великой Сербии.
В 1909 году состоялся «судебный процесс над предателями», и более половины осуждённых приговорили к тюремным срокам. Хотя позже император Франц Иосиф I принял решение об их помиловании, антисербская кампания в империи не стихала, в том числе в прессе. В том же году австрийский историк Генрих Фридъюнг опубликовал серию статей, в которых цитировал документы, якобы доказывающие сговор Хорватско-сербской коалиции с правительством Сербии. Лидеры коалиции обвинили Фридъюнга в подлоге и доказали в суде, что его «документы» были сфальсифицированы в австро-венгерском посольстве в Белграде. Это был несомненный успех.
В последующие пять лет Хорватско-сербская коалиция ещё оставалась довольно значительной политической силой, которая регулярно добивалась успехов на выборах и формировала правительство. Но она была уже очень сильно ослаблена, а её лидеры были вынуждены идти на множество компромиссов и с венгерскими, и с австрийскими властями. Постоянные роспуски сáбора, давление со стороны властей, усиление политических противников, выход из коалиции отдельных депутатов и даже партий не способствовали достижению изначально заявленных в Риекской и Задарской резолюциях целей. Партии, ещё остававшиеся в коалиции, стали придерживаться курса вялотекущей лояльности венскому правительству (о борьбе с германизацией речи уже не шло!), который сохранялся вплоть до конца Первой мировой войны. Впрочем, после распада Австро-Венгрии и образования нового югославянского государства бывшие лидеры коалиции Анте Трумбич и Светозар Прибичевич сумели найти себя в новых политических реалиях королевской Югославии. Но это, как говорится, уже совсем другая история.