Свёкр Николай Иванович стоял у новой калитки, которую мы с Денисом только что повесили, провёл рукой по свежевыкрашенному металлу:
— Добротно сделали. Молодцы.
— Ещё бы веранду пристроить к весне, — Денис вытер пот со лба, — тогда вообще красота будет.
— Пристраивайте, конечно. Дача всё равно вам достанется. Я уже старый, мне она не нужна. Так что стройтесь, обустраивайтесь, всё для вас.
Я замерла с кистью в руке:
— Николай Иванович, а может, тогда сразу оформим дарение? Чтобы всё по-честному?
Он поморщился:
— Зачем эти бумажки? Я же сказал — ваша. Денис сын мой единственный, кому ещё оставлять? Не переживай, Лена. Всё будет ваше.
Денис кивнул мне — мол, не приставай к отцу. Я промолчала, но осадок остался.
Это было в мае 2023 года. Мы с Денисом поженились три года назад, снимали однушку в Люберцах за 35 тысяч, копили на первоначальный взнос по ипотеке. Я работала бухгалтером в торговой компании, Денис — прорабом в строительной фирме. Вместе получалось около 140 тысяч на руки. Откладывали по 30-40 тысяч в месяц.
Дача свёкра находилась в деревне Ольховка Раменского района, в 85 километрах от МКАД. Старый бревенчатый дом 1987 года постройки, шесть соток, баня, сарай. Всё заросшее, запущенное — после смерти свекрови в 2018-м Николай Иванович туда почти не ездил, только раз в год приезжал участок от зарастания очистить.
В апреле 2023-го Денис предложил:
— Лен, давай дачу в порядок приведём? Отец говорит, можем там летом жить, огород посадить. Сэкономим на продуктах, да и на съёме можно будет сэкономить.
— А зимой как?
— Зимой вернёмся в Люберцы. Но с мая по сентябрь — на даче. Посчитай: пять месяцев не платим за съём — это 175 тысяч экономии. Плюс свои овощи. Плюс воздух, тишина.
Логика была железная. Я согласилась.
Мы начали ездить каждые выходные. Сначала расчистили участок, вывезли мусор — заказывали «Газель», 5 тысяч за вывоз. Потом пошли серьёзные работы.
Май 2023: Заменили кровлю на доме. Старый шифер весь в дырах, потолки внутри почернели от влаги. Денис привёз свою бригаду, сделали под ключ — металлочерепица, новая стропильная система, водостоки.
Июнь 2023: Поменяли окна. Старые деревянные рамы сгнили, совсем не держали тепло. Поставили пластиковые, пять окон.
Июль 2023: Провели воду в дом. Был только колодец во дворе. Денис провел водопровод, сделал канализацию.
Август 2023: Отремонтировали баню. Заменили сгнившие венцы, поставили новую печь, сделали полки.
Сентябрь 2023: Поставили новый забор из профлиста. Старый штакетник совсем развалился.
Мы были очень довольны проделанной работой, но мало того что совсем не сэкономили на съеме квартиры, но и потратили почти все, что откладывали на первоначалку по квартире.
Но мы не жалели. Дача преобразилась. Из развалюхи превратилась в добротный дом. Мы посадили огород — картошку, помидоры, огурцы, зелень. Собрали осенью урожай, закрыли банки. Николай Иванович приезжал в сентябре, ходил по участку, качал головой:
— Не узнать место. Вы, ребята, труда не боитесь. Молодцы.
— Пап, это же наше теперь, — улыбался Денис. — Мы для себя стараемся.
— Правильно. Для себя и старайтесь.
Я снова попыталась:
— Николай Иванович, давайте всё-таки оформим дарение? Просто для порядка. Мы столько вложили, хочется уверенности...
Он нахмурился:
— Лена, ты что, мне не доверяешь?
— Нет, я просто...
— Я сказал — дача ваша. Моё слово — закон. Или ты думаешь, я сына обману?
— Нет, конечно...
— Вот и не приставай с бумажками. Успеем ещё. Я пока живой, не хочу о смерти думать.
Денис потом отвёл меня в сторону:
— Лен, не дави на отца. Видишь, ему неприятно. Он старый, для него разговоры о наследстве — как напоминание о смерти.
— Но Ден, мы столько вложили! Хочется хоть какой-то гарантии!
— Гарантия — это слово отца. Он не обманет. Это мой отец, я ему доверяю.
Я замолчала. Но тревога не уходила.
Зимой мы не ездили на дачу. Строили планы на весну: хотели пристроить веранду, поставить теплицу из поликарбоната и сделать дорожки из тротуарной плитки.
Мы снова стали откладывать деньги.
В декабре Николай Иванович сказал, что на Новый год поедет к друзьям на юг. Мы удивились — обычно он встречал праздники с нами.
— Пап, а мы как же? — Денис был расстроен.
— Денис, ты взрослый человек. Встретите вдвоём с Леной. А я хочу на море, солнца захотелось.
Он уехал 28 декабря. Вернулся только в середине января — загорелый, весёлый, помолодевший лет на десять.
В конце января Денис позвонил отцу, чтобы договориться о встрече — хотел обсудить планы на дачу. Николай Иванович отвечал коротко, рассеянно:
— Ага, хорошо, потом созвонимся.
— Пап, ты какой-то странный. Что-то случилось?
— Всё отлично. Просто занят. Давай позже поговорим.
В феврале он перестал брать трубку. Денис звонил раз пять — сбрасывал или не отвечал. Написал в WhatsApp: «Пап, ты живой? Что происходит?»
Ответ пришёл через три дня: «Всё нормально. Не беспокойся».
— Лен, что-то не так, — сказал Денис вечером. — Отец себя странно ведёт.
— Может, заболел?
— Не знаю. Поеду к нему завтра.
Денис поехал в субботу утром. Вернулся через два часа — белый, растерянный.
— Что случилось? — я бросилась к нему.
Он молча прошёл на кухню, сел за стол, уронил голову на руки.
— Ден, ты меня пугаешь! Что с отцом?!
— У него женщина.
— Что?
— У отца появилась женщина. Молодая. Лет тридцати пяти.
Я опустилась на стул:
— Откуда ты узнал?
— Приехал к нему — дверь открыла она. В халате. Сказала: «Вы к Коле? Он в душе». Я спросил: «Вы кто?» Она улыбнулась: «Я Вика. Невеста Коли».
— Невеста?!
— Да. Я зашёл, подождал отца. Он вышел — довольный, в новом спортивном костюме. Обнял эту Вику за талию, говорит: «Знакомься, сын. Это Виктория. Мы познакомились в декабре, ездили вместе в Сочи. Она переехала ко мне».
Я не знала, что сказать. Николай Иванович был вдовцом семь лет, мы уже думали, что он так и проживёт один. И вдруг — молодая невеста.
— Может, это хорошо? — осторожно сказала я. — Он не будет одинок...
— Лена, ей тридцать пять. Ему шестьдесят три. Разница почти тридцать лет.
— Ну и что? Бывает же любовь...
— Какая любовь?! — Денис ударил кулаком по столу. — Она на его деньги позарилась! Я видел, как она на него смотрит — как на кошелёк!
— Ты не можешь этого знать...
— Могу! Я спросил отца: «Пап, а как же дача? Мы же планировали весной продолжить ремонт». Он замялся, отвёл глаза: «Да, дача... Мы потом поговорим». Я говорю: «Давай сейчас поговорим». Он: «Не сейчас, Денис. Видишь, я сейчас немного занят». Эта Вика стоит рядом, улыбается, за руку его держит. Я понял — что-то не так.
— Что ты думаешь?
— Не знаю. Но мне страшно, Лен. Очень страшно.
Через неделю, 28 февраля, в среду, мне на работу позвонила незнакомая женщина:
— Здравствуйте, это Елена?
— Да.
— Это Виктория, невеста Николая Ивановича. Мне дал ваш номер Денис.
— Слушаю вас.
— Я звоню сообщить... — она помолчала. — Николай Иванович умер. Сегодня утром. Инфаркт.
Мир поплыл перед глазами. Я схватилась за стол:
— Что?
— Он умер. Скорая приехала, но не успели. Врачи сказали — обширный инфаркт, мгновенная смерть.
— Где Денис?
— Я ему уже позвонила. Он сейчас едет сюда.
Я бросила всё, вызвала такси, помчалась к свёкру. Приехала — у подъезда «скорая», полиция, соседи толпятся. Поднялась на четвёртый этаж — дверь открыта, в квартире люди в форме, Виктория сидит на диване, плачет в платок.
Денис стоял у окна, смотрел в никуда.
— Ден... — я подошла, обняла его.
Он не шевельнулся. Стоял как каменный.
Николая Ивановича увезли в морг. Нам сказали приехать завтра за документами.
Мы вернулись домой поздно вечером. Денис лёг на диван, отвернулся к стене. Я села рядом, гладила его по спине. Он молчал. Потом тихо сказал:
— Я не успел с ним помириться.
— О чём ты?
— Мы поругались в последний раз. Когда я приехал, увидел эту Вику. Я сказал ему гадости. Что он старый дурак, что она его использует. Он обиделся, выгнал меня. Сказал: «Не лезь в мою жизнь». И я ушёл. Больше мы не разговаривали. А теперь... теперь уже не поговорим никогда.
Он заплакал. Тихо, без всхлипов, слёзы просто текли по щекам. Я обняла его, прижала к себе. Мы так и сидели до утра.
Похороны были через три дня. Пришло человек двадцать — родственники, соседи, коллеги по работе. Виктория стояла у гроба в чёрном платье, плакала громко, театрально. Я смотрела на неё и думала: неужели она правда любила его? Или всё-таки Денис прав?
После похорон мы поехали к нотариусу — узнать о завещании. Нотариус — пожилая женщина в очках — открыла папку, достала документ:
— Завещание составлено 15 января 2024 года. Всё имущество Зимина Николая Ивановича — квартира по адресу... и денежные средства на счетах — завещаны Виктории Сергеевне Лебедевой.
Денис вскочил:
— Что?!
— Завещание заверено мной лично. Зимин Н.И. был в здравом уме, действовал добровольно.
— А дача?! — выкрикнул Денис. — Дача в Ольховке!
Нотариус посмотрела в документы:
— Дача не упомянута в завещании. Следовательно, наследуется по закону — вами, как сыном наследодателя.
Денис выдохнул, опустился на стул:
— Слава богу...
Мы вышли от нотариуса. На улице Денис обнял меня:
— Лен, хоть дача наша. Хоть не всё потеряли.
— Да, — я прижалась к нему. — Хоть что-то.
С похорон прошло два месяца, мы решили поехать на дачу, навести порядок в доме после зимовки. Приехали в субботу утром. Подъехали к участку — калитка закрыта на новый замок. Я вышла из машины, подошла ближе. На калитке табличка: «Частная собственность. Посторонним вход воспрещён».
— Денис, смотри, — позвала я.
Он подошёл, прочитал, сжал кулаки.
В этот момент из дома вышел мужчина лет сорока, в рабочем комбинезоне:
— Вы к кому?
— Это наша дача, — сказал Денис.
— Ваша? — мужчина усмехнулся. — Это моя дача. Я купил ее у Николая Ивановича в декабре. У меня есть договор, если хотите.
— Покажите!
Мужчина скрылся в доме на некоторое время, затем вышел, держа в руках бумаги. Договор купли-продажи от 22 декабря 2023 года, продавец Зимин Николай Петрович, - ошибки быть не могло.
Денис развернулся, пошёл к машине. Я догнала его:
— Ден, подожди!
— Поехали отсюда.
— Но мы должны что-то сделать!
— Что сделать?! — он обернулся, лицо его было искажено. — У него договор! Законный! Отец продал нашу дачу! Всё по закону!
— Но он обещал нам!
— Устно! Без бумаг! Значит, ничего не обещал!
Он сел в машину, завёл мотор. Я села рядом. Мы уехали.
По дороге молчали. Потом Денис сказал:
— Знаешь, что самое противное?
— Что?
— Что он продал дачу и ничего мне не сказал, уехал кутить на море. Это просто гадко.
— Ден, не надо...
— Почему не надо?! Отец предал меня. Обещал дачу, а продал непонятно кому, а на вырученные деньги куражился со своей любовницей.
Мы вернулись домой. Денис лёг на диван, отвернулся к стене. Я села рядом, не знала, что сказать.
А что тут скажешь, когда ты в один день теряешь и свою мечту о загородном доме, в который вложено столько сил и денег, и светлую память о собственном отце.
Мы получили урок.
Жестокий.
Болезненный.
Несправедливый.
Но, может быть, необходимый.
Теперь мы знаем: в этой жизни нужно защищать себя. Документами. Договорами. Недоверием.
Потому что люди слабы. Люди меняются. Люди предают.
Даже самые близкие.
Даже отцы.
И никакая любовь, никакие обещания не защитят тебя, если нет бумаги с подписью.
Это цинично.
Это печально.
Но это правда.
Правда, которую мы узнали слишком поздно.
И слишком дорого.