Вот уже несколько веков гений Моцарта не дает возможности писателем, композиторам, режиссером дать исчерпывающий ответ на вопрос о природе гениальности композитора.
Первыми крупными литературными произведениями, вдохновлёнными Моцартом, были произведения немецких писателей Э. Т. А. Гофмана и Эдуарда Мёрике. Гофман опубликовал своего Дон Жуана в 1812 году, а Мёрике – «Путешествие Моцарта в Прагу» в 1856 году.
В 1968 году Дэвид Вайс опубликовал «Священное и мирское: роман о жизни и эпохе Моцарта» – современное повествование о жизни композитора, основанное на документальных исторических источниках, но с вымышленными диалогами и другими деталями.
В современной художественной литературе тайна смерти композитора раскрывается в популярном жанре триллера в романе 2008 года «Заговор Моцарта» британского писателя Скотта Мариани, который отходит от общепринятой теории об отравлении Сальери и предполагает, что за смертью композитора стояли более глубокие политические мотивы.
Есть и попытка показать мир творца через призму обыденной жизни. Моцарт и архиепископ» – эпистолярный роман, в котором юный Моцарт пишет отцу о своей новой жизни в Вене.
Но больше всех вопросов, связанных с жизнь великого композитора, волнует вопрос о природе гениальности.
Именно поэтому фильм Милоша Формана «Амадей» (1984) включает в себя самые популярные источники, повествующие о феномене Моцарта. Идея фильма: «Что такое гений?» родилась благодаря одноимённой пьесе 1979 года британского драматурга Питера Шеффера. Пьеса была вдохновлена «маленькой трагедией» А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери» и основанной на ней оперой Н. А. Римского-Корсакова. В опере Римского-Корсакова центральный герой не Моцарт, а Сальери. Его трагедия раскрыта с большой внутренней силой. В этой мрачной и жестокой душе есть могучая страсть. Сальери Пушкина и Римского-Корсакова – не мелкий преступник, он жрец узкой идеи. Для нее и во имя ее Сальери идет на убийство, но с такой же убежденностью пойдет и на самоубийство.
Так и М. Форман делает главным героем не Моцарта, а Сальери. И эпиграфом к фильму могут быть слова Пушкина:
«Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет — и выше. Для меня Так это ясно, как простая гамма».
Тогда возникает закономерный вопрос, почему фильм называется «Амадей»?
Прошу заметить, что во всех известных мне вариантах развития этого сюжета фигура Сальери с психологической точки зрения намного содержательнее и интереснее, чем довольно шаблонный образ «невинно убиенного» Моцарта. М. Форман
Фильм рассказывает о соперничестве между Вольфгангом Амадеем Моцартом и Антонио Сальери. Сальери не может понять, почему Всевышний наделил столь великим даром не его, а Моцарта. Ему начинает казаться, что Бог в насмешку над посредственностью Сальеринаделяет праздного гуляку талантом. Сальери отрекается от Бога и клянётся отомстить ему, уничтожив Моцарта.
Повествование ведётся от лица Сальери, который на протяжении всего фильма задавался вопросом — «Почему талант достался такому человеку, который всякий раз смеётся, когда скажет какую-нибудь глупость, почему этот выскочка обладает таким даром, но никак ему не соответствует?».
В отличие от пьесы-первоисточника, в фильме Сальери не убивает Моцарта (хотя и думает об этом), тот умирает от естественных причин.
Дело в том, что для гения время течет по-другому. Масштаб его дарования чаще всего определяется длительностью временного промежутка от момента смерти мастера до момента «воскрешения» его произведений. А все почему? Да потому, что при жизни гений всех раздражает. Он как бельмо на глазу, и даже не потому, что нет ему равных, а как любая аномалия — он не понятен современникам. Первая реакция — уничтожить, хотя бы для того, чтобы восстановить порядок, ту гармонию, которая доказала алгеброй.
Именно поэтому гения чествуют только после смерти. Потому что гений идеален, а человек как носитель гениальности — несовершенен. Так что недаром сеньор Антонио проверяет на священнике свою догадку, наигрывая ему сначала свои мелодии, которые к концу жизни маэстро уже стали безвестными, а потом одну-единственную мелодию Моцарта, которую молодой человек не только с радостью узнает, но и автоматически подпевает. Для Сальери это свидетельство только одного — он не ошибся в Моцарте и теперь, по прошествиипочти сорока лет, может с уверенностью сказать, что он, Сальери, был первым человеком, кто распознал в нескладном коротышке гения. Для него это тоже своеобразная победа.
Ведь если хорошенько присмотреться, вся драматическая коллизия фильма заключается в том, что среди множества бытовых и творческих проблем в жизни Моцарта не нашлось места только одной — проблеме Сальери. У него же, наоборот, вся жизнь свелась к маниакальному переживанию одного-единственного факта — факта существования Моцарта. И это не просто зависть, а граничащее с сумасшествием трагическое раздвоение личности. Ведь проблема не в соперничестве, а в том, что Сальери не защищен, как все прочие современники, от гения стеной невежества.
Фильм называется «Амадей», а не Моцарт или Сальери, потому что эти фамилии стали персонификации вечного и прекрасного искусства, а имя – это только номинация человека, который смертен и греховен.
Фильм «Амадей» – это не просто биографический история, это тонкая кинематографическая симфония, где каждая деталь – от костюмов до музыки – подчеркивает главные темы: гений, зависть и человеческие страсти.
Ирина Мурзак
филолог, литературовед, театровед
доцент Департамента СКД и Сценических искусств, руководитель программы "Театральное искусство, медиакоммуникации в креативных индустриях" ИКИ МГПУ