Приветствую вас, друзья! С вами канал «Хотите Знать?» и я, его автор, Леонид Блудилин.
Опричники — зловещая легенда эпохи Ивана IV. Чёрные одеяния, собачьи головы у сёдел, беспощадность, доведённая до религиозного фанатизма. Но кто они были на самом деле? Каковы истоки этого странного братства? Из кого его набирали, чем жили, что получали за службу? И правда ли, что каждый из них был палачом, обагрённым кровью? Попробуем проникнуть в глубь истории.
Рождение опричнины
В 1565 году Иван Грозный создал небывалое войско — личную гвардию, подчинённую лишь ему. В отличие от традиционных царских слуг, опричники напоминали суровый духовный орден. Их подбирали не по знатности рода, а по личной преданности государю. Поначалу их называли «государевыми людьми»; термин «опричники» закрепился позднее.
К этому времени отношения царя с старой аристократией достигли точки кипения. Иван безжалостно урезал привилегии бояр, а порой и лишал их жизни. Затянувшаяся Ливонская война, неудачи на фронте — всё это царь объяснял заговорами среди знати. Атмосфера при дворе сгущалась: одни попадали в опалу, другие, как князь Курбский, бежали в Литву, осыпая царя гневными посланиями.
Враждебность к монарху росла как снежный ком: каждый опальный боярин был связан родством или дружбой с другими аристократами. И тогда Иван совершил ход, не имевший аналогов в русской политике.
Йомсвикинги: элитные наёмники Севера, жившие по кодексу чести
Политический манёвр
Царь покинул Москву и удалился в Александровскую слободу. Оттуда он публично обвинил бояр в казнокрадстве, саботаже и измене. По сути, это была объявленная война аристократии — при этом Иван подчёркивал, что к простому народу у него претензий нет. «Народ хороший, — словно говорил он, — а вот бояре — главная беда государства».
Посыл был ясен. И народ откликнулся: «Возвращайся, государь, а с боярами мы справимся!»
Бояре оказались в ловушке. Вечные интриги и мелкие распри внутри знати мешали им объединиться. А простые люди, напротив, поддержали царя — кто искренне, кто из ненависти к аристократам, а кто в надежде занять освободившиеся места и сделать карьеру.
Царь поставил бояр на колени. Они умоляли его вернуться. В ответ Иван выдвинул условия:
- право карать и миловать по своему усмотрению;
- выделение особого «государева удела» — опричнины, в которую вошли обширные территории, включая части Москвы.
Для управления уделом был создан особый двор — ядро будущей опричной гвардии.
Кто входил в опричнину?
Главной задачей гвардии стало искоренение всего, что царь сочтёт изменой. Началась знаменитая «переборка людишек»: доверенные лица допрашивали уездных дворян, выясняя их происхождение, связи, даже родственные отношения через жён. Ирония заключалась в том, что высокий род и влиятельные связи считались не достоинством, а угрозой.
Основу опричнины составили бедные служилые дворяне — не связанные с элитой, но лично обязанные царю. Представители старых родов тоже попадали в опричнину, но реальную власть получали такие, как Малюта Скуратов — малоизвестный служака, ставший одним из самых жестоких исполнителей царской воли.
Эти люди понимали: государь дал им невиданный социальный лифт. Они старались оправдать доверие до последней капли крови — чужой, разумеется.
Символы и быт опричников
Опричники носили чёрную, грубую одежду, напоминавшую монашескую. Их отличительными знаками были:
- собачьи головы, прикреплённые к сёдлам — символ того, что они должны «рвать» измену;
- метлы — знак того, что они «выметают» её из государства.
Численность опричников стремительно росла — от нескольких сотен до примерно пяти тысяч. Тех, кто не прошёл отбор, выселяли из опричных земель. Остальная часть страны — земщина — облагалась чрезвычайным налогом для содержания новой царской службы.
Для опричного двора была выделена специальная резиденция в районе современной улицы Воздвиженка в Москве. Двор просуществовал недолго: в 1571 году его сожгли крымские татары. Однако место успело обрасти дурной славой.
Рагнар Лодброк: где заканчивается легенда и начинается история
Двойственность жизни опричников
Строгость и религиозность в жизни Ивана Грозного сочетались причудливо. Опричники жили почти по монастырскому уставу. Их называли «братьей». День начинался с утренней службы, нередко сам царь звонил в колокола. В хоре служили лучшие певчие, а Иван Васильевич слыл знатоком церковной музыки. Пропускать богослужения не рекомендовалось — за этим следили строго.
Однако показное благочестие не мешало опричникам устраивать разгульные пиры. Столы ломились от мяса и вина, а атмосфера была столь же мрачной и жёсткой, как их чёрные кафтаны. Цинизм, презрение к страданию и бравада перед лицом смерти считались доблестью.
Такие пиры были опасны: Иван Грозный любил играть роль смиренного «простеца», но любое неосторожное слово могло обернуться трагедией. Нередко застолье заканчивалось чьей‑то казнью — хотя бывало, что обходилось и без крови.
Политический террор
Когда опричники не молились и не кутили, они занимались главным — политическим террором.
В конце жизни Грозный велел составить так называемый синодик опальных — список тех, кого необходимо казнить. В нём значится около 3–4 тысяч жертв, но документ составлялся поспешно и приблизительно: множество погибших обозначены просто цифрами — «отделали столько‑то». Историки уверены, что реальное число жертв значительно выше.
Опричники широко злоупотребляли властью: нередко убивали людей «по личной инициативе» — ради мести или ради имущества.
Иван Васильевич прежде всего уничтожал тех, кого считал политическими соперниками или потенциальными претендентами на престол.
- Князь Александр Горбатый‑Шуйский был обвинён в попытке извести царя и казнён вместе с сыном.
- Боярин Иван Челяднин, заподозренный в подготовке переворота, подвергся изощрённой расправе: царь нарядил его в царские одежды, показно отбил ему поклон — и ударил ножом. Тело выбросили на свалку, дом разграбили, всех родственников уничтожили.
- Митрополит Филипп Колычев, открыто осудивший политику Грозного, был задушен Малютой Скуратовым. Официально утверждалось, что митрополит умер от угарного газа, но это было очевидное убийство.
Малюта Скуратов: символ террора
Имя Малюты быстро стало синонимом террора. Его настоящее имя — Григорий. Происхождение прозвища неизвестно: одни считали, что из‑за небольшого роста, другие — из‑за любимой присказки, третьи — что он был младшим в семье. Род его туманен: то ли обедневшая шляхта, то ли вовсе безродность.
Он пришёл в опричнину с самых низов, но благодаря жестокости дорос до главы сыскного ведомства, ведавшего делами о государственной измене. Именно он:
- организовал следствие по делу князя Владимира Старицкого — последнего удельного князя;
- выбил «признания» из придворного повара и убил его ещё до окончания дела, чтобы никто не опроверг обвинений;
- стал главным инициатором карательного похода на Новгород.
Согласно доносу, местные бояре и архиепископ якобы собирались переметнуться к Литве. Опричники окружили город, провели скорое «следствие» и казнили около полутора тысяч человек — всех, кто показался им подозрительным.
Так родилась поговорка: «Не так страшен царь, как его Малюта».
Опричники: служилые люди или палачи?
В народной памяти опричники закрепились прежде всего как палачи, хотя по статусу они оставались служилыми людьми — военным сословием. В те времена основу русского войска составляла поместная конница. Схема была проста: служишь — получаешь поместье (участок земли с крестьянами). Доходы с надела позволяли покупать оружие, коня, снаряжение и припасы.
Служилые люди редко были богаты. В бой опричники, как и любая другая конница, отправлялись в стёганых кафтанах, кольчугах, с луком и саблей.
Дмитрий Хворостинин: антипод Малюты
На этом фоне особенно выделяется карьера Дмитрия Хворостинина — одного из лучших опричных воевод, своеобразного антипода Малюты Скуратова. Хворостинин:
- не лез в придворные интриги;
- не запачкал руки в казнях и грабежах;
- посвятил себя военной службе на южных рубежах, отражая набеги крымского хана.
Не будучи знатного происхождения, он получил шанс выдвинуться именно благодаря опричнине.
Именно Хворостинин сыграл ключевую роль в битве при Молодях (1572 год). Хан Девлет‑Гирей отправил на Русь огромную армию, рассчитывая не просто на разорительный набег, а на восстановление ордынского ига. Хворостинин стал одним из двух командиров, которым доверили остановить татар. Битву при Молодях он выиграл блестяще — ханское войско было разгромлено, погибли сын и внук Девлет-Гирея, а сам хан спасся лишь чудом.
Однако такие успехи были скорее исключением.
Опричники отбирались не по воинскому таланту и не за доблесть, а единственно по признаку личной преданности государю. Потому в сражениях, где требовались дисциплина и профессиональное мастерство, они зачастую оказывались несостоятельны.
Когда народ свергает королей: хроника Великой французской революции
История одного взлёта и падения
Ярчайшей иллюстрацией этой роковой несостоятельности стала судьба опричника Василия Тёмкина‑Ростовского. В 1568 году ему поручили особую миссию: отправиться в Соловецкий монастырь и добыть компромат на митрополита Филиппа. Тёмкин‑Ростовский подошёл к делу с изощрённой жестокостью: монахов подвергали пыткам, не щадя ни стариков, ни слабых духом. Угрозы, подкуп, истязания — ничто не было оставлено без внимания. В конце концов нужный донос был вырван, а сам опричник получил повышение.
Но судьба готовила ему суровое испытание. В 1571 году Тёмкину‑Ростовскому доверили куда более ответственную задачу — оборону Москвы от войска крымского хана Девлет‑Гирея. И здесь его некомпетентность раскрылась во всей красе. Столица пала: город был предан огню, тысячи москвичей угодили в плен и были уведены в рабство, а Опричный двор — сердцевина опричной власти — превратился в пепелище.
Расплата не заставила себя ждать. За провал обороны Тёмкин‑Ростовский был казнён — вместе с единственным сыном, чья жизнь стала ещё одной жертвой бездарного командования.
Закат опричнины
Опричнина угасла столь же стремительно, как и вспыхнула. В 1570 году грянул гром среди ясного неба: под следствие попали самые приближённые к царю люди — отец и сын Басмановы, а также влиятельный опричник Афанасий Вяземский. Обвинения следовали шаблону эпохи: заговор, попытка передать Новгород и Псков Литве, замысел убийства государя.
Около трёх сотен человек ожидали казни, но Иван IV проявил неожиданную милость, помиловав половину.
Следствие, как водится, вёл неутомимый Малюта Скуратов. Его методы отличались особой изощрённостью: так, главному обвиняемому он собственноручно отрезал ухо. Под удар попали даже те, кто формально не входил в опричные ряды.
Показательной стала расправа над стрелецким головой Никитой Голохвастовым. К тому времени он уже удалился в монастырь, избрав путь добровольной опалы. Но Грозный не пожелал оставить его в покое. Никиту извлекли из монастырских стен и приговорили к чудовищной казни: его усадили на бочку с порохом со словами: «Чтобы, чай, полетал». Царь издевательски провозгласил: раз уж Голохвастов столь свят, пусть воспарит на небо, подобно ангелу.
Конец эпохи
Эти события фактически ознаменовали ликвидацию опричнины. В 1572 году «государевых людей» распустили. Само слово «опричнина» оказалось под запретом — за его произнесение грозила порка.
Иван IV осознал, что зашёл слишком далеко. Опричное войско, некогда созданное как орудие личной власти, превратилось в неуправляемую силу, порождавшую хаос вместо порядка. Его масштабы стали опасны, а эффективность — ничтожна.
Вероятно, рано или поздно гнев царя обрушился бы и на самого Малюту Скуратова. Но судьба распорядилась иначе. В 1573 году он погиб в бою со шведами, штурмуя крепость на территории современной Эстонии.
Исторический контекст
На первый взгляд опричнина предстаёт чудовищной диковинкой — капризной прихотью деспотичного монарха. Однако при более внимательном рассмотрении она вписывается в общеевропейскую политическую практику той эпохи.
Главный противник монарха — не крестьянин и не мещанин, а высокородный аристократ, обладающий богатством, связями и амбициями. Короли Франции, Польши и Швеции неоднократно прибегали к схожим методам: опираясь на низшее дворянство, купцов и служилых людей, они наносили удары по могущественной знати.
Разница заключалась лишь в форме. В Европе обходились без зловещих символов — собачьих голов и чёрных кафтанов, — но суть оставалась той же: власть укреплялась через подавление элиты руками тех, кто стоял ниже по социальной лестнице.
Автор статьи: Леонид Блудилин