– Половина квартиры моя, и точка! Я за ним восемь лет ухаживала, пока ты в своём городе прохлаждалась!
Ольга стояла посреди гостиной, скрестив руки на груди. Её тонкие губы превратились в жёсткую линию. Вера замерла в дверном проёме с дорожной сумкой, не веря своим ушам. Она только что приехала после срочного звонка отца и даже не успела раздеться.
– Ты о чём вообще говоришь? – Вера медленно опустила сумку на пол. – Это квартира папы, и только он решает, что с ней делать.
– Он уже почти решил, – Ольга фыркнула. – Я привела нотариуса на прошлой неделе. Подпись – и дело с концом.
Вера прошла в комнату, оглядываясь по сторонам. Квартира выглядела непривычно. На журнальном столике стояли незнакомые статуэтки, на стене висела новая картина с изображением морского пейзажа. В углу появился огромный фикус в напольном горшке. Ольга явно чувствовала себя здесь хозяйкой.
– А где папа? – спросила Вера, снимая пальто.
– На кухне. Только не вздумай его накручивать. Он и так нервничает.
Николай Петрович сидел за кухонным столом, сгорбившись над чашкой чая. Когда Вера вошла, он поднял глаза, и на его лице отразилось облегчение.
– Верочка, доченька! Как же я рад, что ты приехала, – он попытался встать, но Вера уже подбежала к нему и обняла.
– Папа, что происходит? Почему Ольга говорит про половину твоей квартиры?
Николай Петрович вздохнул и потёр лоб.
– Садись, дочка. Разговор непростой. Ольга действительно много помогала мне все эти годы. Приносила продукты, готовила, убиралась. Твоя сестра считает, что заслужила компенсацию.
– Компенсацию? – возмутилась Вера. – Папа, она твоя дочь! Разве дети должны получать компенсацию за помощь родителям?
В дверном проёме появилась Ольга.
– Легко рассуждать, живя за триста километров! Ты приезжала раз в полгода, а я моталась сюда по три-четыре раза в неделю. Покупала лекарства, водила по врачам, стирала, готовила. И это помимо моей работы и своей семьи.
– И сколько раз ты ночевала здесь, когда папа плохо себя чувствовал? – спросила Вера. – Сколько раз вызывала врача среди ночи?
Ольга на секунду замялась.
– При чём тут это? Соседка рядом живёт, в экстренных случаях всегда могла помочь. Но повседневный уход – это на мне, только на мне! А теперь, когда речь зашла о благодарности, ты примчалась защищать свою долю наследства?
– Девочки, не ссорьтесь, – Николай Петрович поморщился. – Я ещё ничего не решил. Просто хотел, чтобы мы все вместе обсудили.
Вера глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
– Папа, я взяла отпуск на две недели. Давай не будем спешить с решениями.
– Конечно, – саркастично протянула Ольга. – Теперь, когда запахло жареным, ты готова взять отпуск. А где ты была, когда отец в прошлом году упал и вывихнул плечо? Кто его в поликлинику возил?
– Я не знала, что он упал! Почему ты мне не позвонила?
– Не хотели тебя беспокоить, – буркнул отец. – У тебя своих забот хватает.
Вера почувствовала укол вины. Действительно, в последние годы она редко приезжала. Звонила часто, но визиты становились всё короче и реже. Работа, муж, быт – всё это словно затягивало её, не оставляя времени для родителя.
– Я предлагаю всем успокоиться и поговорить завтра, – сказал Николай Петрович. – Вера устала с дороги, ей нужно отдохнуть.
Ольга фыркнула, но спорить не стала.
– Завтра так завтра. Я зайду после работы, – она взяла сумку и направилась к выходу. – Папа, таблетки на тумбочке, не забудь выпить перед сном.
Когда за Ольгой закрылась дверь, Вера обессиленно опустилась на стул.
– Папа, неужели ты правда думаешь отдать ей половину квартиры?
Николай Петрович развёл руками.
– Я не знаю, доченька. Ольга действительно очень помогает. И у неё сейчас какие-то проблемы с деньгами, я вижу, хоть она и не говорит прямо.
– Но это твоя квартира! Ты заработал её своим трудом. Мама здесь жила...
– Мамы нет уже десять лет, – тихо ответил отец. – А квартира... Что мне с ней делать? Я не вечный. Когда-то она всё равно перейдёт вам с Ольгой.
– Но не так, папа. Не через шантаж.
Следующие несколько дней Вера провела, пытаясь разобраться в ситуации. Она поговорила с соседкой Надеждой Викторовной – доброжелательной пожилой женщиной, которая жила в квартире напротив.
– Оленька, конечно, навещает отца, – рассказывала Надежда Викторовна, угощая Веру домашним пирогом с капустой. – Но не так часто, как вы можете думать. Раз в неделю, может, два. Продукты привозит, это да.
– А когда папа падал? Она ухаживала за ним?
Соседка задумалась.
– Тогда в основном социальный работник приходил. Хорошая женщина, Галина. А ещё я помогала, конечно, мы же соседи. А Ольга... она навещала, но ненадолго. У неё ведь работа, да и со своими делами хлопот хватает.
Эта информация заставила Веру задуматься. Картина выходила не такой однозначной, как представляла Ольга. Да, она помогала, но не настолько самоотверженно, чтобы требовать половину квартиры.
Вечером, когда Вера готовила ужин, пришёл её муж Степан. Он смог приехать только на выходные.
– Как дела с сестрой? – спросил он, помогая накрывать на стол.
– Война холодная, но напряжённая, – вздохнула Вера. – Она приходит каждый день после работы, демонстративно приносит продукты, расспрашивает папу о самочувствии. Потом делает пару бутербродов на ужин и уходит. И всё это время смотрит на меня так, будто я враг народа.
– А что говорит Николай Петрович?
– Мечется между нами. Я вижу, что ему тяжело. Он не хочет никого обижать.
Степан обнял жену за плечи.
– Может, стоит найти компромисс? Что, если предложить Ольге денежную компенсацию вместо доли в квартире?
– Я думала об этом, – кивнула Вера. – Но боюсь, что дело не только в деньгах. Ей нужен именно документ на часть квартиры.
На следующий день Вера решила разобраться с документами отца. С его разрешения она стала просматривать папку с бумагами, которую он хранил в шкафу. Среди квитанций и справок она наткнулась на кредитный договор.
– Папа, что это? – удивилась Вера. – Ты брал кредит?
Николай Петрович взял бумагу и надел очки.
– А, это... Нет, это Ольга оформляла. Два года назад на ремонт в ванной и кухне. Тут сантехника вышла из строя, трубы старые протекли. Я хотел из пенсии понемногу откладывать, но Оля настояла на быстром ремонте.
– И кредит она на своё имя брала?
– Да, у меня бы не одобрили в моём возрасте.
Вера задумалась. Это меняло дело. Получается, Ольга действительно вкладывала деньги в квартиру отца. Хотя, с другой стороны, никто её не просил это делать.
В субботу приехал двоюродный брат Игорь. Узнав о конфликте от Степана, он решил выступить посредником. Вера была рада его приезду – Игорь всегда отличался рассудительностью.
– Я предлагаю собрать семейный совет, – сказал Игорь. – Чтобы все высказались и попытались найти решение.
– Думаешь, это поможет? – с сомнением спросила Вера.
– По крайней мере, мы будем говорить все вместе, а не перебрасываться претензиями через папу.
Семейный совет назначили на воскресенье. Собрались в гостиной: Николай Петрович, Вера со Степаном, Ольга и Игорь. Начали спокойно, но постепенно разговор перерос в перепалку.
– Я всегда была рядом, – настаивала Ольга. – Всегда! А ты даже не знала, что у папы было воспаление лёгких три года назад. Я тогда ночами не спала, переживала.
– Потому что ты не сказала мне! – парировала Вера. – Я бы приехала, взяла отпуск. Но ты решила всё делать сама, а теперь выставляешь счёт.
– Тихо, – вмешался Игорь. – Давайте говорить конструктивно. Ольга, почему именно сейчас ты решила поднять вопрос о доле в квартире?
Ольга отвела глаза.
– Потому что... потому что мне нужны деньги. У меня долги.
– Какие долги? – удивился Николай Петрович.
– Большие, папа. Я не хотела тебя волновать.
– Так вот в чём дело, – понимающе кивнула Вера. – Тебе нужна не квартира, а деньги.
– Не упрощай, – огрызнулась Ольга. – Долги – это лишь часть. Я правда считаю, что заслужила эту долю. Это справедливо.
– А что потом? – спросила Вера. – Ты продашь свою долю? Папе придётся жить с чужими людьми?
– Я всё продумала, – ответила Ольга. – Оформим так, что продать можно будет только после... ну, когда квартира полностью перейдёт к нам.
Все поняли, что она имела в виду, но никто не произнёс этого вслух.
– Есть другие варианты, – вмешался Степан. – Например, договор ренты. Или просто нотариальное обязательство, что квартира будет поделена между вами после... в будущем.
– Мне нужна гарантия сейчас, – настаивала Ольга. – Документ на руки.
Совет закончился ничем. Ольга ушла раздражённая, Николай Петрович выглядел измученным.
– Я поговорю с юристом, – сказала Вера отцу. – Узнаю, какие есть варианты.
Через несколько дней Вера встретилась с юристом. Тот объяснил различные возможности решения ситуации: от дарственной на долю квартиры до договора ренты с обязательством пожизненного ухода.
– Самое главное, – подчеркнул юрист, – это понимать, что ваш отец имеет полное право распоряжаться своим имуществом по собственному усмотрению. Никто не может заставить его подписать какие-либо документы.
Вооружившись новыми знаниями, Вера предложила Ольге встретиться без отца, чтобы поговорить наедине.
Они встретились в кафе недалеко от отцовского дома. Первые минуты прошли в напряжённом молчании.
– Я изучила ситуацию с юридической точки зрения, – начала Вера. – И хочу предложить компромисс.
– Какой же? – скептически отозвалась Ольга.
– Мы оформляем договор, по которому папа обязуется завещать квартиру нам обеим в равных долях. Но с условием пожизненного проживания и ухода. При этом мы фиксируем твои расходы на ремонт и выплачиваем тебе компенсацию. Я могу взять часть суммы на себя.
– И где гарантии? – спросила Ольга. – Бумажка с обещаниями?
– Это будет нотариально заверенный документ. Юридически обязывающий.
Ольга покачала головой.
– Нет, не подходит. Мне нужен документ на долю квартиры сейчас. Ты не понимаешь, в какой я ситуации.
– Так объясни. Что за долги у тебя? Сколько? Может, мы сможем помочь?
Ольга долго молчала, вертя в руках чашку с остывшим кофе.
– Пятьсот тысяч, – наконец выдавила она. – Я взяла кредит на ремонт в папиной квартире, потом ещё один – на свои нужды. Думала, справлюсь с выплатами, но... Сократили рабочий день в магазине, зарплата упала. А потом ещё сын в колледж поступил, нужно было помогать.
– Почему ты молчала? Я могла бы помочь.
– Ты? – горько усмехнулась Ольга. – Которая только о себе и заботится?
– Это несправедливо, – возразила Вера. – Я всегда помогала, когда вы просили. Но вы никогда не просили!
– А должны были? Унижаться, выпрашивать помощь?
Вера покачала головой.
– Мы семья, Оля. Просить помощи у семьи – это не унижение.
– Уже поздно, – отрезала Ольга. – Мне нужна доля в квартире. Это мой шанс получить новый кредит и закрыть долги.
– А потом? Новые кредиты, новые долги? Папина квартира – это не способ решения твоих финансовых проблем.
Ольга резко встала.
– Я вижу, разговора не получится. Решай: либо ты соглашаешься на мои условия, либо я всё равно получу своё. И тогда могу продать свою долю кому угодно. Хоть гастарбайтерам. Пусть папа живёт с чужими людьми в одной квартире.
Она выбежала из кафе, хлопнув дверью. Вера осталась сидеть, чувствуя, как внутри нарастает отчаяние. Ситуация заходила в тупик.
Вернувшись домой, Вера застала отца за разговором с соседкой Надеждой Викторовной. Они пили чай и негромко беседовали.
– А вот и Верочка, – улыбнулся отец. – Присоединяйся к нам.
Надежда Викторовна выглядела обеспокоенной.
– Я слышала о вашей ситуации, – сказала она. – И хочу предложить помощь.
– Какую? – удивилась Вера.
– Я могла бы чаще навещать Николая Петровича. Мы давно дружим, мне несложно заглядывать каждый день, приносить продукты, готовить.
Вера с благодарностью посмотрела на соседку.
– Это очень любезно с вашей стороны, но проблема не в уходе. Точнее, не только в нём.
– Я всё понимаю, – кивнула Надежда Викторовна. – Но если Николай Петрович будет под присмотром, возможно, ваша сестра согласится на более разумные условия.
После ухода соседки Вера долго разговаривала с отцом.
– Папа, я думаю взять удалённую работу на пару месяцев и пожить с тобой. Как ты на это смотришь?
– Но как же Степан, твоя жизнь там?
– Степан поддерживает меня. А работу мне разрешат выполнять дистанционно – я уже говорила с начальством.
Николай Петрович растроганно обнял дочь.
– Не хочу быть обузой, доченька.
– Ты не обуза, папа. Ты мой родной человек.
На следующий день разразилась буря. Ольга пришла и обнаружила, что Вера разбирает гостевую комнату и готовит её для длительного проживания.
– Что происходит? – спросила она с подозрением.
– Я остаюсь с папой на два месяца, – ответила Вера. – Буду работать удалённо.
– Вот как? – глаза Ольги сузились. – Решила изображать заботливую дочь, чтобы папа переписал всё на тебя?
– Оля, прекрати, – устало сказал вошедший в комнату Николай Петрович. – Никто ничего не переписывает. Вера просто хочет побыть со мной.
– Именно сейчас? Какое совпадение! – Ольга перевела взгляд на сестру. – Думаешь, я не понимаю твоих манипуляций?
– Единственный человек, кого здесь пытаются манипулировать, – это папа, – спокойно ответила Вера. – И делаешь это ты, Оля.
– Я? – Ольга повысила голос. – Я восемь лет заботилась о нём! А ты появилась на пять минут и уже выставляешь меня злодейкой?
– Я не говорю, что ты злодейка. Просто твои требования чрезмерны.
– Знаете что? – Ольга резко развернулась к отцу. – Я ухожу. Совсем. Не буду больше приходить. Посмотрим, как справитесь без меня.
– Оленька, – Николай Петрович шагнул к ней, но она отстранилась.
– Нет, папа. Выбирай: либо ты оформляешь на меня долю квартиры, либо забудь, что у тебя есть старшая дочь.
С этими словами она направилась к выходу, но внезапно остановилась у комода в прихожей. Выдвинула верхний ящик, достала оттуда шкатулку.
– Вот это я забираю, – сказала она, пряча шкатулку в сумку. – Это бабушкины украшения, они мне по праву старшей дочери принадлежат.
Когда за Ольгой захлопнулась дверь, Николай Петрович тяжело опустился на стул.
– Не думал, что доживу до такого, – тихо произнёс он. – Чтобы дети из-за квартиры ссорились.
Следующие две недели прошли в напряжённом ожидании. Ольга не появлялась и не звонила. Вера обустроилась в отцовской квартире, наладила удалённую работу, занималась хозяйством. Надежда Викторовна часто заходила, помогала с готовкой, беседовала с Николаем Петровичем.
Однажды, разбирая документы, Вера наткнулась на старые фотоальбомы. На одной из фотографий они с Ольгой, совсем маленькие, стояли обнявшись на фоне этой самой квартиры, только что полученной отцом. Вера долго смотрела на снимок, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Они были так близки когда-то. Что пошло не так?
Она позвонила Игорю и рассказала о последних событиях.
– Мне кажется, Оля сама загнала себя в угол, – сказал двоюродный брат. – Теперь ей трудно отступить без потери лица.
– Но и я не могу согласиться на её условия, – вздохнула Вера. – Это неправильно по отношению к папе.
– Может, стоит поговорить с её сыном? Антон вроде разумный парень.
Эта идея показалась Вере здравой. Она нашла номер племянника и позвонила ему.
Антон, двадцатилетний студент колледжа, был удивлён звонком тёти, но согласился встретиться. Они условились встретиться в том же кафе, где Вера в последний раз говорила с Ольгой.
– Мама сейчас на взводе, – признался Антон, когда они сели за столик. – Она не может спать, всё время нервничает.
– Из-за долгов? – осторожно спросила Вера.
Антон кивнул.
– Да, ситуация непростая. Ей звонят из банка каждый день. А тут ещё эта история с дедушкиной квартирой.
– Антон, а сколько именно долгов у мамы?
– Около пятисот тысяч. Часть – это кредит на ремонт в квартире деда, часть – на мою учёбу, остальное – какие-то старые долги, я точно не знаю.
Вера задумалась.
– Я могла бы помочь с частью суммы. Но не в обмен на долю в квартире, а просто как сестра.
Антон посмотрел на неё с надеждой.
– Правда? Это было бы здорово. Но мама очень гордая, она может отказаться.
– Я понимаю. Но, может быть, ты сможешь поговорить с ней? Объяснить, что квартира – не лучший способ решить финансовые проблемы?
Юноша обещал попробовать. Они расстались на дружеской ноте, договорившись созвониться через пару дней.
Вечером того же дня Вера обсудила ситуацию со Степаном по телефону.
– Я могу занять часть суммы у брата, – сказал муж. – Мы поможем Ольге с долгами, но с условием, что она откажется от претензий на квартиру.
– Думаешь, она согласится?
– Если ей действительно нужны деньги, а не квартира – согласится.
На следующий день позвонил Антон.
– Тётя Вера, я поговорил с мамой, – голос племянника звучал взволнованно. – Она... она плакала. Сказала, что зашла слишком далеко и теперь не знает, как отступить.
– Это хороший знак, – ободрила его Вера. – Значит, она понимает, что была неправа.
– Она не говорила, что неправа, – уточнил Антон. – Просто сказала, что слишком резко действовала.
– Передай ей, что мы со Степаном готовы помочь с долгами. Пусть приходит, когда будет готова поговорить.
Ольга появилась через три дня. Она выглядела осунувшейся, под глазами залегли тени. Но держалась всё так же прямо, с вызовом глядя на сестру.
– Антон сказал, ты хочешь поговорить, – начала она с порога.
Николай Петрович, услышав голос старшей дочери, выглянул из комнаты.
– Оленька, наконец-то! – он подошёл к ней, обнял. – Я так скучал.
Ольга неловко обняла отца в ответ. Затем прошла в гостиную и села в кресло.
– Я слушаю, – сказала она Вере.
– Мы со Степаном готовы помочь тебе с долгами, – прямо сказала Вера. – Не всю сумму, но большую часть. В обмен на отказ от претензий на папину квартиру.
Ольга молчала, теребя ремешок наручных часов.
– Это не подачка, – продолжила Вера. – Это помощь. От семьи.
– А взамен я должна просто уйти и не мешать?
– Нет, Оля. Взамен мы все вместе продумаем, как правильно решить вопрос с наследством. С учётом интересов папы в первую очередь. Оформим юридически грамотно, чтобы все стороны были защищены.
Ольга повернулась к отцу.
– А ты что думаешь, папа?
– Я хочу, чтобы вы помирились, – просто ответил Николай Петрович. – Остальное неважно.
В комнате повисла тишина. Затем Ольга тяжело вздохнула.
– Я верну шкатулку, – сказала она. – И... прости за ультиматум. Это было некрасиво.
Вера подошла к сестре и села рядом с ней.
– Мы справимся, Оля. Все вместе.
Прошло три недели. Вера всё ещё жила у отца, но уже планировала возвращение домой. С помощью юриста они составили договор ренты, по которому Николай Петрович получал пожизненное содержание и уход, а квартира после его кончины переходила в равных долях обеим сёстрам. Дополнительно был составлен документ, фиксирующий вклад Ольги в ремонт квартиры с обязательством компенсации.
Степан помог договориться с банком о реструктуризации долга Ольги, а Вера взяла на себя выплату части суммы.
Сёстры не стали лучшими подругами, но смогли наладить общение. Они договорились о графике посещений отца – Ольга приходила два раза в неделю, а в остальные дни помогала Надежда Викторовна. Вера обещала приезжать каждый месяц на выходные и регулярно звонить.
Перед отъездом Вера сидела с отцом на кухне, и он впервые за долгое время выглядел умиротворённым.
– Знаешь, доченька, я рад, что всё так обернулось, – сказал он, накрывая её руку своей. – Иногда нужна буря, чтобы воздух очистился.
– Папа, мне жаль, что мы с Олей устроили эту бурю вокруг тебя.
– Не жалей. Вы обе выросли сильными, с характером. Это правильно. Главное, что в итоге вы нашли в себе мудрость помириться.
Вера улыбнулась. Она не была уверена, что их с Ольгой действительно можно назвать мудрыми. Скорее, они обе просто устали воевать и поняли, что семья важнее материальных ценностей. Даже таких значимых, как квартира.
В день отъезда Веры Ольга пришла проводить её. Они стояли у подъезда, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Спасибо за помощь с долгами, – наконец сказала Ольга. – Я верну, как только смогу.
– Не торопись, – ответила Вера. – Главное, больше не влезай в кредиты.
– Не буду, – пообещала Ольга и вдруг добавила: – Вера, я не была справедлива к тебе. Ты хорошая дочь. Просто по-другому, чем я.
Вера обняла сестру.
– Мы обе несовершенны, Оля. Но мы семья. И всегда ею останемся.
Степан, ожидавший в машине, негромко посигналил. Пора было ехать. Вера помахала отцу, стоявшему у окна, и села в машину.
– Ну что, решили вопрос с наследством? – спросил муж, трогаясь с места.
– Нет, – улыбнулась Вера. – Мы решили вопрос с семьёй. А наследство – это просто имущество.
Они выехали со двора. Вера оглянулась и увидела, что Ольга всё ещё стоит у подъезда и смотрит им вслед. Она не махала рукой, не улыбалась, просто стояла, скрестив руки на груди – такая же прямая и гордая, как всегда. Но что-то в её позе изменилось, словно тяжёлый груз упал с её плеч.
Вера знала, что их отношения никогда не станут идеальными. Слишком много обид накопилось, слишком разные они люди. Но теперь у них появился шанс на новое начало. А в конечном счёте, разве не это самое важное в семейных отношениях – возможность начать заново, даже когда кажется, что всё разрушено?