Есть мнение, что разгорающийся спор о «первичности», – родились ли сверхмассивные чёрные дыры в ранних галактиках или сами галактики обязаны своим появлением существованию чёрных дыр, – рискует принять неожиданный оборот после того, как «Джеймсу Уэббу» удалось увидеть объект Кентавр, – «голубое чудовище» светимостью в миллиард солнц с красным смещением z=32, переводящимся, как «через 90 миллионов лет после Большого Взрыва». После совершения данного открытия телескоп получил указание отдохнуть, переключившись на что-нибудь простенькое, тщательно протереть окуляр, – и уже лишь тогда возвращаться к Кентавру, на данный момент считающемуся не подтверждённым. Важно в данном случае, что «простеньким» стал переучёт молекул в Большом Магеллановом Облаке. Выбрав протозвезду, «Уэбб» стал смотреть на неё и в клубящейся массе увидел множество интересных молекул.
...Ну, как «интересных»? Новостные ленты взвиваются каждый раз при упоминании «кирпичиков жизни», – высокомолекулярных соединений необходимых для сборки макромолекул – РНК и белков. Но, вообще-то, такие «кирпичики» и в межгалактическом пространстве уже отмечены. Так что, в данном случае порадовали, скорее, количество и разнообразие, – не сам факт наличия. Ведь БМО – спутник Млечного Пути, крупная, но, всё-таки, карликовая галактика.
«Металлы» выбрасываются в галактическую среду в форме плазмы при взрывах сверхновых. А затем, когда плазма остынет и элементы вступят в простейшие реакции с вездесущим водородом, высокомолекулярные соединения образуются при воздействии радиации на метан, аммиак и фосфин. Но процесс наработки небулярных соединений предполагает, что продукты взрыва сверхновых остаются в галактике, где могут остыть (только во взаимодействиях атомы рассеивают энергию на излучение) и скопиться. Это работает для гигантских галактик, но не для карликовых. Карликовые галактики, как правило, «одноразовые». Плазма сверхновых быстро нагревает остатки газа, так что и не вошедший в состав звёзд водород разлетается из неглубоких гравитационных воронок…
БМО с массой (считая тёмную материю) 10 миллиардов «солнц» на грани карликовости. По структуре галактики можно заметить, что после рождения шаровых скоплений гало, как и в Млечном Пути, там начал формироваться диск. Облако явно пыталось перезапуститься. Но 8 миллиардов лет газ кончился, и всё заглохло… Однако сейчас Магеллановы облака радостно светятся. Молодые звёзды в рассеянных скоплениях рождаются там в большом количестве.
БМО «ожило» около 3 миллиардов лет назад, после того, как, отцепившись от Туманности Андромеды, стало спутником Млечного Пути. Причины ренессанса понятны лишь поверхностно, – ясно, что галактика заново загрузилась газом, но при каких обстоятельствах, – на этот счёт существуют разные мнения. Мнения, кстати, интересные, однако, не суть. В данном случае речь о макромолекулах.
Благодаря наблюдениям «Джеймса Уэбба» стало известно, что процессы наработки и накопления небулярных соединений в карликовых галактиках, если вообще идут (галактика «живёт» в ней рождаются и взрываются новые звёзды), то идут точно так же, как и в галактиках гигантских. При умеренном темпе звездообразования (в молодых галактиках он на порядок выше) перегрева и выброса газа за пределы галактики не происходит. «Металлы» остаются внутри и превращаются в макромолекулы.
Разумеется, в Большом Магеллановом Облаке соединений углерода меньше, чем в диске Млечного Пути, – все-таки, половину своей истории карликовая галактика отдыхала.
