Елена Викторовна застыла на пороге, сжимая в руках старую сумку. Я не видела её три года. Три года, которые изменили меня до неузнаваемости.
— Оленька, пожалуйста, выслушай, — голос у неё дрожал. — Я не просто так приехала.
— Нет, — я покачала головой. — Знаете, когда Дениска лежал в больнице с пневмонией, я звонила вам. Умоляла приехать, посидеть с дочкой хотя бы пару часов, чтобы я могла съездить к сыну. Помните, что вы ответили?
Свекровь опустила глаза.
— Я сказала, что у меня дача, консервация...
— «Оля, мы с Николаем очень заняты, дача не подождёт, да и вы как-нибудь сами», — процитировала я. — Сами. Вот мы и справились сами.
Но история началась гораздо раньше того разговора.
* * *
Шесть лет назад я вышла замуж за Антона. Красивая свадьба, счастливые лица, тосты о любви до гроба. Его родители — Елена Викторовна и Николай Петрович — держались отстранёно. Я списывала это на волнение. А моих родителей к сожалению не было, потому что их не стало как лет 10 тому назад. Разбились в автокатастрофе.
— Оля, мы люди простые, — сказала мне свекровь за неделю до свадьбы. — Помогать вам особо не сможем. Живём на пенсию, еле сводим концы с концами.
Я кивнула, не придав значения. Нам помощь и не требовалась — мы оба работали, снимали квартиру, копили на первоначальный взнос по ипотеке. Всё шло по плану.
Первый звоночек прозвенел через полгода после свадьбы. Елена Викторовна позвонила в слезах.
— Антоша, сынок, у нас беда. Крышу на даче протекла, нужно срочно ремонтировать. Там такие деньги... Мы никак не можем...
Антон, не раздумывая, снял с нашего счёта семьдесят тысяч. Почти треть того, что мы накопили на квартиру. Я промолчала — понимала, что родители важнее. Хотя внутри что-то сжалось.
Через три месяца — новый звонок. На этот раз Николай Петрович сломал руку, нужны были платные процедуры. Ещё сорок тысяч. Потом свекрови понадобилась операция на зрение.
За два года наши сбережения испарились. Я всё молчала, потому что любила мужа. Потому что понимала: это его родители, его совесть.
Но когда я забеременела первым ребёнком, а свекровь попросила нас одолжить денег на новую мебель для дачи, я не выдержала.
— Антон, нам самим нужны деньги. Ребёнок родится, коляска, кроватка, анализы...
— Оль, ну это же моя мать, — он смотрел на меня с недоумением. — Мы не можем отказать.
— А своей семье мы можем отказать?
Мы поссорились тогда впервые по-настоящему. И я уступила. Как обычно.
* * *
Когда родился Денис, свекровь приехала в роддом с огромным букетом и коробкой конфет.
— Внучек мой золотой! — она светилась от счастья.
Я наивно подумала, что теперь всё изменится. Что бабушка будет помогать, навещать, поддерживать. Но Елена Викторовна провела у нас два часа и уехала.
— Оленька, мы бы рады помочь, но у меня спина болит, — объясняла она. — Младенца на руки не возьму. Да и далеко нам ездить, три часа в одну сторону.
Три часа. Те самые три часа, которые они легко преодолевали, когда требовались деньги.
Декретные были смешными. Антон работал, но одной зарплаты едва хватало на съёмное жильё и продукты. Про ипотеку мы даже думать перестали.
А через год я снова забеременела. Дочкой. Алиса родилась крохотной, раньше срока. Два месяца мы провели в больнице, пока она набирала вес.
Свекровь звонила раз в неделю.
— Ну как там наша малышка? Поправляется?
— Поправляется, — отвечала я.
— Оленька, а вы с Антоше не могли бы нам немного помочь... Николаю Петровичу зубы лечить надо, такие расценки сейчас...
Я положила трубку, не дослушав. Просто не смогла больше.
* * *
Антон изменился. Он стал раздражительным, молчаливым. Работал на двух работах, приползал домой без сил. А я разрывалась между грудным младенцем и полуторагодовалым сыном, стирала горы пелёнок, недосыпала, забыла, как выглядит косметика.
Однажды вечером он сказал:
— Оль, мама звонила. Говорит, что они могут взять Дениску к себе на дачу на лето. Отдохнёт, на свежем воздухе...
— Серьёзно? — я не поверила своим ушам. — Она правда готова?
— Ну да. Говорит, соскучилась по внуку.
Но через три дня Елена Викторовна перезвонила.
— Антоша, мы тут посоветовались с отцом... Знаешь, пожалуй, не стоит. Мы уже не молодые, за ребёнком сложно уследить. Вдруг что случится, мы же не справимся.
Я услышала этот разговор и заплакала. Не от обиды даже — от безысходности. Потому что поняла: мы им не нужны. Нужны наши деньги.
А потом случилась та самая пневмония.
Денису было два с половиной. Температура сорок держалась трое суток. Врачи положили его в реанимацию. Я металась между больницей и домом, где осталась восьмимесячная Алиса. Антон пропадал на работе — кредиты, съём жилья, всё требовало денег.
Я позвонила свекрови в отчаянии.
— Елена Викторовна, умоляю, приезжайте. Хотя бы на три дня. Посидите с Алисой, чтобы я могла быть рядом с Дениской. Мне нельзя оставлять его там одного, ему страшно...
— Ой, Оленька, мы бы рады, но у нас консервация в разгаре. Помидоры, огурцы... Николай Петрович один не справится. Да и вы как-нибудь сами, вы же молодые, сильные.
Я повесила трубку и просто села на лавочку в больничном коридоре. Села и сидела, глядя в одну точку.
Меня спасла соседка — тётя Вера, пенсионерка, которая жила этажом выше. Она взяла Алису к себе на неделю. Чужая женщина помогла больше, чем родная бабушка.
* * *
Когда Денис выздоровел, я сказала Антону:
— Всё. Больше ни копейки твоим родителям. Пусть звонят, просят, умоляют — меня это не касается.
— Оль, но это же мои родители...
— А Денис и Алиса — твои дети! — я почти кричала. — Твои дети лежали в больницах, а твоя мать закатывала помидоры! Ты понимаешь?!
Мы тогда чуть не разошлись. Но я стояла на своём. И Антон, скрепя сердце, согласился.
Елена Викторовна обиделась. Звонила реже, а потом и вовсе перестала. Зато наша жизнь наладилась. Мы накопили на первоначальный взнос, взяли ипотеку, переехали в свою квартиру. Маленькую, однушку на окраине, но свою.
Я вышла на работу. Антон нашёл место получше. Дети подросли, пошли в садик. Мы снова стали улыбаться друг другу.
А свекровь молчала три года.
* * *
И вот теперь она стояла на моём пороге с той самой старой сумкой.
— Оля, пожалуйста, — она всхлипнула. — Нам правда нужна помощь.
— Елена Викторовна, мне неприятно это говорить, но вы же понимаете...
— Оля! — вдруг раздался голос Антона за моей спиной. Я обернулась. Муж стоял в коридоре, бледный. — Впусти её. Пожалуйста.
Я посторонилась. Свекровь прошла в квартиру, опустилась на диван и разрыдалась.
— Что случилось? — спросил Антон.
— Коля умер, — выдохнула она сквозь слёзы. — Две недели назад. Инфаркт.
Я замерла. Николай Петрович... Да, он был эгоистом, но всё-таки это был отец моего мужа.
— Похороны прошли тихо, — продолжала Елена Викторовна. — Я не хотела вас беспокоить, знала, что вы обижены. Но теперь... Теперь я одна совсем. И вся правда вылезла.
— Какая правда?
Свекровь подняла на нас красные глаза.
— Коля играл. В казино, в автоматы, онлайн... Он проиграл всё и дачу тоже. Всё заложено. Теперь меня выселяют. Мне некуда идти.
Я опустилась на стул. Значит, вот куда уходили наши деньги. Не на крыши и зубы. На автоматы.
— А вы знали? — выдавила я из себя.
— Узнала только после его смерти, — свекровь закрыла лицо руками. — Он скрывал. Говорил, что на лечение, на ремонт... А сам...
— И зачем вы приехали?
— Я не прошу денег, — быстро сказала она. — Я понимаю, что не имею права. Просто... Просто негде жить. Думала, может, у вас на балконе... Я не буду мешать, честное слово. Найду работу, буду помогать с детьми...
Антон молчал, глядя в пол. А я вдруг поняла, что испытываю не злость, а жалость. Перед мной сидела сломленная старая женщина, которая потеряла всё.
— Елена Викторовна, — я вздохнула. — У нас однокомнатная квартира. Но диван на кухне есть. Пока разберётесь с документами, можете пожить.
Она подняла на меня недоверчивый взгляд.
— Ты... согласна?
— Под условиями, — твёрдо сказала я. — Никаких денежных просьб. Если остаётесь, то помогаете с детьми и бытом. По-честному.
— Оля, я... Я всё понимаю. Спасибо.
Антон обнял меня за плечи.
— Спасибо, — прошептал он.
* * *
Елена Викторовна прожила у нас четыре месяца. За это время многое изменилось.
Оказалось, свекровь действительно умела готовить — и не просто варить супы, а создавать кулинарные шедевры. Наши дети были в восторге от её блинов и пирогов. Она забирала Дениса и Алису из садика, играла с ними, читала сказки.
— Знаешь, Оль, — сказала она однажды вечером, когда мы мыли посуду. — Я всё думаю, почему я тогда так поступала. И понимаю: я боялась. Боялась привязаться к внукам и потом потерять их, как потеряли Антошиного младшего брата. Он умер в младенчестве, до того, как вы познакомились. Сорок лет прошло, а я до сих пор не могу без слёз вспоминать.
Я остановилась, глядя на неё.
— Я не знала...
— Мы не говорили. Коля запретил. Сказал, что нельзя жить прошлым. Вот я и держала всех на расстоянии. Думала, так легче. А на самом деле просто упустила годы, когда могла быть настоящей бабушкой.
Слёзы покатились по её щекам.
— А насчёт денег... Коля обманывал не только вас. Меня тоже. Я действительно думала, что он лечится, что ремонты нужны. Узнала правду только после похорон, когда пришли из банка.
В тот вечер мы впервые поговорили по-настоящему.
* * *
Через полгода свекровь устроилась вахтёром в школу, сняла комнату недалеко от нас. Но приходила каждый день — помогать с детьми, готовить, разговаривать.
— Бабуля! — Денис бежал к ней с распростёртыми объятиями. — Ты пирог принесла?
— Принесла, мой хороший, — она обнимала его, и в глазах светилось такое счастье...
Однажды вечером, когда дети спали, Елена Викторовна сказала:
— Оля, я хочу, чтобы ты знала: я бесконечно благодарна тебе. Ты могла захлопнуть дверь и была бы права. Но ты дала мне шанс.
— Все заслуживают второго шанса, — ответила я.
— Не все им пользуются правильно, — она грустно улыбнулась. — Знаешь, что самое страшное? Я потеряла столько времени. Денис и Алиса росли, а я занималась консервацией. Какая же я была дура.
— Не были, — я обняла её. — Вы просто... запутались. Жизнь иногда сложнее, чем кажется.
Прощать — не значит забывать. Прощать — значит отпускать прошлое и давать будущему возможность быть другим. Мы все ошибаемся. Все. Важно лишь то, готовы ли мы меняться, когда осознаём свои ошибки.
Елена Викторовна оказалась готова. И это изменило всё.
Подписывайтесь на канал — здесь вы найдёте ещё много искренних рассказов о жизни, семье и отношениях.
Делитесь своими историями в комментариях — возможно, именно ваша станет темой следующего рассказа!