— Не смеши меня. Кому ты нужна с ребенком? — бросил муж, вытаскивая из шкафа свои рубашки и бросая их в открытый чемодан. — Скоро на тебя и без слёз не взглянешь.
Лариса стояла в дверном проёме, прижимая к себе семилетнюю дочь Алису. Та, уставшая от криков и напряжения в воздухе, спрятала лицо и молчала. Лариса не плакала. Она просто смотрела, как Виктор, её муж, отец её ребёнка, собирает вещи, будто собирается в командировку, а не бросает их — её и дочь — на произвол судьбы.
— Ты куда? — тихо спросила она, хотя уже знала ответ.
— К Ольге, — ответил он без тени сожаления, застёгивая молнию чемодана. — Она понимает меня. А ты… Ты превратилась в серую тень. С ребёнком на руках, без интересов… Кто ты теперь? Никто.
Он прошёл мимо, не взглянув на дочь. В прихожей на секунду замер, будто что-то хотел сказать, но лишь пожал плечами и вышел.
Дверь захлопнулась.
Тишина в квартире повисла густая, как дым. Лариса медленно опустилась на колени, прижала Алису к себе и закрыла глаза. За окном шёл дождь. Мелкий, унылый. Как будто небо плакало за неё.
Они жили в двухкомнатной квартире, купленной до свадьбы. На бумаге — на имя Виктора. Лариса тогда ничего не возражала: была влюблена, верила в вечность, в «всё наше — общее». После рождения Алисы она вышла в декрет, а потом и вовсе уволилась — не с кем было оставить ребёнка.Потом она вышла за него замуж.Дочери тогда было уже 5 лет. Виктор отказался помогать с бытом: «Мне работа важнее. Я же кормилец».
Но теперь кормилец ушёл. И не просто ушёл — оставил их без денег, без поддержки, без крыши над головой.
Через неделю пришли судебные приставы. Виктор подал на выселение. «Квартира — моя собственность», — написал он в заявлении. Лариса не успела даже подать на раздел имущества. Юрист, к которому она обратилась, лишь развел руками: «Если договор купли-продажи оформлен только на него, и брачный договор не заключался, шансов мало. Особенно без документов о ваших вложениях».
А вложений не было. Лариса работала до замужества, но после того, как переехали к Виктору, её сбережения ушли на ремонт, мебель, коляску… Всё — без чеков, без расписок, без доказательств.
Она стояла на пороге чужой квартиры — той, что теперь больше не принадлежала ей, — держа за руку Алису и держа в другой руке два пакета с одеждой.
Мать Ларисы жила в маленьком городке под Тверью. Дом у неё был старый, но уютны. Когда Лариса приехала в гости с ребёнком, мать радовалась, кормила пирогами. Но когда Лариса попросила пожить у неё «на пару месяцев», пока всё не устаканится, мать помрачнела.
— Дочка… Я старая. Соседи что скажут? Ты ж замужем. Пусть муж забирает.
— Он ушёл, мам. Оставил нас без гроша.
— Ну… Может, вернётся? Просто разгорячился…
Лариса не стала спорить. Собрала вещи на следующий день и уехала. С собой осталась только Алиса и три тысячи рублей — последние сбережения.
Она сняла угол в коммуналке на окраине Москвы. Комната — маленькая, с сыростью и запахом чужой жизни. В ванной — общий санузел на этаж. Но это была её территория. Своя. Без мужа, без жалости, без надежды на «всё наладится».
Первые месяцы были адом. Лариса устраивалась на любую работу — уборщицей, курьером, на колл-центр.Дочка пошла в школу.
Она вспоминала слова Виктора: «Скоро на тебя и без слёз не взглянешь…»
Но плакать было некогда. А слёзы — роскошь для тех, у кого есть плечо.
Через полгода суд постановил, что Виктор обязан выплачивать алименты — 25% от официального дохода. Но его официальный доход был… 12 000 рублей. «Работаю частным консультантом», — заявил он в суде. Лариса подала запрос в налоговую. Выяснилось, что его компания числится как ООО, но реальные доходы идут через подставных лиц.
Суд не имел права требовать информацию о «чёрных» счетах. Алименты остались жалкими.
Но Лариса не сдалась.
Она устроилась на удалённую работу — копирайтером. Ночами сидела за ноутбуком, пока Алиса спала. Училась новому: SEO, маркетингу, визуалу. За два месяца набрала портфолио. Через полгода получала больше, чем раньше, работая в офисе.
Потихоньку жизнь налаживалась. Она сняла отдельную однушку.Купили Алисе новую одежду.Девочка выросла из старой. Открыла счёт на будущее — на на квартиру.
А потом раздался звонок.
— Лариса, это Ольга.
Голос был дрожащим. Не уверенным, как раньше. Не триумфальным.
— Что тебе нужно?
— Виктор… он исчез. Ушёл от меня. Все счета заблокированы. Долги… Он использовал мои документы для кредитов. Теперь банки требуют от меня деньги. А он… он даже ребёнка бросил.
— Ты беременна была? — спросила Лариса, не веря своим ушам.
— Да. Но он сказал, что это не его. И ушёл. Я думала… думала, он любит меня. А оказалось — просто устал от тебя… Но и от меня — тоже.
Лариса молчала. Не из жалости. Просто внутри всё застыло.
— Ты… можешь помочь? — тихо спросила Ольга. — У тебя же Алиса… Он хотя бы с ней общается?
— Нет. Он заблокировал меня во всём.
— Прости меня… Я была глупой. Думала, что счастье — это когда тебя выберут вместо другой…
Лариса положила трубку.
Сколько раз она мечтала, чтобы Ольга получила по заслугам. Чтобы Виктор вернулся, раскаялся, умолял на коленях…
Но теперь, когда это случилось, она не чувствовала ни злости, ни удовлетворения. Только усталость.
Прошёл ещё год.
Лариса открыла своё агентство — небольшое, но своё. Занималась контентом для брендов. Алиса ходила в школу. Они ездили на море. Впервые за долгое время Лариса купила себе новое платье — не из распродажи, не «чтобы подешевле», а просто потому, что понравилось.
Однажды Алиса подошла к ней спросила:
— Мама, а папа придёт?
Лариса присела на корточки, посмотрела в глаза дочери.
— Нет, солнышко. Папа не пришёл. Но я всегда с тобой. Всегда.
Девочка кивнула и обняла её крепко.
Через месяц Лариса получила письмо от нотариуса. Умерла тётя Виктора — дальняя родственница, которую он даже не помнил. По завещанию, она оставила ему часть своего дома в Крыму. Но поскольку Виктор скрылся и не выходил на связь, наследство перешло к его единственному ребёнку — Алисе.
Лариса удивилась, но не отказывалась. Дом был старый, но с видом на море. Она поехала туда с Алисой. Вместе с местным юристом оформили всё по закону.
Теперь у Алисы было не только будущее — но и крыша над головой. Настоящая. Своей.
Прошло ещё несколько лет.
Однажды в кафе Лариса увидела Виктора. Он сидел за столиком один, с опущенной головой. Руки дрожали. Вид у него был измождённый. Он похудел. Стал сутулым. Старым.
Он заметил Ларису и замер. Потом встал, подошёл.
— Лариса… Я… Прости.
Она не ответила сразу. Посмотрела на его лицо — и не узнала человека, которого когда-то любила.
— Ты сказал: «Скоро на тебя и без слёз не взглянешь».
Но смотри — я цела. У меня есть дочь. Своя работа. Свой дом.
А ты… Кто ты теперь?
Он опустил глаза.
— Я потерял всё.
— Не всё. Ты потерял только тех, кто тебя любил. Остальное — просто вещи.
Она повернулась и ушла. Не с гневом. Не с болью. Просто ушла.
Вечером когда Алиса уже легла спать.Лариса услышала:
— Мама, ты плачешь?
— Нет, солнышко. Просто… вспомнила одну глупую фразу.
— Какую?
— «Кому ты нужна с ребенком».
Алиса засмеялась.
— Ну как это? Ты же мне нужна! Всегда!
Лариса обняла её и тихо сказала:
— И ты мне. Всегда.
Виктор так и не вернулся. Не попытался увидеть дочь. Не заплатил долгов. Исчез окончательно.
А Лариса… Лариса жила. Сильная. Самодостаточная. Любящая. Женщина, которая прошла через пустоту — и не позволила ей поглотить себя.
Потому что иногда самое страшное — это не одиночество.
А вера, что ты никому не нужна.
Но даже в самой чёрной тьме можно зажечь свою звезду.
Главное — не позволить потушить её чужими словами.